Так, в молчании, они простояли четверть часа. Восхищенный Майя с замиранием сердца наблюдал за тем, как сияющий Анмура покидает объятия Осрейан. Потом старший помощник обернулся и, склонив голову, обратился к императору:
Ваша светлость, мы прибудем к Унтэйлейанскому Двору приблизительно через час.
Майя воспринял это как намек на то, что посторонним следует покинуть кабину, и ответил:
Мы очень благодарны вам, господа. Мы сохраним в памяти этот момент как начало нашего царствования.
Лучше это, чем неожиданное пробуждение среди ночи, смятение, паника, от которой мешались мысли, пьяное лицо и злобная брань Сетериса.
Ваша светлость, снова в один голос сказали капитан и старший помощник, и он понял, что его слова их порадовали.
Служанка открыла Майе дверь, и он вернулся в пассажирскую каюту. Остаток пути он провел, размышляя о том, каким образом следует приветствовать лорд-канцлера.
Глава 3
Алкетмерет
Причальная мачта Унтэйлейанского Двора была инкрустирована множеством драгоценных камней. Майя спускался по узкому винтовому трапу медленно, очень осторожно. Голова у него была ясная, но он понимал, что это обманчивое ощущение, и что от усталости он не вполне владеет своим телом. Достаточно было одного неверного движения, чтобы сломать шею.
Никто не знал о его прибытии, никто не ждал его у подножия трапа, если не считать капитана. Майя вздохнул с облегчением. Он понимал, что с Чаваром, застигнутым врасплох, будет намного проще иметь дело, чем с Чаваром, у которого было время обдумать ситуацию и составить план действий.
Прибавив шагу, Майя обогнал кузена и обратился к посланнику:
Вы не проводите нас?
Придворный бросил быстрый взгляд на Сетериса и поклонился.
Разумеется, ваша светлость, почту за честь.
Благодарим вас. И не будете ли вы так любезны Майя решил отбросить церемонии и, понизив голос, спросил: Как вас зовут?
Наконец-то ему удалось вывести посланника из равновесия: на мгновение его каменное лицо ожило, брови поползли вверх, и он улыбнулся.
Ксевет Айсава, целиком и полностью к услугам вашей светлости.
Благодарим вас, повторил Майя и последовал за Ксеветом к длинной крытой галерее, которая вела к Унтэйлейанскому Двору.
Слово «двор» могло ввести непосвященного в заблуждение. Обширный дворцовый комплекс по площади превосходил окружавший его город Кето. Здесь располагались не только покои императора, но и Верховный Суд, Парламент, здание, где заседал Кораджас, комитет Свидетелей, или советников императора; здесь жили все секретари, посланники, слуги, должностные лица и воины, которые обеспечивали работу правительственных органов. Проект Двора принадлежал императору Эдретелеме III и был воплощен в годы правления его сына, внука и правнука, которые носили то же имя. Поэтому Унтэйлейанский Двор представлял собой единое архитектурное сооружение дворцы, дома и общественные здания образовывали нечто вроде спирали, которую венчал огромный купол Алкетмерета, главной резиденции императора.
Мой дом, подумал Майя, но это словосочетание было для него лишь набором звуков.
Ваша светлость, заговорил Ксевет, остановившись перед высокими стеклянными дверями в конце галереи, куда вы желаете отправиться?
Майя ответил не сразу. В первую очередь ему необходимо было побеседовать с лорд-канцлером, однако он не забыл поучений Сетериса. Император, бегающий по коридорам в поисках первого министра, выглядел бы смехотворно и глупо. Майя не желал унижаться перед Чаваром. С другой стороны, он ничего не знал ни о столице, ни о дворце, если не считать рассказов матери. А поскольку она прожила при Унтэйлейанском Дворе меньше года, он не мог полагаться на сведения, полученные от нее.
В этот момент их догнал Сетерис, и Майя подумал, что ему есть к кому обратиться за помощью, если она понадобится.
Кузен, нам требуется помещение, в котором мы могли бы встретиться с лорд-канцлером нашего отца и поговорить без посторонних, сказал он.
На лице его бывшего наставника промелькнуло странное выражение, которое Майя не смог определить. Но Сетерис мгновенно взял себя в руки и ответил:
Для подобных аудиенций император всегда пользовался Черепаховой Комнатой в Алкетмерете.
Благодарим вас, кузен, сказал Майя и обернулся к посланнику. Проводите нас туда, пожалуйста.
Да, ваша светлость, с поклоном произнес Ксевет и придержал для Майи дверь, ведущую в Унтэйлейанский Двор.
Майя думал, что внутри столица окажется похожей на лабиринт, но это было не так, и его восхищение талантами Эдретелемы III возросло. Без сомнения, за стенами, облицованными декоративными панелями, скрывались запутанные переходы и темные галереи, но залы и коридоры, доступные для публики, были прямыми и широкими. Архитектор позаботился о том, чтобы его потомки смогли без труда найти дорогу в собственной столице. Идти пришлось долго, но Майя решил, что даже Эдретелема не смог бы ничего с этим поделать; Унтэйлейанский Дворец был поистине огромен.
Новоприбывших почти сразу заметили, что было неудивительно, и Майя с некоторой горечью понял, что может отличить приближенных лорд-канцлера от непосвященных. Придворные, узнавшие Ксевета в лицо, выглядели встревоженными. Если бы не посланник лорд-канцлера, на нового императора никто не обратил бы внимания.
«Видимо, я действительно не похож на отца, и очень хорошо», сказал себе Майя, стараясь не падать духом. Конечно, он понимал, что темные волосы и кожа, унаследованные от матери женщины из народа гоблинов, не добавят ему популярности при Унтэйлейанском Дворе. Майя отогнал эту мысль и мрачно подумал, что вскоре все узнают, кто он на самом деле.
Ксевет открыл очередную богато декорированную дверь, точнее, нечто вроде калитки в массивных бронзовых воротах, и Майя очутился на нижнем этаже Алкетмерета. Вдоль стен башни шли широкие винтовые лестницы. Нижние уровни башни представляли собой просторные залы без перегородок возможно, такая планировка должна была напоминать будущим императорам о том, что частная жизнь является для них непозволительной роскошью. Но когда они преодолели примерно половину подъема, все изменилось. Верхние этажи были отделены от нижних высокой железной решеткой, которая теперь была поднята, поскольку император в резиденции отсутствовал. Майя заметил, что лестница, ведущая наверх, не просматривалась. Это вселяло надежду на то, что личные покои императора окажутся больше похожими на жилые комнаты, и там он почувствует себя менее уязвимым.
Слуги были повсюду; сначала он даже не смог рассмотреть их лиц, потому что все они при виде него склоняли головы и опускались на колени. Некоторые падали ниц, как Ксевет сегодня в Эдономи. Майя понял, что за этими знаками уважения скрывается страх. Он слишком поздно понял, что к его внезапному появлению во дворце можно было отнестись как к попытке найти просчеты в работе слуг, чтобы обвинить их в пренебрежении своими обязанностями. А ведь они вовсе не заслуживали этого. Сетерис сказал бы ему, что не стоит задумываться о чувствах простолюдинов, что это сентиментальная чепуха. Но в Бариджане к слугам относились как к членам семьи, и они часто действительно были родственниками хозяев. Императрица Ченело следовала в этом вопросе обычаям своей страны, и Майя старался вести себя так, как учила мать. В том числе потому, что это противоречило взглядам Сетериса.
Черепаховая Комната, ваша светлость? переспросил Ксевет.
Да. Но сначала, быстро ответил Майя, когда придворный шагнул к ближайшей лестнице, мы желаем поговорить с нашим управляющим. А потом с лорд-канцлером.