Когда мы немного углубились, стали меняться, по очереди двое копали в яме, остальные оставались наверху.
Вокруг темно, в могиле совсем темно, свят пары свечных фонарей туда почти не попадает, сверху падает снег, снизу хлюпает вода и чавкает грязь Извращение какое-то. И над всем этим сквозь облака мутными пятнами просвечивают две луны.
Испачкались мы все землей и рыжей глиной по уши. Знал бы переоделся бы в бесплатную одежду, которую в академии студентам выдают. Я человек запасливый, я ее при поступлении получил и в тумбочке оставил.
Наконец докопались до трупа. Труп оказался завернут в саван, без гроба.
Уберите землю с головы, начал командовать магистр. Теперь разрежьте на голове саван. Нет ножа? Значит, разматывайте или рвите!
Я бросил парням свой кинжал, режущей кромки на моем мизерикорде нет, но хоть проткнуть и разорвать тряпку можно.
Покойник уже попахивал, так что тот парень, который возился с головой, не выдержал его стошнило.
Слабак! презрительно бросил Бонифакс. Выдерни прядь волос.
Выдернул.
Мы думали всё, образец тканей покойника получен. Оказалось нет, не всё.
Пришлось нам всем по очереди лезть в могилу и выдергивать себе по пряди волос. Занятие неприятное, но это не первый покойник, с которым я имел дело. Вот в лесу когда я банду уничтожил пришлось их ворочать всех и раздевать, чтобы собрать трофеи правда, тогда они свежими были, зато очень много. Если бы не помощь баронессы Гамматы и ее служанки, я бы тогда дня три возился.
Когда все студенты обзавелись волосами покойника, стали зарывать могилу. Зарывать легче и намного быстрее.
***
Бонифакс окинул нас взглядом. Уставших, замерзших, мокрых, грязных. Удовлетворенно усмехнулся.
Идемте к выходу, там есть плита с уже размеченной пентаграммой вызова.
Мы гуськом побрели за ним.
Боно пристроился ко мне.
Как ты, Тим? я дал ему разрешение называть меня сокращенным именем.
Устал, вяло ответил я. Замерз.
Труп тебя не смутил?
Ерунда это. Вот, помню, весной, в апреле, я в засаде сидел над тушей лося, еще зимой прикопанного медведем под снег туша оттаивать начала, вот там реально запах был отвратным.
Боно покачал головой:
Какая у тебя интересная жизнь была. Я вот в детстве в деревне жил, я родом из Прибрежной марки, кто-то из проходящих на войну магов мою мать обрюхатил. Потом в соответствие с указом герцога в школу послали там только казарму и школьный двор видел, на охоту нас не водили.
Так и меня на охоту не водили. Сам ходил. Я тоже из деревни, из равнинных крестьян. Начал охотиться в детстве, чтобы от голода не сдохнуть, так и пошло.
Сейчас, когда я говорил «Я», имел в виду Тима. Всё-таки интересно, когда у тебя две памяти. Я и воспоминания Тима своими считаю, и земные. Получается, у меня было два детства.
***
У выхода с кладбища была небольшая площадка, вымощенная мраморными плитами. На ней лежит черная плита из гранита, полированная, как надгробия на земном кладбище. В плите вырезаны узкими канавками пентаграмма, вокруг и внутри нее круги, по углам короткие мыслеформы, по внешнему кругу тоже мыслеформа из повторяющихся символов. Всё сделано точно, аккуратно, надежно. И красиво.
Магистр начал процедуру призыва, объясняя каждое свое действие. Сначала он залил символы на плите жидкой краской. Можно было обновить их мелками, но краской быстрее налил ее на плиту, специальным скребком распределил по канавкам, тряпочкой протер поверхность от лишнего и готово.
Потом преподаватель поместил в пентаграмму один из клочков волос покойника. Это ключ, по родству с которым будет найдена нужная душа.
Состоялся вызов души. Душа была еле заметна в темноте. На свету и вовсе не разглядеть. Умерший оказался дряхлым стариком, видимо, раб, который стал бесполезен хозяевам и по дешевке продан в Академию.
Мыслеформу вызова я вам потом в классе покажу, выучите ее по трактату «Работа с душами, находящимися на изнанке» магистра Мёбиуса. Книгу возьмете в читальном зале. Надолго не затягивайте, книг мало, перед экзаменом будет очередь, по ночам придется сидеть в библиотеке.
Потратили какое-то время, пока все студенты рассмотрели душу. Некоторым это оказалось сложно. Магистр объяснил, что у некромантов разная способность к магическому зрению, причем обычно сильные некроманты видят тонкие энергии хуже. Я удивился я сильный, вроде, а вижу хорошо, мне рассмотреть призрака труда не составляет вообще. Может, потому что в своей земной жизни я привык загружать зрение всякими картинками, текстами и видео?
Дальше магистр продолжил:
Теперь мы подчиняем призрака, форму тоже потом дам. Эта форма, кроме прочего, заставляет души говорить правду. И дает возможность наложить на душу страдание простым жестом или командой. Это чтобы души были послушны некроманту.
После подчинения Бонифакс задал призраку несколько вопросов, чтобы студенты послушали, как он говорит. Показал, как действует на него страдание. Потом отпустил.
На этом занятие закончилось. Было далеко за полночь, но время поспать еще оставалось рассвет осенью поздно.
***
Я, уставший, сонный, мокрый и замерзший, ввалился в общежитие. На кухне умылся теплой водой. Сделал себе травяной чай. Согрелся. Потом пошел в комнату.
Мои соседи спали.
Вонь, которая встретила меня в прошлый раз, больше в нос не била запахи вытянуло в трубу еще горячего камина.
В нем теплились угли. Я подкинул туда два полена, повесил напротив камина, на специальной сушилке, свой плащ и камзол. И промокшие чулки. Сапоги поставил.
Улегся спать.
Подушка кололась травинками сквозь наволочку, зато приятно пахла сеном. Одеяло было мягким, теплым и уютным, из шерсти горных верблюдов. Глаза закрылись сами собой, я провалился в вязкий сон, сквозь который иногда слышал чей-то храп и скрип топчанов под телами соседей.
***
Утром я проснулся от звяканья первого колокола. Соседи засуетились, воспользовались ночными вазами, сбегали на кухню за водой, стали умываться и одеваться. Потом дружно отправились завтракать в столовую.
И я с ними.
Студенты были хмурыми, их недовольные лица я объяснил нежеланием просыпаться. Побитый мной парень щеголял синяком на половину лица, но функционировал нормально. На конфликт больше не шел, хотя и разговаривать со мной не торопился.
Уже в столовой я встретился с Рудо и Боно, сели вместе, перекусили яичницей и несладкими булочками и отправились на лекции.
В целом, ночевка в общежитии оказалась не слишком приятной, но сказать, что это ужас-ужас, тоже было нельзя. При необходимости я мог бы так жить. Бытовые условия оказались, конечно, намного хуже, чем в моем особняке, но в чем-то даже лучше, чем в охотничьей землянке Тима. Единственное, что серьезно напрягало, теснота и присутствие многих людей рядом. Теснота проявлялась в запахах, постоянном фоновом шуме, отсутствию возможности уединиться. Очень мне это оказалось непривычно и неудобно.
4. Гильдия
После обеда наша группа отправилась в кабинет магистра Бонифакса. Углублять и закреплять знания, полученные прошлой ночью на кладбище.
Занятие началось неожиданно:
Мне сообщили, что сэр Тимос вчера совершил омерзительный поступок, избил своего товарища. Это совершенно недопустимо. Тебе следует умерить свою спесь, сэр студент. Твой титул мало что значит в среде некромантов, запомни это.
Ссора произошла не из-за моей спеси или титула. Мой сосед, пользуясь моим отсутствием, испортил мои вещи.
Вещные споры должны решаться другими методами. А если есть сложности в личных отношениях они могут быть решены на дуэли.
При этих словах магистр усмехнулся. Вот уверен он уже знает, что я плохо владею мечом, хуже большинства студентов.