В ту секунду, должно быть, никто так и не увидел всего того, что произошло на самом деле. Резкий выпад копытом был настолько стремительным и быстрым, что разглядеть его человеческим глазом казалось невозможным. Чугунный кусок от боковой печи напротив старика отлетел, словно стрела, оттянутая тетивой до своего предела. Мгновением позже этот кусок пробил огромную дыру в самом центре лавки. Подпирающие крышу деревянные балки начали обрушиваться на землю, а вся утварь полетела вниз, прямиком на старого пекаря. Старик почувствовал, как его резко прижало к полу. Его губы вдруг ощутили горький вкус чего-то горького и теплого. Это был вкус его собственной крови.
Следующий выпад зверя пришелся еще на одну балку. На вид она была более чем прочной, но для такого разъяренного монстра не было ничего, что могло бы остановить его ярость. Треск и звон слышались отовсюду, но старый пекарь и вовсе не обращал на них внимания. К тому моменту пекарь окончательно сошел с ума.
Петр Андреевич уже не смотрел на обезумившего монстра, хотя тот подошел уже совсем близко и дышал ему горячим паром из своих огромных ноздрей прямо в рот, а слюна быка стекала по щекам пекаря мерзкой слизью. Последних сил Шилову хватило на то, чтобы сомкнуть руку на рукояти ножа и протолкнуть ее еще глубже. Бык совсем не сопротивлялся. Водя рукоятью вперед и назад Петр Андреевич смеялся, смеялся все громче и громче, приговаривая:
Я все-таки прирезал эту тварь, отец! Моя выпечка самая лучшая! Я все-таки отомстил! Ха-ха-ха!
И никто это не услышал. И никто этому не поверил. Однако вместе с пекарем смеялся и бык. Когда их лицо и морда стали достаточно близки друг к другу, то они просто слились во едино, поглощенные пламенем и безумием. Когда же остатки деревянного потолка обрушились, безумный смех затих так же близко, как и появился.
На площади впервые за долгое время наступила полная тишина.
Глава 1: Магия ночи
Четверг. 24 ноября 2016 года. Ночь
1
После очередного приступа бессонницы Михаил Громов нашел свое прибежище за кухонным столом своего загородного дома. Вглядываясь в ночное небо из окна, мужчина попытался отстраниться от окружающего мира и предпочел наслаждаться прекрасным ночным видом. На дворе стоял морозный ноябрь и в эту ночь луна была особенно яркой. Своей прозрачной и сияющей вуалью, эта большая жемчужина в небе укрывала кроны деревьев, россыпи камней вдоль узких дорог и кривых протоптанных тропинок и даже задевала высокие остроконечные крыши загородных домиков вокруг. Да, было в этом всем что-то особенное. Что-то зачаровывающее и мистическое, словно сошедшие со страниц романов Эдгара Алана По.
Под действием лунного света Михаил начинал видеть этот мир совсем иначе. Такие редкие ночи заменяли ему эффект от самых бодрящих наркотиков. Не могли сравниться с этими ощущениями и алкоголь. Михаил прикладывался к бутылке почти каждую ночь, стоило лишь убедиться, что его сын крепко спит и не застанет отца за этим постыдным делом. Утренний запах перегара говорил сам за себя, но к тому моменту пульсирующая головная боль и сухость в горле перехватывали все внимание мужчины на себя. Даже те женщины, которые расплачивались с Михаилом за его услуги таксистом собственным телом, не всегда могли затмить сегодняшний лик луны.
А луна была прекрасна.
И все же Михаил позволил себе скурить немного травки. Окружающие тона стали еще ярче и четче. Чары начали действовать. Еще чуть-чуть и эти неведомые магические чары вдохнут в эту осеннюю ночь настоящую и закрытую от посторонних глаз жизнь. Где-то вдалеке зажгутся огни и заиграет тихая, успокаивающая сердце мелодия. Она будет мягка и нежна, но в то же время так пронзительна, что будет способна затронуть каждую струну человеческой души. Лесные жители вдруг разом выйдут из своей обители, а листва закружится в диком страстном танце.
Внезапно перед Михаилом предстал образ одинокого друида. Этот образ витал перед глазами отчетливо и ясно, словно все происходило наяву, хоть мужчина и знал: то было действием травки. Точно сойдя с древних фресок, таинственный друид стоял перед Михаилом и протягивая свои длинные пальцы рук, уже был готов выпустить из них частичку лесной магии, унося своего гостя в волшебный мир грез. Воображаемый хранитель леса, высокий и мускулистый, подстать колоссу, был облачен в длинную оленью шкуру. Кожу цвета бронзы покрывали таинственные узоры, нарисованные из хны, вот только краска отчего-то казалась неестественно синей. Лицо друида было вытянутым, густые брови делали его взгляд хмурым, а кошачьи, совсем неподходящие для хранителя леса глаза невольно вводили в гипноз любого, кто осмелиться в них посмотреть.
Упиваясь своим страстным, ни на что не похожим танцем, друид не замечал ничего вокруг. Ни холодный ветер, ни осенний мороз не были способны напугать это дитя лесного народа. Тень от воображаемого костра, вспыхнувшего между Михаилом и друидом, игриво бегала по лицу и груди обоих. Каждое движение друида было пронзительным и глубоким. Оно заставляло тебя пьянеть, забывая все вокруг. Этот язык тела был настоящим дурманом. Вкуси его однажды и уже ничто не сможет околдовать тебя так сильно, как ночная лесная магия.
Неосознанно Михаил поднялся из-за стола и собрался было присоединиться к танцу, но почти сразу же упал на пол. Удар пришелся прямиком на копчик, довольно сильный удар, однако мужчина его почти не заметил. Медленно встав и покачиваясь, он сел обратно за стол. Какое-то время Михаил тупо неподвижно сидел на месте. Друид словно и не замечал своего единственного зрителя.
Прислонившись животом к столу, мужчина разглядел в расплывчатом тумане очертание собственной руки, тянувшейся куда-то вперед. Удивленно разглядывая руку, как если бы Михаил видел ее впервые, мужчина заметил, как судорожно его пальцы пытаются ухватиться за что-то неосязаемое и неуловимое. Пальцы тряслись, будто принадлежали какому-то старику. Глаза мужчины были почти закрыты, а рот, наоборот, почти полностью обнажился в немом крике. К этому моменту Михаил почти лежал на столе, силясь телом дотянуться до противоположного конца стола. Бисеринки пота, падающие с лица мужчины, успели образовывать линию из капель, деля стол почти на двое.
Задетая кистью перечница в ночной тишине упала со стола оглушительным звоном и одновременно призывом к реальности. Перед взглядом Михаила стоял лишь пустой стул. Друид исчез. Несколько секунд потребовалось мужчине для того, чтобы осознать как глупо и нелепо он сейчас выглядит со стороны. Михаил осторожно слез со стола, едва не наступив на рассыпанный песок из перца и снова сел, найдя в этот раз прибежище в углу возле холодильника.
А потом Михаил заплакал.
2
Спустя некоторое время о состоянии мужчины кричали лишь красные разбухшие глаза и влажные блестящие щеки. Прежде чем убрать перец с пола, Михаил предпочел выждать еще несколько секунд, как если бы они могли решить для мужчины хоть что-то. Немного повозившись с совком и щеткой Михаил наконец закончил со всем этим бардаком, как вдруг понял, что ему дико холодно. Покрывший все тело пот, ледяными иглами впивался в мужчину. И хотя на кухне не было сквозняка, Михаилу показалось, что он стоит где-то за пределами дома, на пустой и безлюдной дороге. В одних трусах, с заплаканными глазами и полным отсутствием желанием жить.
А может быть и стоит выбраться наружу и очутиться под освежающем ноябрьским ветерком? Мысль, которая пронеслась в голове мужчины, вдруг стала чересчур навязчивой. Сейчас, когда луна светила так ярко, а за окном не было ни души, заснуть где-то в траве и умереть от холода приятным сном казалось недурной идеей. В какой-то момент это даже показалось Михаилу единственным выходом из всей сложившейся ситуации.