Ему было скучно. Ему было отчаянно скучно, невзирая на то, что дел невпроворот. Но это все… быт, скажем так.
Хотя быт конкретно этого типа многим показался бы весьма… занимательным и активным.
Фениксы бывают разные. Да-да, черные, белые, красные и даже зеленые.
У кого-то мания — стремиться к общему признанию толпы вроде «я черный и страшный властелин», а некоторым… просто приятно знать, что самый могущественный и страшный тут именно он. И то, что об этом известно лишь узкому кругу лиц, в общем-то не важно.
— И зачем я тогда не продался оппозиции? — с тоской вопросил мужчина у безмолвного потолка, который, как обычно, был отличным собеседником. Слушал и никому не рассказывал. — Хоть что-то интересное бы в жизни появилось! Так нет… Я их сам отловил и казнил… Идиот.
Настенные часы с маятником отсчитывали время, едва заметно сверкая медью и деревом… Ничего не происходило. И так — за годом год.
— Может, власть свергнуть? — задался новым вопросом крылатый. — Нет… трудов жалко. М-да, поторопился я тогда с Нурикешем, явно поторопился. Он, конечно, дурак эмоциональный был, но хоть конкуренцию составить мог. Собственно, потому и убрал я его, да.
Прерывая размышления этого своеобразного государственного деятеля, раздался стук в дверь, и тихий девичий голос известил о том, что доставлены бумаги из департамента госбезопасности.
— Неси, — кивнул зеленовласый уникум и, порывшись в ящике стола, нацепил очки и прибавил яркости настольной лампе.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась молодая невозмутимая сида. Темноволосая красавица с голубой кожей, чуть слышно цокая каблучками, прошла в комнату и, положив кожаную папку на стол, направилась к выходу, но ее почти сразу догнал голос начальства:
— Кофе сделай.
Сида развернулась, с почтением поклонилась и сказала:
— Вам нельзя. По вашему же повелению, заверенному нотариусом, вы, утверждая, что находитесь в здравом уме и твердой памяти, повелеваете мне не выполнять такое распоряжение. Потому простите, но кофе я вам принесу только если получу официальную бумагу — опровержение.
— А что, не похоже, что я и сейчас в здравом уме и твердой памяти?! — возмутился феникс и даже очки сдернул от негодования.
— У меня нет тому медицинского и юридического подтверждения, — нейтрально ответила девушка. — Я сделаю вам чай.
Мужчина мрачно посмотрел на закрывшуюся за сидой дверь и констатировал:
— Дожил! — потом еще немного поразмышлял и добавил: — Жениться, что ли? Раз так все плохо и скучно… — но почти сразу передернул плечами и решил: — Нет, плохо, конечно, но не настолько! Вот какие интересные документики из департамента пришли.
Но изучить занимательную информацию феникс не успел, потому что сначала зашипел от боли, а потом, вглядевшись в искрящиеся алым огнем глубины драгоценного камня на одном из перстней, торжествующе рассмеялся:
— Да неужели! Таки вытащили его?! Вот и замечательно!
Возникает закономерный вопрос… а кто такой проклятый? За что проклятый? И чем он в данной ситуации поможет? И захочет ли помогать? Судя по словам отца — нет, не захочет.