Еда - Надир Юматов

Надир Юматов

Еда

В духоте,  под закопченным потолком, на кухне, лихо управившись с первым бульонным, а затем тяжелым, жирным вторым, голопузый Николай (он же муж и папа) с нетерпением дожидался десерта:

 Ну, долго еще там?

 Сейчас все будет по монашеский смиренно, но все же с упреком ответила Марфа, едва успевая обслуживать мужа сахара сколько?

 Давай 4 на этот бокал.

     Она сыпанула 3 ложки (все равно не поймет), звонко размешала, и поставила бокал на поднос, между блюдцем развернутых конфет «му-му» и тарелкой треугольных пышек. Поднесла к столу, и подала Николаю.

 А варенье?

 Только вишневое осталось. Малину вчера Римка доела.

     Николай помотал головой (он не любил вишневое). Марфа села рядом, втянула губы и с задумчивым видом, сложила руки на стол.

 Хочешь что-то сказать?  без всякого интереса, спросил Николай, и отхлебнул горячего чаю.

 Да неоднозначно протянула Марфа.

 Ну, говори-говори.

     Посмотрев на жирные усы мужа, в которых увязли кусочки жареного лука и крупинки чего-то белесого, она спросила ты будешь еще суп или картушку?  при этом выразив интонацией, незначительность вопроса.

 Ой, нет но тугодум Николай, этого даже и не понял.

 Я тогда уберу, а то вдруг кто-то придет.

 Кто?

 Да кто угодно, я вообще говорю

 А, да убери.

     Марфа встала, сложила в стопку пустые тарелки и блюдца.

 Рима!  внезапно крикнул Николай.

 О господи!  схватилась за сердце, Марфа че так орать?  и подошла к раковине. Залязгала посуда.

     Тут, в одной только ночнушке, приковыляла взъерошенная Рима, и оголтело расчесывая глаз, остановилась в проеме.

 Звали?  спросила сквозь зев.

 Да, доча твердо сказал Николай давай прихорашивайся и марш в магазин.

 Опять?

 Снова.

     Одним, возмущенным движением, Рима развернулась на 180 градусов, надула щеки, и  подчеркивая топотом свое недовольство, отправилась в комнату.

 Что нам надо?  спросил Николай.

     Марфа отложила напененную тарелку, стряхнула в кастрюлю руки, и обтерла их об халат. Открыла антресоль, достала ручку с блокнотом, передала Николаю:

 Записывай и села за стол.

 Так.

 3 десятка яиц

 Так.

 Майонез

 Сколько?

 Ведерко пусть берет.

 А не много?

 Да, чтоб уже на месяц.

 Ладно, дальше.

 Лука килограмм

 Ага.

 Печенье

 Какого? Сколько?

 Разного пусть берет

     И так далее, так далее. Николай остановился писать только на половине второй стороны листа, потом вырвал его и передал жене, а та сложила список в три раза и передала как раз только что вошедшей дочери. Рима была теперь расчесана, накрашена, в черной блузке с длинным рукавом, заправленной в синие обтягивающие джинсы и в невероятно бодрой форме, словно собралась лететь в космос. Ее стиль одежды говорил, что девушке всего лишь 16.

 Вот возьми. Если не хватит, пускай тетя Таня запишет на папу. «До зарплаты», скажешь.

 Хорошо, а перед тем как развернуться она вдруг вспомнила можно я возьму шоколадку?  и аккуратно добавила, глядя на отца себе.

    На мгновенье образовалась тишина. Марфа замерла перед раковиной, навострила уши. Николай одномоментно перестал чавкать, и посмотрел на дочь испытующе: