* * *
Наконец Молотов и его свита узрели в небесах совершенное воплощение американской мощи и технологического превосходства: после 16:00, блистая в вечерних лучах осеннего солнца, над Ходынкой появились и зашли на посадку три огромных серебристых Дугласа C-54 Скаймастер.
Советский Союз желал получить скаймастеры по ленд-лизу, но американцы еще не решались поставлять новейшие самолеты, летавшие менее двух лет. Вашингтону они были нужны для войны в Тихом океане и предстоящего вторжения в Европу. Длина фюзеляжа скаймастера превышала 28 метров, размах крыльев почти 35 метров, четыре двигателя позволяли преодолеть до 6,4 тысяч километров на высоте до 7 тысяч метров на крейсерской скорости свыше 300 километров в час. С экипажем из четырех человек самолет мог принять на борт до 50 бойцов. Изначально самолет проектировался как пассажирский, затем был трансформирован для военных целей. Однако можно было вернуть и изначальное устройство, и тогда скаймастер становился летающим штабом для американского руководства и командующих войсками. В январе 1943 года Франклин Рузвельт для полета в Касабланку на встречу с британским премьер-министром Уинстоном Черчиллем выбрал именно президентский C-54. Самолет оберегали как зеницу ока и потому прозвали Священной коровой.
К немалой радости Сталина, западные союзники решили вести войну до окончательного поражения или безоговорочной капитуляции Германии4. Госсекретарю Халлу и его сопровождающим на долгом пути в Москву требовались все удобства, которые могла предоставить усовершенствованная версия скаймастера. Седьмого октября они вылетели из Вашингтона в Пуэрто-Рико, потом на теплоходе дошли до Касабланки, там погрузились в самолеты, перелетевшие через Атлантику без пассажиров, и направились в Алжир, затем в Каир, Тегеран и, наконец, прибыли в Москву. Халлу незадолго до полета исполнилось 72 года, он явно чувствовал себя неважно и никак не был счастливым путешественником. Американцы, опасаясь, что на высоте 2,5 тысячи метров у Халла случится сердечный приступ, включили в делегацию военного врача, который подавал Халлу кислород из баллона госсекретарь должен был долететь до Москвы живым.
Вторым по важности человеком в команде Халла был новоиспеченный посол США в Москве Аверелл Гарриман. Уроженец Нью-Йорка, высокий, худощавый, Гарриман готовился отметить свой 52-й день рождения, но выглядел намного моложе. Открытое лицо, мужественные черты и широкая улыбка снискали ему популярность у женщин и помогли создать репутацию успешного переговорщика. Как и многие другие в президентской администрации времен войны, некогда Гарриман был бизнесменом, а в администрацию пришел весной 1941 года благодаря Гарри Гопкинсу, другу и правой руке президента. Рузвельт искал человека с опытом предпринимательства, способным вести с Великобританией дела по ленд-лизу. Гарриман съездил в Лондон в качестве специального представителя президента в Европе. Ему доверили многомиллиардную программу, по которой Великобритания получала поставки из США, позволившие ей остаться на плаву во время войны с Германией. В сентябре 1941-го Гарриман летал из Лондона в Москву и договаривался со Сталиным о расширении программы ленд-лиза на Советский Союз, а в октябре 1943-го был назначен послом США в Москве.
Рузвельт желал, чтобы Гарриман, оказавшись в Москве, убедил Сталина в доброй воле Америки, установил тесные отношения в военной сфере накануне открытия второго фронта, а также что не менее важно провел переговоры о будущем Восточной Европы, особенно о советских планах по расширению территорий за счет Балтийских государств, Польши и Румынии на основе пакта Молотова Риббентропа 1939 года. Американский президент ожидал, что СССР умерит амбиции в обмен на будущее сотрудничество с Соединенными Штатами и Великобританией. Взамен Рузвельт был готов на многое: предложить Сталину право на равных вести переговоры с западными державами; предоставить Советскому Союзу доступ к портам на Балтике, закрепив это в международных соглашениях; обеспечить финансовую и техническую поддержку в восстановлении территорий СССР, разоренных войной5.
Прежде чем покинуть Вашингтон и отправиться сначала в Лондон, а затем в Москву, Гарриман заручился уверениями Рузвельта в том, что он будет осведомлен обо всех аспектах американо-советских отношений, включая военное сотрудничество. Его желание не просто исполнилось вдобавок он получил право выбрать главу военной миссии. Гарриман предложил двоих кандидатов, и генерал Джордж Маршалл, начальник штаба армии США, согласился отправить в Москву одного из них. Это был 47-летний генерал-майор Джон Рассел Дин, секретарь Объединенного комитета начальников штабов США и Великобритании, человек весьма способный и авторитетный в Вашингтоне. И теперь генерал Дин, для друзей просто Расс, летел в Москву в одном самолете с Гарриманом и Халлом. Я был полон сил и надежд, уверен и счастлив, позже писал Дин о своих чувствах во время перелета. Как и Гарриман, он верил, что сумеет поладить с советскими коллегами. В конце концов, дружба с американцами была и в их интересах! Он был рад оставить свои обязанности в Вашингтоне, возглавить собственную команду и поработать с Гарриманом, которого уважал и которым восхищался6.
Если Гарриман своей главной задачей в Москве видел обсуждение послевоенного порядка в Европе, то Дин в основном должен был координировать советско-американские усилия, конечной целью которых был разгром Германии. До открытия второго фронта высадки во Франции оставались долгие месяцы. Но возможность начать немедленное сотрудничество с Советским Союзом существовала уже сейчас. Перед тем как Гарриман и Дин отправились в Москву, с ними связался генерал Генри Арнолд, командующий ВВС США, имевший в армии прозвище Счастливчик. В то время он занимался организацией совместных с британскими ВВС воздушных бомбардировок Германии и ее европейских союзников: американские летчики вылетали с английских баз, поражали цели на территории противника и возвращались в Великобританию. Арнолд ожидал, что Гарриман и Дин убедят руководство СССР позволить устроить американские авиабазы на советской территории. Тогда бомбардировщики смогли бы залетать гораздо глубже за линию фронта. Они бы поднимались в небо в Великобритании и заходили на посадку в Советском Союзе, а через несколько дней, пополнив боеприпасы, возвращались бы обратно. Таким образом можно было не только уничтожить германские промышленные предприятия в Восточной Европе, но и ослабить позиции немцев на Восточном фронте.
Казалось, от этого выиграют все. И я, и Гарриман, вспоминал Дин, восхитились идеей Арнолда и отправились в Россию, уверенные в том, что чистая логика позволит воплотить в жизнь его план. Они полагали, что базы на советской стороне Восточного фронта подготовят почву для создания аналогичных на Дальнем Востоке: там американские командующие рассчитывали не только на советские силы, но и на обустройство своих площадок для совершения налетов на крупнейшие из Японских островов. Дин не был человеком из авиации, но как секретарь Объединенного комитета начальников штабов вел немало дел с Арнолдом и Стратегическими ВВС США в Европе, а потому собирался сделать предложение о постройке авиабаз своим приоритетом в Москве. На пути из США в СССР через Ближний Восток он ненадолго остановился в Лондоне, посетил штаб 8-й воздушной армии США, бомбившей германские объекты в Европе, встретился с командованием и принял доклады о результатах стратегических бомбардировок, в том числе получил список объектов, до которых американские летчики могли долететь, если бы имели возможность приземлиться на территории Советского Союза. Задача была ясна, и Дин с нетерпением ждал начала своей московской миссии7.