6
После бала в честь Дня независимости прошло чуть больше двух недель, и как-то утром, завтракая с Трикси, Вик увидел в «Нью-Йорк таймс» заголовок:
НАЙДЕН УБИЙЦА РЕКЛАМНОГО АГЕНТА ИЗ НЬЮ-ЙОРКА
Спустя восемь месяцев раскрыто загадочное убийство Малькольма Макрея
Не донеся до рта ложку с кусочком грейпфрута, Вик погрузился в чтение. В штате Вашингтон полиция арестовала продавца галантерейной лавочки, который сознался в преступлении. В том, что это убийца, «сомнений нет», хотя обстоятельства еще уточняются. Задержанному, некоему Говарду Олни, был тридцать один год. Его сестра, артистка Филлис Олни, одно время «состояла в близких отношениях» с Макреем. Как говорилось в статье, Олни обозлился на Макрея, который якобы разрушил их с сестрой творческий коллектив. Они работали иллюзионистами в ночных клубах. Филлис Олни познакомилась с Макреем в Чикаго и полтора года назад, разорвав контракт, уехала с ним в Нью-Йорк. У Олни кончились деньги, сестра так ни разу ничего ему и не выслала, хотя обещала (из Мала было невозможно выжать ни гроша), а потом, по словам Олни, Макрей бросил его сестру прозябать в нищете. Год спустя Олни на попутках добрался до Нью-Йорка с единственной целью отомстить за себя и сестру, убив Макрея. По мнению психиатров, освидетельствовавших Олни, у него наблюдаются маниакально-депрессивные тенденции, что, вероятно, будет принято во внимание судом.
Пап! Трикси наконец удалось привлечь к себе его внимание. Да послушай же, сегодня я закончу твой ремень!
Видимо, она прокричала ему это уже раза три.
Замечательно. Плетеный ремень?
Других этим летом я не делаю, с досадой произнесла Трикси.
Она высыпала в тарелку с кукурузными хлопьями пакетик воздушной пшеницы, тщательно перемешала и потянулась за бутылкой кетчупа. Трикси переживала эру кетчупа и поливала им все подряд, от яичницы до рисовой каши.
Что ж, жду не дождусь, сказал Вик. Надеюсь, он получится достаточно длинным.
Он громадный!
Вот и славно.
Вик уставился на ее гладкие загорелые плечи под лямками джинсового комбинезона, рассеянно подумал, что не мешало бы ей взять с собой свитер, и вернулся к газете в руках.
Поскольку убийца ранее не общался со своей жертвой и не оставил никаких улик, говорилось в статье, преступление можно назвать почти «идеальным». Потребовались месяцы кропотливых расспросов всех друзей и знакомых убитого, прежде чем полиция вышла на след Олни
Неизвестно, перепечатают ли статью в «Нью-Уэслиан» или нет, но в Литтл-Уэсли многие выписывают «Таймс», думал Вик. К вечеру все, кого это интересует, будут в курсе.
А ты что, яичницу с беконом не будешь? спросила Трикси, потому что обычно отбирала у него ломтик бекона.
Сейчас Вику было не до яичницы. У Трикси в тарелке плескалось море кетчупа, и даже по ее меркам хлопья с воздушной пшеницей вряд ли были съедобны. Он медленно встал, прошел на кухню, машинально зажег конфорку и положил в сковороду два ломтика бекона. Его мутило.
Па-ап! У меня всего пя-а-ать минуток! с угрожающими нотками в голосе крикнула Трикси.
Сейчас, сейчас, кошечка! крикнул он ей в ответ.
Эй! С каких это пор ты меня называешь кошечкой?
Вик не ответил. Нужно поскорее рассказать Мелинде, подумал он, пока она не услышала новость от кого-нибудь еще.
Едва он поставил тарелку с беконом перед Трикси, как послышалось басовитое гудение школьного автобуса. Трикси заметалась и на ходу, не выпуская из рук ломтик бекона, схватила бадминтонную ракетку и любимую алую косынку, которую постоянно повязывала на шею. На пороге Трикси повернулась, сунула бекон в рот и с хрустом надкусила ломтик детскими зубками.
Пока, папочка! попрощалась она и скрылась за дверью.
Вик смотрел на диван в гостиной, вспоминая, как Мал, перебрав спиртного, однажды уснул на нем, правда потом пришел в себя и попросился в гостевую спальню. Вик мысленно увидел, как совсем недавно на этом диване лежал Ральф, упираясь головой в тот же подлокотник, что и Мал. Наверное, Ральфа позабавит эта история. Может быть, он даже вернется.
Вик прошел на кухню, подогрел кофе, налил чашку для Мелинды и добавил немного сахара. Потом направился с кофе к двери ее комнаты и постучал.
Мм?
Это я. Кофе тебе принес.
Входи-и, полусонно, полудосадливо протянула она.
Он вошел. Она раскинулась на спине, подложив руки под голову. Спала она в пижаме, без подушки как-то по-спартански, думал Вик, когда заходил ее будить и видел в постели одну. Даже студеными зимними утрами спальню насквозь продувал ветер, вздымая занавески в распахнутом настежь окне. Как правило, одеяло было сброшено на пол, потому что, даже когда подмораживало, Мелинде и без него было жарко. Вот и сейчас одеяло валялось на полу, а Мелинда лежала под простынями.
Вик протянул ей большую чашку кофе. Чашка была ее собственная бело-голубая, с ее именем.
От первого горячего глотка она поморщилась.
Ох-х, простонала она, откидываясь в кровати.
Чашка опасно накренилась.
Вик сел на жесткую скамеечку перед туалетным столиком.
Я тут прочел кое-какие новости, сказал он.
Да? А что случилось?
Нашли убийцу Мала.
Она приподнялась на локте, сон у нее как рукой сняло.
Правда? И кто же это?
Газета была у него под мышкой. Он дал ее Мелинде.
Заметку Мелинда прочла жадно, с каким-то веселым блеском в глазах, из-за которого Вик не мог оторвать от нее взгляда.
Ну надо же! наконец произнесла она.
Полагаю, ты довольна. Вику удалось сохранить мягкий тон.
Она стрельнула в него взглядом, твердым и быстрым, будто пулей.
А ты разве нет?
Вряд ли я доволен так, как ты, сказал Вик.
Она выпрыгнула из постели, на секунду замерла рядом с ним белая пижама, босые ноги с алым лаком на ногтях, посмотрелась в зеркало и откинула с лица волосы.
Ну да, ты недоволен. Еще бы.
И она, гибкая, как Трикси, метнулась в ванную.
У кровати зазвонил телефон, и Вик сразу подумал, что это Хорас. Тот тоже выписывал «Таймс». Вик вышел, миновал гостиную и взял трубку в коридоре.
Алло.
Привет, Вик. Видел сегодняшнюю газету?
По голосу было слышно, что Хорас улыбается, но не злорадно, а по-дружески.
Да, видел.
Ты знал этого человека?
Нет, никогда о нем не слышал.
Что ж Хорас подождал, не скажет ли Вик что-нибудь. По крайней мере, люди перестанут болтать.
Я не слышал, чтобы кто-то особо болтал, холодно заметил Вик.
Ох, Вик, а я слышал. И говорили не самое хорошее.
Ну, зато Мелинда рада.
Вик, ты знаешь мое мнение. Хорас замялся, подыскивая нужные слова. По-моему, ты по-моему, за последние месяцы она проделала большой путь. Надеюсь, так будет и дальше.
Вик прислушивался к журчанию воды в ванной. Мелинда принимала душ, а значит, трубку у себя в комнате не брала, однако Вик не решался обсуждать личные проблемы с Хорасом.
Спасибо, Хорас, наконец сказал он.
В типографию Вик обычно приезжал к четверти или к половине десятого, но сейчас, в десять минут десятого, он все еще сидел в гостиной: ждал, когда Мелинда закончит одеваться, ждал, что еще она скажет ему этим утром, и жаждал узнать, куда это она собралась. Она явно спешила, а значит, у нее была цель. Она куда-то позвонила из спальни, но закрытая дверь заглушала слова, да Вику и не хотелось их слышать.
Он не думал, что она возобновит встречи с Ральфом, поскольку тот зарекомендовал себя трусом. Джоэл был в Нью-Йорке, что, в общем-то, недалеко, если Мелинда вознамерилась с ним увидеться. Вик достал сигарету из пачки на коктейльном столике розового дерева. Он совсем недавно смастерил этот столик и тщательно, как линзу, отполировал чуть вогнутую столешницу. Старый столик, который Вик сделал во времена Ларри Осборна, несмотря на многочисленные защитные слои воска, был безнадежно испорчен следами от сигарет и коктейльных бокалов, так что реставрировать его не хотелось. Наверное, и новый столик розового дерева вскоре покроется кольцами от бокалов и прожженными отметинами. Услышав, как Мелинда открывает дверь, Вик сел на диван и сделал вид, что погружен в чтение.