Мой телефон
Эта мысль запускает цепную реакцию в голове, и она грозится лопнуть от воспоминаний двухчасовой давности. И Фёдор Немцев в них абсолютный антигерой, как и все мужики, переступившие порог пубертатного периода. Разумеется, за некоторыми исключениями. Мой отец никогда не вёл себя с женщинами как скотина. Я в этом просто не сомневаюсь! Мой отец самый лучший мужчина на свете. Я про того отца, который воспитывает меня с шести лет, а не того, который поделился с моей матерью своим генетическим материалом, в результате чего период сдачи школьных выпускных экзаменов она провела в роддоме. В шестнадцать лет я узнала о контрацепции больше, чем о своих месячных.
Моя семья никогда не упрекала меня в том, что меня слишком много.
Может быть, они умалчивали?
Меня снова топят обида и неуверенность в себе, с которой ещё сегодня утром я практически не была знакома, теперь же она засела где-то на подкорке.
Чего тебе? спрашиваю резко, принимая вертикальное положение и собирая разбросанные вокруг шезлонга вещи.
Свою книгу, свой сарафан и свою шляпу. Быстро натянув сарафан поверх купальника, встаю, не собираясь любезничать.
Сейчас, когда я босая, мне приходится задрать подбородок, чтобы посмотреть в его грубо сколоченное, очень своеобразное лицо. За стёклами очков я не вижу глаз. Понятия не имею, куда он смотрит. И знать не хочу. Пусть разглядывает свою девушку.
Это твой? спрашивает, возвышаясь надо мной и вертя в руках мой безжизненный телефон, с которого на плитку капает вода.
На фоне загорелых пальцев коротко подстриженные ногти выглядят практически белыми. Тембр его голоса снова резонирует с моими внутренностями, и я вроде как уже к этому привыкла.
Чёрт знает, как он достал мой телефон из бассейна. Совершенно точно для этого ему не пришлось туда нырять. Я не могу не отметить, что садовник совершенно сухой, и этот кежуальный стиль на его подтянутом тренированном теле смотрится как родной и вообще ему идёт.
Да. Выхватываю гаджет. Уронила.
В центр бассейна? Складывает на груди руки.
Да, в центр бассейна. Обхожу его по дуге, чтобы надеть шлепки.
Повернув вслед за мной голову, бормочет:
Ты что, плакала?
Натягиваю шляпу пониже и вешаю на нос очки, бросая:
Не понимаю, о чём ты.
У тебя лицо опухло, замечает тихо.
Ну ты урюк! Вгоняю ноги в свои сланцы, словно они виноваты в том, что родственник Немцевых назвал меня опухшей.
Кхм кто? переспрашивает с любопытством.
Сушёный абрикос, расшифровываю ему, поднимая голову.
Кажется, сейчас я второй раз в жизни услышу его смех, потому что его губы подрагивают. Очень сильно, а потом я и вовсе вижу край его белых ровных зубов.
Улыбки ему идут. Ну и ладно.
Хм, понятно откашливается, давя улыбку так, будто она в этом регионе вне закона.
Ничего тебе не понятно, поджимаю губы и бью его в плечо томиком Стендаля. Ты вчера меня бросил. Меня могли изнасиловать.
Его густые широкие брови хмурятся под рамками очков. Он соображает так усиленно, будто решает головоломку!
В посёлке? уточняет в некотором изумлении.
Да, в поселке, цежу я.
Молчит секунду, продолжая хмурить брови, а потом замечает:
Это маловероятно.
То есть такое возможно? тут же нахожусь я.
Ещё одна пауза. Значительно длиннее предыдущей, после которой этот мыслитель твёрдо произносит:
Нет.
Уверен? спрашиваю с нажимом, потому что никто не может быть уверен в таком на все сто процентов!
Подумав ещё немного, так же безапелляционно замечает:
Да.
Звучит так непреложно, будто разговор окончен. Об этом же мне толкуют его напряжённые скулы и губы. Просто поразительно! Он будто немым кино велит мне не спорить.
Развернувшись на пятках, направляюсь к дому только потому, что я сказала всё, что хотела.
Для большего эффекта внезапно замираю и, обернувшись через плечо, бросаю:
В общем, мне больше не нужен гид. Ты уволен.
Час спустя приходит осознание, что без телефона я как без рук. Уверена, нас таких легион.
Я погорячилась. Но я вообще импульсивная!
Делаю скорбное лицо, подставляя его холодным каплям воды.
В нём же всё! Связь с внешним миром, друзьями, зависающими в Эмиратах родителями, а также результаты моей деятельности длиной в два года: заметки для курсовых, статьи и записи моих корявых интервью, важные списки и списки списков, которые я активно веду в последнее время. А ещё там мегабайты фотографий с Егором.
Много чести со злостью выкручиваю краны, выключая душ.
Их нужно срочно уничтожить.
Я не хочу их видеть.
Убрать из облака, и из инстаграма тоже, как и номера всех его телефонов. Я не стану с ним связываться. Ни за что и никогда, но я не сомневаюсь в том, что мы встретимся в августе. На дне рождения его сестры. Потому что она позовёт, а я пойду!
Выхожу из душа и, схватив расческу, провожу по мокрым волосам, предвкушая эту встречу. Я даже не поленюсь сделать профессиональный мейкап. И стряхну со своей задницы пару килограмм, чтобы влезть во что-нибудь очень узкое и сексапильное.
Может быть, это очищение слезами, но я не чувствую утраты. Я чувствую горечь и саднение в груди. И я не хочу говорить об этом. Особенно с Саней. Сейчас я даже рада, что нахожусь в ссылке.
Вскинув голову, сурово смотрю на дверь. Мне показалось, будто
Стучали.
Подхватив с пола разноцветное полосатое полотенце, заворачиваюсь в него и иду к двери. Приоткрыв её на сантиметр, вижу два тёмно-кофейных глаза, смотрящих на меня исподлобья.
Выпрямившись, открываю дверь полностью, изображая на лице скуку.
Мой бывший гид успел переодеться в белые шорты и голубое поло. Его волосы влажные и кажутся чёрными. И это кричит мне о том, что он тоже принимал душ. Только что.
Его глаза падают на мои голые плечи, по которым стекают капли воды. Чем больше я нахожусь рядом с ним, тем отчетливее вижу разницу в наших пропорциях. Он худощавый только издалека! У него крупные кости, и с виду он очень тяжелый. И он смотрит на край полотенца, который я сжимаю в кулаке в районе моей груди, а потом медленно переводит взгляд на моё лицо, говоря:
Я собираюсь в молл по делам. Если тебе нужен новый телефон, можешь поехать со мной.
Без шуток, это второй раз, когда я слышу от него что-то, состоящее больше чем из двух слов кряду.
Он терпеливо ждёт ответа, глядя прямо в мои глаза. Я вдруг замечаю, что его переносица искривлена. Именно поэтому в лице присутствует такая броская асимметрия.
Не знаю почему, но я начинаю краснеть. Может, потому что я голая? Он знает об этом, и у нас с ним есть один маленький секрет. Точнее не такой уж и маленький
Мне так кажется
Быстрее, чем успеваю подумать, смотрю на ширинку его свободных шорт.
Собственная нецивилизованность шокирует меня настолько, что захлопываю дверь перед его искривлённым носом, пробормотав:
Спущусь через пятнадцать минут.
Не досушив волосы, предлагаю им досохнуть самостоятельно. Глядя на своё отражение, понимаю, что ничего не вижу. Я просто бездумно пялюсь в пространство уже несколько минут а когда всё же фокусируюсь на лице, глаза у меня круглые и немигающие.
Он не в моём вкусе
И у него есть девушка!
Сморгнув наваждение, надеваю эластичные велосипедки и свободную футболку, чтобы защитить как можно больше участков своей кожи от солнца. Надев кеды, выхожу из комнаты.
В доме по-прежнему ни души, и даже Алекс Немцев куда-то испарился. Я очень хочу связаться с Адель, потому что не видела её со вчерашнего ужина. Мне нужен телефон. И срочно.
Закрываю входную дверь на ключ, который Женя вручила мне ещё вчера и, сощурившись, смотрю на беспощадное солнце.
Подойдя к открытой гаражной двери, замираю в двух шагах, потому что из неё выезжает серебристый седан вольво премиального класса.