Беспрецедентный проект
Идея выдрессировать собаку, которая будет находить кошек по запаху, витала в воздухе еще в далеких 70-х, когда я был подростком. Мое детство прошло в Малайзии и Сингапуре, так как мой отец был начальником инженерного отдела Королевского военно-морского флота. Моя семья вернулась в Великобританию, только когда мне исполнилось 12 лет. Мы жили сначала в графстве Глостершир в Челтнеме, а затем переехали в Фархем в Хемпшире. Восточная и Юго-Восточная Азия привила мне любовь к большим открытым пространствам, и она никуда не исчезла, когда мы переехали в Англию. Будь то прогулки в Котсуолде или променад вдоль южного побережья мне очень нравилось любоваться природой и изучать ее.
Вся моя семья любила природу и активно поощряла мое хобби. На Рождество и на мой день рождения они дарили мне красочно иллюстрированные книги, такие как «Энциклопедия животных Хэмлина» и серия «Зоо-квест» Дэвида Аттенборо. Я проглатывал их страница за страницей, впитывая факты о местах обитания, повадках и общении животных. Моя любознательность не знала границ, и я регулярно приносил домой животных, которых ловил во время поездок на природу: тритонов, ящериц, ужей и медяниц.
«Они у тебя уже два дня, сынок, пора бы вернуть их обратно, советовал папа, видя, как страдают в самодельных террариумах мелкие насекомые и земноводные. Их место в дикой природе, а не в твоей спальне».
Мы со старшим братом Дэвидом проводили большую часть школьных каникул в Клив-Хилл-Коммон на овцеводческой ферме, чуть повыше Челтнема. Там работал очень хороший друг моего деда Алек «сельский житель» лет 60, который присматривал за фермерскими хозяйствами и скотом. Зная, какие мы большие любители природы, Алек часто позволял нам с братом сопровождать его и возил на Клив-Хилл в своем потрепанном бутылочно-зеленом внедорожнике марки «Austin Gipsy». Его бежевая резиновая крыша была закрыта или откинута в зависимости от погоды. В этом похожем на джип автомобиле всегда пахло собаками, овцами и дымом от трубки Алека; его табак пах медом и сосновыми шишками, и мы с Дэвидом часто возвращались домой, провоняв им с ног до головы.
В кузове грузовика с нами ехала пара черно-белых колли. Это порода, традиционно использующаяся для загона и спасения скота. Иногда Алеку сообщали, что, например, овца упала в каменоломню или застряла ногой в решетке для скота, и он незамедлительно заводил свой «джип».
«Готовы к приключениям, парни? спрашивал он. Какой-то бестолковый старый баран застрял в ограждении, так что нам придется поехать и вызволить его». А мы дрожали от нетерпения, когда втискивались на пассажирское сиденье.
Я боготворил Алека. Он великолепно знал местность (каждый холм, каждую долину и грунтовую дорогу), и никто не знал характер колли так, как он. Он души не чаял в этих собаках, говорил с ними с такой нежностью, словно они были его сыновьями, а они, в свою очередь, отвечали ему безграничным доверием, преданностью и покорно следовали каждому его приказу. Алек заставлял своих собак усердно работать, но в тоже время искренне любил их, и их умение понимать друг друга завораживало меня.
Сколько я себя помню, у нас в доме всегда кто-то жил собаки, кошки, хомяки или мыши (последних я тайком проносил в дом без ведома родителей и прятал в ящике для носков, откуда они, к моему сожалению, часто сбегали). Мама же с папой больше всего любили собак породы ши-тцу. Возвращаясь домой из школы, я часто обнаруживал еще одного милого щенка с золотистой шерстью, бегающего по саду за домом. Мои родители брали его из нашего местного отделения Королевского общества по борьбе с жестоким обращением с животными. Они всегда брали только брошенных собак и никогда не ходили к заводчикам или в зоомагазины. Для них это было делом принципа.
«Любой собаке стоит дать второй шанс», говорила мама, взяв на руки и нежно прижав к себе наше очередное приобретение. Одним из таких щенков, получившим второй шанс, стал Джемини, серебристо-белый ши-тцу, который так любил свои игрушки, что знал их всех по именам. Он также отлично ладил с Митзи, нашей смелой и невероятно ласковой двухлетней кошкой «черепахового» окраса. Эти пушистые друзья часто нежились в кроватке Джемини. Митзи была очаровательной кошечкой с серовато-зелеными глазами и белоснежной шерстью, испещренной черными и оранжевыми пятнами. Она, как и большинство кошек, спала по 16 часов в сутки, а в перерывах ходила за мной по пятам и мяукала, призывая обратить на нее внимание и поиграть. Она явно любила меня больше моих брата и сестры и уж тем более моих родителей, которые были слишком заняты реставрацией нашего старого дома в викторианском стиле, а у меня всегда хватало времени на то, чтобы бегать вверх и вниз по лестнице с игрушечной мышкой.
Одним ноябрьским морозным днем Митзи словно канула в Лету. Нам показалось странным, что она не пришла на обед она любила поесть, доказательством служил довольно круглый животик, и когда на следующее утро она все еще не нашлась, мы начали волноваться. Мы с Дэвидом организовали семейную поисковую группу и прочесали весь наш сад и живую изгородь, но так ничего и не найдя, пошли к соседям. Весь воскресный вечер мы цветными карандашами рисовали плакаты о пропаже кошки, а потом развешивали их на фонарных столбах и деревьях.
«Не волнуйтесь, мальчики, она наверняка вернется сама», сказала мама, но дни шли, холодало, и моя надежда угасала. Джемини, казалось, тоже что-то чувствовал: он выглядел более напряженно и встревоженно, чем обычно, беспорядочно бегая по дому, иногда останавливаясь, чтобы почесаться, поскулить и посмотреть на нас печальным взглядом.
«Бедный Джемини, крепко обнял его я. Он скучает по Митзи так же сильно, как и мы».
В следующий четверг, почти через неделю после того, как наша кошка ушла, вся семья сидела в гостиной и смотрела «Вершину популярности» любимую программу моей сестры Линн. Джемини скорчился в углу, скуля и царапая лапами ковер.
Лучше бы он перестал это делать, проворчала мама. Мы постелили его всего месяц назад, а он уже изрядно потрепан.
Когда длинноволосая женщина, с ног до головы одетая в кожаное, допела свой последний хит, я услышал шум, доносившийся с другого конца комнаты.
Я уверен, что только что слышал мяуканье, сказал я и резко выпрямился. Убавь громкость, папа.
Мы все внимательно прислушивались в течение нескольких минут, но ничего не услышали.
Должно быть, это Сьюзи Кватро просто взяла слишком высокую ноту, ухмыльнулся папа, вновь увеличивая звук.
Через несколько мгновений из угла гостиной донеслось еще одно громкое отчетливое «мяу», и меня словно током пронзила идея. Наш умный пес с его превосходными нюхом и слухом пытался нам показать, что наша кошка внизу, отсюда постоянные стоны и царапанье. Бедная собака, вероятно, пыталась предупредить нас в течение нескольких дней, а мы просто не понимали его знаков.
МИТЗИ ПОД ПОЛОМ! закричал я, бросаясь в угол. Вот почему Джемини так странно себя ведет!
Мама вскочила с дивана, уперла руки в бока и сердито посмотрела на отца.
Это ты во всем виноват, болван, фыркнула она.
Что ты имеешь в виду? ответил удивленный папа.
В прошлые выходные ты занимался кухней, помнишь? Митзи, должно быть, прокралась, когда ты не видел, а потом ты ее запер.
В прошлые выходные отец действительно менял какие-то протекающие трубы, и Митзи, очевидно, проскользнула внутрь, прежде чем он прибил половицы обратно.
Но я почти не выходил из кухни, робко произнес мой отец. Я бы заметил ее.
Конечно же нет, Джефф, с негодованием ответила Мама. А теперь иди и возьми ящик с инструментами. Бедняжке нужно увидеть дневной свет.