Так ученые и астронавты широкого спектра знаний и умений в своей области наук и профессиональных навыков, два выходца из Московского мегалополиса, два из Лондонского и по одному из Парижского и Бергенского и оказались на борту небольшого внутригалактического шаттла на резонансной тяге где-то там, где рак на горе свистит за пару сотен тысяч световых лет от alma mater человечества. А зачем больше для первой разведки? Пропадут жалко, конечно, но что такое шестеро смелых для всего массива цивилизации.
* * *
Резонансный шаттл «Андер» застыл подле теплой экзопланеты класса М, с индексом подобия Земле, близким к единице. По размеру планета оказалась немного больше, а от местного желтого карлика, похожего на Солнце точь-в-точь, как под копирку, чуточку дальше, но в пределах комфортной для процветания жизни зеленой зоны.
Округлая серебристая капля шаттла, перевернутая донышком вверх, а узким торцом с резонансным двигателем вниз, защищала прочными стенками от негуманных для человека холодных объятий космоса пять уровней помещений разного назначения. Царем горы, как всегда и везде водится, стал капитанский мостик с рубкой управления; уровнем ниже в центре небольшого челнока располагалась кают-компания, из которой три двери выходили в общий коридор, ее окружающий, а лепестками импровизированного цветка стали бактериологическая и биогеохимическая лаборатории, медицинский отсек, отсек аппаратных наблюдений и камбуз.
Под ними членам миссии устроили просторные каюты по краям окружности и центральную «разгрузочную», как экипаж называл каюту для отдыха с играми и тренажерами. Предпоследней шла вотчина Пола склад, грузовой отсек с посадочными модулями, спасательными капсулами и прочей аппаратурой и инструментарием, и напичканный специфическим оборудованием космотехнический отсек. На последний, пятый уровень с маршевым резонансным движком, никто лезть не рисковал, даже сам астронавигатор-космотехник. Настройка резонанса пока оставалась делом сродни спиритическому сеансу в середине лаборатории по квантово-резонансной физике: вроде что-то получается, но как дело загадочное и подвластное только вычислительным ИИ-системам шаттла и самую капельку астронавигатору.
Экипаж быстро обжил «разгрузочную» для неформальных бесед, а в кают-компании, как правило, тон встреч и разговор предпочитали поддерживать максимально официальный. Чтобы сохранять видимость уважительной научности, хотя, конечно, все уже успели друг с другом по паре раз перессориться, помириться, а кое-кто и подружиться или обрести взаимную неприязнь.
Биохимик Жан откашлялся и вытянулся за круглым конференц-столом во весь свой нескладный рост. Развернулась голопроекция доклада, двухмерная у него над планшетом и объемная перед слушателями.
Подведем итог последних трех месяцев. Была проведена голофотометрия, радиометрические наблюдения, спектральный и хроматографический анализ, картография, газоанализ и первичное аппаратное исследование поверхности планеты зондами. Господа, про даму говорить не буду, она отсутствует, мы имеем дело с практически полным аналогом Земли по химическому составу атмосферы, почвы, воды, радиационному излучению планеты и фону естественной радиации, насколько я могу судить. Но не я же имперский планетолог, это компетенция уважаемого Дима. Каков кстати, будет его вердикт? Я могу только со стороны химии в любых ее проявлениях ответственно заявлять, что потенциально высадка будет безопасна с точки зрения периодической таблицы. А насколько с точки зрения биологии, могла бы сказать Ирэн, но увы Жан развел руками.
Планетолог разрешает. И меня переврал, хмыкнул польщенный сравнением Дим, которому искажение своего имени жить и работать не мешало никак, в отличие от сестры. Дмитрий. Понимаешь? Дми-т-рий, от «Деметрий», то есть посвященный богине Деметре, ну?
Ди-ми Деме Дим, хватит, а? Жан с раздражением отмахнулся от планетолога. Короче, «Хафа» мы потеряли, но «Фримен» должен со всеми поправками успешно приземлиться. Пол?
если в процессе посадки и этот не развалится, тусклым голосом отозвался астронавигатор, занимая перманентную пессимистическую позицию. Планетоход тонкая и исключительно хрупкая вещь.
С точки зрения техники. Человек система еще более хрупкая, отозвался невозмутимый Олаф. Если будут просчеты для планетохода, мы потеряем только технику. А если для человека? Я бы предпочел обойтись без излишней нагрузки на медицинский отсек. И без того ввиду определенных циклических процессов в организме, судя по симптоматике, мне следует сейчас пойти к Эрин и вручить ей диазепам, витаминки и рекомендации больше спать и меньше подвергать организм стрессовым нагрузкам на ближайшие дня три-четыре.
Мужчины стыдливо отвели глаза, а капитан научно-исследовательской миссии попробовал защитить честь леди, высказавшись:
Вы могли бы про особенности женской физиологии и умолчать.
Физиология человека неумолима, Крис, хотите вы о ней говорить или нет, заметил Олаф. Что ж, раз врачебная помощь пока никому не требуется, я, пожалуй, вас покину.
Экипаж переглянулся закрытого и немного занудного на почве соблюдения протоколов безопасности и всевозможных инструкций медика они хором недолюбливали и Крис кивком отпустил врача в его владения.
Каковы причины гибели «Хафа»? в десятый раз за последнюю неделю уточнил капитан, и планетолог, субспецализацией которого была метеорология, климатология и изучение атмосферы в целом, в десятый раз ответил.
Я недооценил границы тропопаузы и перепад давления между стратосферой и тропосферой. В итоге расчетная скорость движения «Хафа» превысила возможности тормозного конуса и не соответствовала плотности атмосферы и грунта, что привело к аварийной посадке и выходу аппарата из строя.
И
И мы с Полом и ИИ все учли! пока Крис не успел задать ставший привычным в их каждодневной пикировке вопрос, Дим упреждающе затараторил: Проведена контрольная проверка ИИ-системой «Андера», я и изобарическую карту местности с нашей умной лапушкой сделал! Погрешность была минимальной, «Хаф» скорее всего не разбился, просто модуль управления из строя вышел. Пол считает, есть шанс поднять его сюда и починить.
Астронавигатор кивнул, а Крис одобрительно улыбнулся и прокомментировал, обратившись к потолку:
Руководитель научно-исследовательской миссии «Андер», капитан первого ранга Крис Уайз, инициацию спуска планетохода «Кен Фримен» разрешаю.
Потолок мигнул зеленым огоньком установленные во всех отсеках корабля ИИ-системы сбора информации завизировали приказ капитана миссии для бортового журнала и отчетной документации.
* * *
Медленнее надо было.
Отвали, моя черешня.
Дим, ты угробил второй планетоход.
Жанчик, оператору под руку помолчи, а?
Графики перепада давления между слоями атмосферы выровнялись, и планетолог с биохимиком прекратили шептаться: сейчас все зависело от точности расчетов ИИ и реакции Пола астронавигатор курировал спуск, поправляя автоматику по необходимости. Планетоход замедлился, датчики тормозного конуса и остатков абляционного щита на нем исправно передавали данные о температуре, давлении и скорости, пока, наконец, «Фримен» не сел на неизведанную поверхность. Жестко, с подскоком, но без повреждений.
Остатки щита отвалились, Пол вцепился в джойстик управления и повертел камерами в разные стороны: кругом простиралась бесконечная сухая желтая трава, закрывшая обзор аппарату наглухо. Локационные приборы давали объемную картинку во все стороны на метр, но фиксировали лишь выбоины, кочки и небольшие озерца с водой: ничего живого, кроме растений, пока не пробегало. Планетоход быстро приспособился под прохладные и мокрые условия окружающей среды и поехал вперед.