Его пренебрежительный самоуверенный тон меня окончательно взбесил.
Я, ни слова не говоря, сделал шаг вперед и провел прямой удар ему в челюсть. Тут же добавил правый боковой. Парень удары пропустил, полетел на пол. Они тут все обучены бою с оружием и подсознательно ожидают, что первый удар будет с правой руки, мечом. А я на Земле в детстве боксом занимался, рука у меня была поставлена, и удары получились очень даже неплохо. Вот почему, когда нужно действовать, не раздумывая, из глубин памяти всплывает то, к чему привык в детстве? Хорошо, я в перчатках из мягкой оленьей кожи, а то повредил бы костяшки пальцев, бил я сильно, от души.
Парни испуганно подхватились. Даже тот, который получал оральное удовольствие, отшатнулся и замер в растерянности. Его достоинство стремительно сдувалось.
Жертва моих ударов закопошился на полу, тяжело встал, схватил табурет, набычился. Остальные тоже начали вооружаться тем, что под руку попало.
Я вытащил мизерикорд.
А теперь замерли, щенки. Вы привыкли считать, что вы лучше других, но пока вы обычные простаки, ваш статус равен статусу мастера или солдата. Титулы вам присвоят только через пять лет. А я уже титулованный рыцарь. Теперь, если тут есть кто-то с мозгами, пусть скажет, что будет, если я кого-то из вас заколю за оскорбление моего достоинства, я многозначительно покачал четырехгранным острием мизерикорда, длинным, сантиметров двадцать пять от игольчатого конца до небольшой круглой гарды.
Ничего не будет. А если оскорбление не доказано, то виру в пару серебряных рублей назначат, парень, перед этим делавший минет, вытер губы и просветил всех в тонкостях права.
Вот! Вас тут пятеро. Я могу себе позволить потратить десять рублей. А вас, если вы меня убьете, будут пытать, а потом повесят. Так что все встали смирно и опустили табуреты и кувшины.
Студенты послушались. Избитый выплюнул пару зубов и вытирал кровь, льющуюся из носа. Похоже, что-то я ему сломал, слишком много крови.
А теперь все дружно исправляют то, что натворили. Владелец сундука убирает его с моей кровати. Тот, кто спер мои одеяло и подушку, возвращает их, и возвращает чистыми. Тот, кто придумал мой тюфяк на окно приколотить рысью бежит к управляющей и выпрашивает у нее новый. И чистую постель.
Ты пожалеешь, пробормотал избитый. Знаешь, кто мой отец?
Не знаю. И мне это малоинтересно.
Я сделал паузу, потом уже спокойно объяснил:
Вы привыкли жить в замкнутой среде. В школе вам говорили, что вы особенные, что некроманты лучше других, вы со временем станете некромантами, и значит вы тоже лучше других. А если ваш отец сидит на хорошей должности, вы и вовсе родились на вершине мира.
Так вот, вам говорили не всю правду. Вы важнее крестьян. Со временем станете важнее горожан и простых солдат. Но это время еще не настало. И вы никогда не встанете на один уровень с аристократами. Потому что у каждого из аристократов кто-то из предков совершил что-то особенное, повел за собой людей, захватил власть и землю, а прямая линия его потомства сохранила свое положение в борьбе с другими претендентами.
Кстати, я, как опекун благородный леди, баронессы Зеленой Долины, временно равен по статусу баронам. Добавлю, что я лично знаком с герцогом и всей его семьей, включая наследника, графа Омского, а графиня Омы мне обязана. Учитывайте это, когда будете жаловаться своим папочкам.
Добро пожаловать во взрослый мир, засранцы!
***
Соседи забегали, приводя в порядок мое спальное место.
Может, сэр желает расслабиться? подошел ко мне местный специалист по оральным утехам.
Нет, не интересует. И в будущем в моем присутствии этим не занимайтесь. Если не терпится в парк идите или еще куда. Здесь не бордель.
Из-за всей этой суеты времени на отдых почти не осталось.
Я только прилег минут на пятнадцать, чтобы распрямить кости, и уже вечерний колокол брякает ворота академии закрывают, пора идти на кладбище, к магистру Бонифаксу.
Зато с соседями по комнате познакомился.
***
На улице осенний мелкий дождик перешел в мокрый снег. Под ногами на мощеных дорожках хлюпала вода. Темно, еле видно камни под ногами. Впереди свет свечного фонаря виднеется. Мне туда.
Я надвинул глубже капюшон плаща. Под ним надета круглая вязаная шапочка, сделанная для меня Вилей. Такие шапочки мы продавали дворянам из герцогского дворца по рублю за штуку. Эксклюзив же. И удобно вот под капюшоном, например, она не мешает. И под шлемом. А тюрбан, намотанный на голову, или берет мешали бы. Надо бы еще шляпу с полями изобрести, в дождь такая была бы удобнее.
Я подошел к боковой калитке, перекрывающей проход сквозь толстую стену. Кладбище размещалось не во дворе академии, огороженном крепостной стеной, а рядом. Впрочем, оно тоже было огорожено трехметровым кирпичным забором, так что посторонние туда попасть не могли. А результаты экспериментов студентов не смогли бы разбежаться.
У калитки уже ждали магистр Бонифакс с фонарем и несколько студентов из нашей группы. Потом подтянулись остальные.
Все пришли? магистр пересчитал нас по головам. Вроде все. Ну, идемте.
***
На кладбище он выстроил нас у свежей могилы.
Здесь похоронен один из подопытных, которого использовали при обучении. Здесь вообще большинство могил могилы подопытных. Студенты еще изредка погибают, их тоже тут хоронят.
Я слушал, искренне не понимая, зачем нас вообще потащили ночью на кладбище. Когда я присутствовал при призыве души старым некромантом в графстве Ома, тот просто в темном кабинете это делал. Темнота важна, чтобы лучше было видно душу, а дождь, холод и грязь зачем вот это вот всё?
Теперь вы возьмете лопаты и выроете труп. Он почти свежий, вам понравится.
Магистр, а зачем? не выдержал я. Неужели у вас не осталось пряди его волос или следа биологических жидкостей?
Объясняю. Вы ничтожества. Жалкие зародыши магов. Вы не только ничего не умеете, но и не хотите трудиться. Многие не готовы запачкать свои ручонки. Труд некроманта часто связан с грязью, кровью и гнилью. Привыкайте к этому. Кто не готов копаться в грязи и боится гнилого мяса, не сможет стать настоящим профессионалом. Я научу вас не бояться трудностей, сморчки.
Что-то мне это напомнило
старые американские фильмы о военных, еще времен вьетнамской войны. Там часто показывали, как какой-нибудь тупой вояка-сержант, с бритым затылком и гипертрофированными мышцами, всячески гнобит новобранцев, обзывая их по-всякому и заставляя ползать в грязи. Считалось, что это готовит солдат к будущим трудностям. Оказалось ерунда всё это, после эпического провала во Вьетнаме американцы начали пересматривать концепцию, и допересматривались до полной толерантности. А воевать у них так и не получилось научиться, да Наверное, чтобы успешно воевать, надо учиться воевать, а если учиться терпеть унижения то научишься терпеть унижения. Как-то так это работает.
Так что подход магистра у меня доверия не вызвал. Нет, иногда, наверное, приходится некромантам и в земле покопаться, и с несвежим трупом поработать. И это надо уметь, а значит надо попробовать. Но вот оскорбления тут явно лишние, это он свои психологические комплексы тешит. Да и ладно, пускай. Мне плевать на мнение вот этого конкретного магистра, так что он может обзывать меня как угодно, на мою самооценку это не влияет, вот вообще никак.
Я одним из первых взял лопату, деревянную, окованную по краю узкой полосой мягкого железа, и начал копать. Остальные студенты присоединились.
Что тут сказать? Копать деревянной лопатой удовольствие так себе. Даже если копать надо могилу, земля на которой еще не успела слежаться.