Мы поднялись по огромной круговой лестнице дореволюционного дома и постучали в гигантскую дверь на втором этаже. Дверь открыли две стройные, абсолютно голые ножки. Впрочем, и на остальном теле, кроме символических трусиков, одежды не было. «Ой!» без тени смущения сказали «ножки» и развернули организм в наиболее привлекательную предпродажную позицию. «Шикарная грудь конечно, буду!» мысленно согласился я и принялся знакомится. Ножки принадлежали Марианне, лучшей подруге моей будущей единственной и неповторимой, но пока совсем не известной мне жены
Глава 2. Прелюдия
Есть в Красной Армии старая добрая традиция отправлять личинки офицеров в действующие войска на смотрины. Чтобы потом, после получения офицерских звезд и прибытия на службу, не было культурного шока: «А в телевизоре все по-другому было! Офицеры добрые и учтивые, а генерал Василий Лановой, а не вот эта жуткая образина! Верните меня обратно!!!» Курсанты-медики не являются исключением. В нас хоть и плещется голубая кровь, и отношение к врачам в войсках особенное трепетное, всё равно случались казусы. Поэтому лучше обвыкнуться заранее. Называется этот ритуал «стажировка». Проводится он обычно летом, перед последним выпускным курсом. Чтобы было время все ещё раз как следует обдумать и, в случае чего, экстренно жениться на некрасивой дочери начальника кафедры и стать «незаменимым» сотрудником, которого в войска не посылают. Можно просто заиметь «полезную» инвалидность или найти среди родственников сильно больную бабушку.
Так как наш факультет весь из себя авиационно-космический, то и стажироваться нам полагалось в летных частях. Выбирались для этого самые показательные гарнизоны. Парочка отличников, конечно, поехала в Кубинку, чтобы сразу привыкнуть к «Русским Витязям». Нашлись у нас на курсе три VIP-слушателя! Вовкодав, Крыжановский и Бондарчук поехали к шефу на дачу, строить баню и собирать урожай. Всех троих Родина посчитала уже достаточно готовыми к тяготам службы и решила не тратить их драгоценное время на пустяки. Нам с Федей Калининым (он же «Федор», он же «Боб») досталась деревня Гадюкино. Точнее, город Петровск Саратовской губернии. До сих пор мне непонятно, за какие такие заслуги эту жемчужину поволжских болот обозвали городом, но факт остаётся фактом. В Петровске находился учебный полк Балашовского училища военно-транспортной авиации. Больше там ничего не находилось. В сам Балашов отправили Именовского с Филатовым.
Перед отправкой в войска нас основательно проинструктировали, выдали учебные планы. Также по большому секрету намекнули, что всем нам уже присвоено первое офицерское звание младший лейтенант. Но официальный приказ ещё не пришел, поэтому на стажировку мы отправляемся в курсантской форме. Хотя вести себя должны соответственно гордому званию офицера. Я все инструктажи благополучно пропустил мимо ушей, меня волновал только один вопрос: «Сколько выдадут командировочных?» Выдали! И много. Мы с Федей поступили очень предусмотрительно закупили на все деньги коньяк. Добрую часть выпили сразу, отмечая виртуальные лейтенантские звезды, остальное перемотали портянками и распихали по сумкам. В путь!
На дворе август 1994 года. В Чечне началась вторая военная компания, в Питере, Игры доброй воли, а Петровск пребывает в счастливом неведении. Наши герои тем временем открыли вторую бутылку не сильно вкусного, но очень крепкого коньяка «Арагви». По дикой случайности им достались две нижние полки в плацкартном вагоне поезда «Санкт-Петербург Саратов». Соседи по купе загнаны на свои верхние места, и оттуда слышаться отчетливые звуки сглатываемой слюны. Боб ехидно улыбнулся глядя вверх, махнул рукой с огрызком огурца и рявкнул: «Наливай!» Я усердно начал целиться горлышком бутылки в створ стакана. В проходе одна над другой, как на светофоре, появилось три улыбающихся физиономии.
Распитие спиртных напитков в общественном месте, сказала нижняя голова. Верхняя укоризненно покачалась и добавила: «Ай-ай-ай!».
Будем составлять протокол, с напускной грустью подытожила средняя.
А может, лучше вы к нам присоединитесь? робко поинтересовался я. Все три лица загадочно улыбнулись, и сразу стало понятно они уже «присоединялись». Федя протер глаза, навел фокус на красные околыши на фуражках и без тени смущения спросил:
Менты, чё ли? Лица стали заметно суровее. Нижнее наконец-то выдвинуло из-за перегородки остальные части тела, подсело к нашему столику и, доставая бланк протокола приказало:
Остатки спиртного УНИЧТОЖИТЬ! С верхней полки раздалось ехидное хихиканье, Боб потерял сознание
Траурная процессия медленно и торжественно направлялась к месту казни в тамбур. Я, с остекленевшим от ужаса лицом, на вытянутых руках, нес «приговоренную». Федя, уронив голову мне на плечо, слизывал со щеки скупую мужскую слезу. Сопровождающий нас сержант до победного держал себя в руках, но в конце концов не выдержал: «Да что же я зверь какой что ли?». Схватил с головы фуражку, намереваясь залихватски шмякнуть ею об пол, но не стал побрезговал. Плотно закрыл дверь тамбура и прошептал: «Допивайте» Долго нас уговаривать не пришлось! Радостно забулькало, пустая бутылка разбилась о придорожный гравий
Спустя неделю. Управление авиационно-космического факультета. Кабинет заместителя начальника факультета по воспитательной работе. Полковник судорожно перебирает документы на столе. Что за черт все нужные. И газеты, как назло, зачем-то утром по курсам раздал! В дверь постучались:
Разрешите, тащ полковник? Вошел дежурный по факультету, Тут малява из ментовки эээ виноват! Пришел рапорт из милиции. Калинин и Сычев в очередной раз отличились: «Распитие спиртных напитков в общественном месте!» и протянул рапорт заместителю.
Вот негодяи! с напускным возмущением произнес тот, и, увлекая дежурного за собой вышел из кабинета. Закрыл дверь, и, разминая на ходу «важный документ» для придания дополнительной нежности быстрым шагом устремился в конец коридора, к помещению с гордым военно-морским названием «гальюн»!..
Вернёмся в прошлое. Злобные нарушители общественного порядка, тем временем, даже не догадывались, какую добрую службу им сослужила просроченная ряженка. Выйдя из поезда в Саратове, они решили прям так сразу не шокировать жителей Петровска своим появлением, а немного развлечься в столице области. Обзорную экскурсию по городу любезно согласился провести мой бывший одноклассник Олег Плетнев, с друзьями. Как там было у классика: «В деревню, к тётке, в глушь, В САРАТОВ!»?
За триста лет ничего не поменялось. Совсем ни Диснейленд. Памятников понатыкали и сплошное зодчество. А с учетом того, что было пасмурно, и накрапывал легкий дождик, у нас возникло ощущение deja vu. Как будто из Питера и не уезжали. И мне, и Феде экскурсия уже порядком поднадоела. Меня манила фигура курсовой отличницы, которая упоенно рассказывала о нелегкой судьбе архитектора очередного сарая, Боб каждый раз недвусмысленно облизывался, когда в сумке сквозь портянки позвякивал «Арагви». Наконец-то культурная часть экскурсии подошла к концу, и перед тем, как перейти к ещё более увлекательной прогулке по мосту через Волгу, мы напоследок остановились возле старинного здания с высокими готическими шпилями. «Саратовская музыкальная консерватория» гласила надпись над входом. «Была построена в» начала бубнить зубрилка, а моё внимание привлекла латунная табличка рядом с дверями: «В этом здании училась и творила (недолго, пока не выгнали) великая русская певица Алена Апина» и портрет, чтобы не у кого не оставалось сомнений. Эвон оно как «Великая певица!» Знавал я питерских «консерваторок», там был совсем другой коленкор