Стажировка - Сычев Максим

Стажировка

Максим Сычев

Редактор Александр Топоров

© Максим Сычев, 2022

ISBN 978-5-0056-8321-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Стажировка

Длинное предисловие

Поздний вечер. Железнодорожный вокзал города Петровска, что недалеко от Саратова. На платформе останавливается военный УАЗ. Четыре человека в синей лётной форме выносят из салона бесчувственное тело прекрасного молодого человека и затаскивают внутрь поезда «Саратов  Санкт-Петербург». Укладывают на полку и просят проводницу, как можно дольше не будить. Поезд трогается, и, быстро набирая скорость, исчезает в ночной мгле. «Ну всё! Спровадили мерзавца!»  облегченно выдыхает инженер первой эскадрильи майор Смирнов и в сердцах жмет руку летчику-инструктору Кольцову. «А ведь шикарно стрелял  белку в глаз бил! Хотя целил в утку»  заметил техник второй эскадрильи, старший прапорщик Григорьев. «И карася мастерски прикармливал»  добавил Смирнов. Но, заметив укоризненный взгляд Кольцова, оба хором добавили: «Зараза!». Четвертый военный выбежал на край перрона и, грозя кулаком уходящему поезду, протяжно и вдумчиво выругался. «Кислицын  угомонись. Всё! Уехал он и больше никогда не вернётся! Надеюсь»  успокоил вошедшего в раж прапорщика Смирнов. С чувством выполненного долга четверка села в служебную машину и отправилась в сторону военного городка. Когда машина скрылась за поворотом, из привокзальных кустов появились три симпатичные женщины. Они выжали пропитанные горючими слезами платки и уныло побрели в сторону всё того же военного городка. Дома их ждал приготовленный мужьями торжественный ужин с шампанским в честь «победы над врагом»

На следующий день проснулся я от того, что кто-то яростно тряс меня за плечо. В последние две недели эдакая практика пробуждения стала для меня привычной. Так каждое утро приводили меня в сознание опаздывающие на утренние полеты летчики, которым я должен был провести предполетный медосмотр. Не разлепляя глаз, я сел на кровати и пошарил рукой по стене в поисках медицинского халата. Халата не было. Не было ни стены, ни кровати. Позвоночник донес размеренное постукивание колес о рельсы. Поезд! Сплавили, сволочи!!! От обиды захотелось упасть на грязный пол вагона и забиться в истерике. Ведь зарекался же не напиваться до коматозного состояния!

Глава 1. «Кодировка»

Начало третьего курса. Первые выходные после первой учебной недели. Каким-то фантастическим образом нас вечером занесло на дискотеку в ДК «Газа», что рядом с Кировским заводом. Название своё Дворец Культуры получил не в честь никому неизвестного тогда Газпрома и даже не от Горьковского Автомобильного Завода. Своим экзотическим названием он обязан героическому Путиловскому рабочему Ивану Газу. Так как Дворец расположен в исторически пролетарском районе, обычно там можно было найти только неприятности. Но в тот день перед дискотекой был небольшой концерт прославленной группы ДДТ, и мы отважились на безрассудство. И ещё до дискотеки очень удачно познакомились с экипажем стюардесс. Стюардессы  курсанты в юбках. Такое же спартанское обучение, такой же нечеловеческий график работы и сна и такая же неукротимая тяга к отдыху и любви. До самого закрытия дискотеки мы куражились на танцполе, потом на скамейке под пристальным надзором Ивана Ивановича Газа пили модный, в то время, ликер «Амаретто», потом бродили по проспекту Стачек и орали: «Стюардесса по имени Жанна», потом

Я проснулся в цивильной кровати. Рядом сладко посапывала ээээ ОНА! На удивление теплый утренний сентябрьский ветерок дул из открытого окна. Я резко встал и попытался подойти к окну. В голову воткнулся раскалённый гвоздь! Ууууу! Какая гадость эта ваша «Амаретта»! Сжав голову руками, я все-таки добрел до подоконника. Ах, какое чудесное утро воскресенья было бы без похмелья. Солнечное. Радостное. Детвора щебечет во дворе. Море виднеется невдалеке. Военные корабли стоят у пирсов. Ого! Как это меня в Кронштадт занесло? И Балтика необыкновенно синяя. Пальмы лениво покачиваются от утреннего бриза. Пальмы? ПАЛЬМЫ???

В Кронштадте пальмы не растут  я не в Кронштадте, а где-то очень далеко! От дикого ужаса волосы на ногах встали дыбом! Это сейчас любая искательница приключений на жопу мечтает проснуться на сказочном Бали, и чтобы вокруг плавали рыбки. И особой проблемы при наличии денег это не представляет  зашел на сайт, купил и полетел. А в далеком 1991 году с перелетами было посложнее. Чтобы купить билет на самолет, за два месяца до полета нужно было отстоять в пять утра километровую очередь. А я вдобавок курсант и всего лишь третьего курса. Мало того, что денег нет, так ещё и панический страх нарушить воинскую дисциплину. Первый год обучения мы перемещались по городу исключительно строем. Когда на втором курсе нам разрешили свободный выход в город, всё равно некоторое время многие, как волчата от норы, боялись далеко отходить от родной Академии. Потому-что вокруг бродит много военных патрулей и прочих опасностей. К тому же «бегунок» (разрешение на свободный выход в город) давал право путешествовать только по Ленинграду и близлежащим деревням. А покинуть военный гарнизон можно было только при наличии отпускного билета или командировочного удостоверения. И тут я, совершенно один, оказываюсь в чужом военном гарнизоне и среди пальм (вряд ли в Таврическом саду пальмы из оранжереи за ночь пересадили на берег пруда и напустили в него военных корабликов). Это не просто «самоволка», это дезертирство. Тут нарядом вне очереди не отделаешься: отчисление, дисбат и пожизненный эцих с гвоздями. Я принялся трясти «любовь всей своей жизни на одну ночь»: «Лика! Проснись!» (Ого! Даже имя с перепугу вспомнил). Лика нехотя открыла глаза и поинтересовалась:

 Что случилось, милый? Изголодался уже?

 Нет! Хотя да Но сейчас не об этом. ГДЕ Я?

 У меня дома.

 А точнее?

 Улица Громова, 62.

 К черту мелкие подробности. Город какой?

 Севастополь.

Ответ меня ошарашил:

 А почему я в Севастополе?

 Сам же вчера, когда меня на рейс провожал, жаловался: «А я никогда не был в Севастополе. Вот бы посмотреть». Смотри!

Так. Я в Севастополе, а через несколько часов у меня вечерняя поверка в Ленинграде. Я сел на край кровати и обхватил голову руками. Лика прижалась щекой к моему плечу:

 Ну что ты так распереживался? Все же хорошо?

 ХОРОШО!!!??? Как я домой попаду?

 Так же, как и сюда попал  в кресле штурмана.

Она обняла меня руками за шею и завалила на кровать:

 Давай быстрее, а то скоро родители с рынка вернуться!

Желание девушки  закон. Только кома может остановить курсанта от основного боевого применения, и то не факт. Успели чудом. Когда я выползал из душа, натягивая синие армейские труселя, щелкнул дверной замок, дверь распахнулась и вошли родители. Первой появилась мама. Точная копия Лики, только более ранней версии: такая же кукольно-точеная голубоглазая блондинка с неснимаемой очаровательной улыбкой (возможно, тоже стюардесса).

Специально для иностранных читателей поясню. В СССР улыбка  это проявление положительных эмоций. Улыбаются люди только тогда, когда им весело, радостно или просто хорошо. В остальное время лица спокойны. Постоянная улыбка на лице  результат профессиональной деформации представителей некоторых служб, которым по работе вменяется постоянно улыбаться, независимо от настроения. Одна из таких профессий  стюардессы.