Пилигримы должны были получить на каждого по 40 гектаров, которые они могли использовать так, как им заблагорассудится. Пирс получал по 40 гектаров за каждого паломника. Кроме того, он и другие инвесторы получали более 600 гектаров на каждого, оплатив оставшиеся расходы на переезд поселенцев и обеспечив финансирование поселения.
Помимо забот о том, как пережить зиму, как поладить с местным населением и так далее, пилигримы вынуждены были беспокоиться и о том, как рассчитаться с двумя группами инвесторов Пирса и Уэстона, вложивших значительные суммы в то, чтобы отправить их на край света. Хотя мы обычно считаем пилигримов людьми, думающими только о Боге, их волновали те же самые проблемы, что и нас всех, как оплатить счета.
После года существования колонии в Плимуте «Мэйфлауэр» отправился в Англию порожняком: не было ни мехов, ни драгоценных камней, ни зерна ничего, что инвесторы могли бы продать. Плимут терял деньги и продолжал их терять сезон за сезоном, или, как говорят на Уолл-стрит, квартал за кварталом. Это очень огорчало инвесторов, потому что вкладчиков всегда расстраивает, когда их деньги не приносят ни пенни. Куда хуже было то, что им приходилось отправлять в колонию новые припасы, так что ставки становились все выше.
К 1622 г. Уэстон был по горло сыт историей с Плимутом и поддержкой дорогостоящих пилигримов безо всякой отдачи с их стороны. Так что он уступил свою долю приятелю из числа «Искателей приключений». Тем временем Джон Пирс плел интриги за спинами других вкладчиков, пытаясь получить полное право управления Плимутом и стать «наместником Плимутской плантации». В этом деле он не преуспел.
В течение пяти лет между пилигримами и инвесторами не прекращались споры о деньгах: пилигримы жаловались на недостаточную поддержку, а инвесторы на отсутствие прибылей. Затем, в 1627 г. партнерское соглашение было расторгнуто: отчаявшиеся инвесторы продали все предприятие пилигримам за скромную сумму в 1800 британских фунтов.
Поскольку у пилигримов этих денег не было, им предстояло выкупить колонию в рассрочку: по 200 фунтов в год. Это был первый выкуп за счет кредита в американской истории, предшественник знаменитого дела с RJR Nabisco в 1980-х гг., с которого начинается книга «Варвары у ворот»[5] и одноименный фильм (при покупке компании с привлечением кредита и продажей активов люди приобретают предприятие на заемные средства, которыми они в действительности не располагают). Кредитный выкуп, совершенный пилигримами, стал первым случаем в истории, когда наемные сотрудники получили во владение компанию, на которую работали.
Теперь мы приближаемся к самой интересной части истории. Устанавливая законы своей общины, пилигримы решили жить по законам коммунизма: они объединили свои ресурсы, и никому не разрешалось иметь какую-либо частную собственность. Губернатор Уильям Брэдфорд, их лидер в то время, хорошо понимал, что эту коммунистическую организацию ждет поражение. Он сознавал, что без частной собственности у людей нет стимула работать с полной отдачей. Почему они должны надрываться, если у всех жителей колонии одни и те же привилегии (еда, жилье и так далее), независимо от того, работают ли они или слоняются без дела?
Несколько колонистов обратились к Брэдфорду с просьбой позволить фермерам и рыбакам получить в собственность свои фермы и лодки и извлекать выгоду из своей работы. Взамен они обязались поддерживать общину, выплачивая налог на прибыли. Эта система свободного предпринимательства, которую учредил Брэдфорд, была, в сущности, той же самой, какую мы имеем на сегодняшний день.
Но независимость не решила проблем с деньгами. Несмотря на добросовестный труд, долг колонии увеличился с 1800 фунтов стерлингов до 6000. Все больше переселенцев приезжало из Голландии, чтобы присоединиться к рыболовному флоту. Они надеялись выплатить хотя бы часть долга, получив прибыль от рыболовного промысла, но поймать достаточно рыбы не удавалось. Еще десять лет продолжались переговоры между колонией и ее кредиторами, пока спор не был разрешен раз и навсегда в 1642 г.
Колонисты помогли создать социальное, политическое, религиозное и экономическое основание для современной Америки, но с точки зрения своих инвесторов они были полными неудачниками. Уэстон, Пирс и их друзья потерпели полное поражение в этой сделке, но они не были дураками, и понимали, что инвестирование это рискованный бизнес, где самые тщательно продуманные планы могут пойти прахом. Возможно, они заслуживали того, что получили, за то, что вели себя подло и нечестно, пытаясь отказаться от первоначального соглашения.
Этот случай может служить примером ситуации, в которой люди могут порадоваться тому, что у них не было шанса приобрести акции: колонисты не были публичной компанией в том смысле, в каком публичными являлись голландские Ост-Индская и Вест-Индская компании. Но у европейцев были и другие возможности воспользоваться манной небесной Нового Света с не менее сокрушительным результатом. Речь идет о печально известных Миссисипской компании и Компании Южных морей, которые появились на сцене в начале XVIII в., продавая акции десяткам тысяч излишне доверчивых клиентов на фондовых рынках Парижа и Лондона.
Миссисипская компания была любимым детищем швыряющегося деньгами направо и налево жуликоватого типа по имени Джон Ло, которого можно назвать одним из самых интересных героев своего века. Ло бежал из родной Шотландии после того, как убил человека на дуэли из-за провала деловой авантюры. Он перебрался во Францию, где был представлен несовершеннолетнему Людовику XV, решения за которого принимал регент герцог Орлеанский.
Зная, что в те времена близость к королевской семье была единственным способом преуспеть, Ло убедил регента, что может решить проблему с огромным национальным долгом Франции.
По его плану Франция должна была использовать печатный станок для изготовления бумажных денег, которые можно было использовать для выплаты долга. На тот момент бумажные деньги были достаточно новой идеей, и регента это впечатлило настолько, что он отдал беглому шотландцу полный контроль над королевским банком Франции, а также над королевским печатным станком.
Вскоре бумажные деньги Ло были повсюду. Практически в одну ночь он превратился из чужака-иностранца в финансового советника короля Франции и одного из самых богатых жителей Парижа наряду с самим Людовиком XV.
После того как его популярность подскочила вверх, если судить по опросам общественного мнения (или как там еще могли измерять популярность в те времена), Ло объявил об очередном крупном проекте Миссисипской компании. Ее целью было добыть фантастические сокровища в окрестностях реки Миссисипи, протекающей через территорию Луизианы. Первыми эти места посетили французские исследователи (Кольбер, Жолье, Маркетт), и позднее Франция заявила свои права на эти земли. В Европе французы считали Луизиану второй Мексикой, богатой серебром и золотом, и все эти богатства, по их мнению, только и ждали, пока кто-нибудь придет и заберет их. Сам Ло никогда не был на Миссисипи или еще где-либо в Новом Свете, но он провел впечатляющую работу по продажам, убедив общественность, что все фантастические истории являются правдивыми.
Как фанаты на рок-концерте, возбужденные парижане спешили по лабиринтам узких улочек к особняку Ло. Они должны были купить акции! Размахивая своими недавно напечатанными деньгами, они отталкивали друг друга, пытаясь привлечь внимание представителей Ло, чтобы те приняли именно их взносы. Цена паев становилась все выше и выше, пока компания не стала стоить на бумаге больше, чем все находящееся в обращении золото. При этом покупатели все продолжали приходить.