А теперь он пишет про трехочковый.
Зачем? Где и что я должна забивать?
Я уже забыла с какой стороны к мячу подходить.
Ответы на все эти вопросы настигли меня с утра. В виде сногсшибательной улыбки Марка Синицына.
* * *
Утро. Все куда-то спешат. А я плелась, словно кто-то тащил меня на учебу на аркане. Неприятные мурашки страха и неизвестности стекали тоненькой струйкой пота по спине.
Я зашла в вуз, постоянно оглядываясь и ожидая очередного удара в спину. Но вроде бы все было тихо.
Да и Марк, болтающий со своей компанией выглядит вполне мирным.
Но я все равно не решалась выйти из-за угла, ждала, когда он зайдет в кабинет и сядет на самый дальний ряд.
Но он все не уходил, а трель первого звонка оповестила о начале занятия. Через пять минут прозвучит второй, так что народ начал растекаться из коридора, словно косяки рыб в океане.
А Марк, в отличие от своих дружков, оставался все там же.
Он стоял возле аудитории, невероятно привлекательный в своих излюбленных джинсах с принтами ММА и чуть обтягивающей черной футболке. Не хватает банданы, биты и можно идти на «дело».
«Так хочется, чтобы это дело было с тобой, правда Даша?» шепчет мне голос, и я усиливаем воли, которой как вы уже успели убедиться не обладаю, заталкиваю подальше.
Марка, как скалу вода, обтекали студенты, спешащие на первую пару. До прихода нового преподавателя оставалось буквально пять минут.
Я хотела тоже показаться рекой, незаметной, прозрачной, но скала неожиданно передвинулась, преграждая мне дорогу.
Это разумеется, вызвало недовольство и создало пробку.
Правда один, не слишком добрый взгляд Синицына, словно появление полосатой палки регулировщика, быстро все разрулило.
И теперь эта палка явно была направлена на меня.
И меня вообще жуть как смутило, что я думаю о его палке. Поэтому стойко держу взгляд прямым, чтобы не показать дикого желания сорвать к черту, с него джинсы и посмотреть на то, чего я случайно лишь коснулась.
Или не только посмотреть.
Ты так и будешь пялиться на мою ширинку, или мы поговорим? усмехнулся Марк уголком губ, и я поняла, что, черт возьми, поднимаю взгляд.
Глава 9
Вот же идиотка, озабоченная.
Нам есть, о чем? вспоминаю вчерашнюю перепалку. Я помнится
Хорошо, что я не злопамятный, беспечно пожимает он плечами и прислоняется к косяку двери в истинно мужской позе. И готов взять тебя в сегодняшнюю игру.
Какую игру? слабо соображаю. В голову почему-то приходят только постельные.
Баскетбол, Малышева. А ты, о чем подумала? снова ухмыляется он, а меня уже начинает трясти.
Значит сообщение было не шуткой?
Ты же любишь? допытывается он.
«Тебя? Ни капельки», думаю я, стоя прямо, не двигаясь. Теряюсь в зелени его глаз, словно в джунглях, где длинные лианы обвивают мое горло и сдавливают. И дышать почти нечем.
Малышева, ты играла в школе? наседает он, а во мне вспыхивает раздражение.
Что ему нужно?
Как же проще было хотеть его на расстоянии. Потому что еще ближе, и я просто накинусь на него с мольбою меня поцеловать.
Даже не представляю с кем тебе пришлось переспать, чтобы узнать, чем я занималась в школе.
Он хохочет, откинув голову, привлекая к себе немало женского внимания. И остро раздражая меня эти. Выбить бы ему зуб. Один маленький зубик.
Точно не с твоей мамой, смеется он, а вот мне уже не до веселья.
Потому что мама у меня очень стройная и привлекательная, как раз в его вкусе.
Я нахмурила лоб и стала протискиваться в свободное пространство двери, но он упер руку, и я невольно засмотрелась на сетку вен и длинные пальцы.
Мне даже жаль, что он так и не прикоснулся к моим волосам, не перебирал их, как я мечтала.
Неудачная шутка?
Бинго! как и с чулками.
Ну бывает, тянет он руку ко мне, убирает выбившуюся прядь за ухо, гипнотизирует взглядом. И голосом хриплым разносит мурашки по телу: Я хочу с тобой сыграть
Что?
В баскетбол, Малышева.
Ну какая из меня спортсменка? уже не выдержала я и хотела руку его оттолкнуть, ну вот только не решилась. Просто шаг назад сделала. Я не могу играть.
Почему? сказал он так, как будто искренне недоумевал. Он просто издевается!
Потому что у меня грудь Четвертого размера! сказала на выдохе и старалась не замечать, как несколько проходящих мимо студентов обернулись. И тот молодой мужчина, что болтает с нашим деканом. Фиг знает, кто это.
Вернула взгляд Марку, и открыла рот от изумления. Он в наглую пялился на мою грудь, соски на которой предательски заныли. Сволочи. Никогда вас больше не потрогаю. Не приласкаю.
Я заметил, неохотно поднимает он взгляд и делает его таким притягательным, словно он только что эти соски вылизывал.
Марк, уже устало начала объяснять я и заметила, как он дернулся при звуке собственного имени. А взгляд из насмешливого стал откровенно злым. Очень странная трансформация. Я не могу играть в игру, где нужно бегать и прыгать, потому что моя грудь Больно трясется.
Марк выслушал и снова опустил глаза и застыл о чем-то думая. А мне вдруг захотелось прикрыться.
Так, молодые люди. Вы решили свои проблемы? прозвучал у меня над ухом мужской бас, и я вздрогнула.
Это был тот незнакомец, и судя по строгому взгляду и официальной одежде, он и есть наш новый преподаватель.
Я знаю, что делать! воскликнул Марк и резко сорвался с места. Побежал, крича мне через плечо: Не уходи после пар! Ты будешь играть!
Боюсь даже представить, что он придумал. Боюсь даже представить, что подумал преподаватель экономической истории, который вежливо показал мне рукой на аудиторию.
Куда я собственно и сразу же зашла. И тут же услышала:
Как фамилия вашего молодого человека?
Глава 10
После слов нового преподавателя, в ожидании моего ответа, замерла вся аудитория. Даже бежевые жалюзи на окнах и те, перестали колыхаться.
Он мне не парень, только и буркнула я, быстро усаживаясь на свое место. И тут же закрыла пылающее лицо руками. И думала. Думала. Думала.
Что мог придумать, Марк? Принести или отобрать у кого-нибудь спортивный топик?
Но это не поможет. Я же не дура, пыталась.
Мы с мамой перебрали больше десятка, но ничего не делало прыжки и бег безболезненным.
Я не хотела сдаваться. В условиях нависающих тучами проблем, помимо булочек хорошо бы помог спорт, но мама устала выбирать.
Я вот думаю, заговорила она со мной, пока мы выходили из очередного спортивного магазина. Может быть тебе заняться все-же гимнастикой?
Не хочу.
Если один раз не получилось, это не значит
Ты видела там девочек?! уже не выдержала я. Они худые. Все как одна. Я чувствую себя там коровой!
Мама взглянула так, как обычно глядят на детей, когда они говорят ерунду. Но мне тогда показалось она скажет: «Ты и есть корова.»
На это было много намеков. Меньше ешь. Больше ходи. На твою грудь никогда не подобрать нормальный бюстгальтер.
То, что мне подходило, выглядело старушечьим, а то что выбирала мама жало со всех сторон.
Она вообще интересно подбирала мне одежду. Сначала мерили ее на меня, и когда она оказывалась тесной, мама с грустной, но прозорливой улыбкой забирала ее себе.
Очень жаль, доченька. Красивая блузка.
Платье, комбинезон, футболка. А мне доставались широкие балахоны.
Ну вот видишь. Тебе же удобно? радовалась она, смотря при этом в зеркало на новую маечку и поправляя свои темные идеально уложенные волосы.
Удобно, устало вздыхала я, осматривая мешок, в котором выглядела огромной. Безразмерной. Уродиной.
Да и зачем тебе вообще кружки? Учись. Тебе это очень нужно, заявила она как-то, когда читала журнал и делала вид, что слушает мои стенания о баскетболе.
Нужно? подняла я брови, потому что мама так и не пошла учиться. Она родила меня сразу после школы. А когда отец сказал, все-таки поступить, совершенно неожиданно родила Костю. Когда он пошел в садик, мама уже настолько привыкла к дому.