Томский и Максим на подъемнике поднялись на площадку, здесь был еще один подъемник, с его помощью они добрались до середины оси, до места, где находился серебряный обруч диаметром почти два метра. В нем Томский тросиками зафиксировал руки и ноги Максима, потом проделал обратный путь и направился в «Центр управления стартом».
Максим, по трансляции из центра управления сказал профессор Холин, до временного старта осталось десять минут. Я запускаю внешнюю раму времени.
Понял вас, запускаете внешнюю раму времени, ответил Максим.
Внешняя рама времени начала медленно вращаться вокруг своей оси. Через десять минут она достигла необходимой временной скорости.
Максим, временная рама достигла заданной скорости вращения, мы запускаем внутреннюю раму, сказал по трансляции профессор Холин.
Понял вас, запускаете внутреннюю раму, ответил Максим.
Внутренняя рама достигла расчетной скорости, после ее запуска прошло четыре минуты пятьдесят семь секунд: раз, два, три Тело Макса попало в коридор времени.
***
Коридор времени закрылся, Максим сгруппировался, упал на землю и осмотрелся. Он оказался почти у самой стены Шлиссельбургской крепости, неподалеку от цитадели. Везде были видны следы разрушений. Это сказывались последствия недавней октябрьской осады. И хотя Петр дал приказ коменданту крепости, будущему Святейшему Князю Александру Даниловичу Меншикову за зиму все восстановить, приказ полностью выполнен не был. В центре крепости стояли развернутые походные палатки, Максим насчитал их более ста, и это было немудрено, в крепости находилось около двадцати тысяч человек. Между палатками постоянно сновали люди, одетые в зеленые камзолы.
Надо было решить первую задачу раздобыть одежду. И здесь Максим заметил у одной из палаток группу абсолютно голых мужчин, как потом выяснилось, это были молодые рекруты из окрестностей Пскова. Пригнувшись, маленькими перебежками Максим направился к группе будущих солдат и вскоре присоединился к ним. Появления нового человека никто не заметил, все были сильно напуганы происходящим. Время от времени из палатки выходил офицер и приглашал очередного новобранца. Вскоре подошла очередь Максима, и он вошел. Внутри тускло горели несколько свечей, напротив входа стоял небольшой походный стол, за ним сидел немолодой офицер в чине капитана и что-то писал. Справа и слева от него стояли два солдата с мушкетами, в глубине палатки находились еще два человека тоже в военной форме, рядом с ними лежал целый ворох одежды, они суетились около предыдущего новобранца, подбирая ему обмундирование.
«Наверное, это интенданты», подумал Максим и подошел к самому столу.
Из-под Пскова? спросил его пожилой офицер, не отрываясь от бумаг.
Да, после небольшой паузы ответил ему Максим.
Как звать? опять спросил офицер.
Петр, ответил Максим, его настоящее имя станет популярным в России лишь в середине девятнадцатого века, поэтому он выбрал нейтральное Петр.
Как по отцу?
Иванович.
Фамилия?
Кленов, ответил Максим.
Грамоте обучен?
Нет.
Тогда ставь здесь крест, сказал пожилой капитан и протянул гусиное перо.
Максим взял перо и поставил крест туда, куда указал офицер.
Иди, одевайся, приказал капитан.
Через несколько минут Максим был полностью экипирован. Ему выдали нательное белье, кафтан, короткий зеленый камзол с красными обшлагами, штаны, напоминающие бриджи, с медными пуговицами по бокам, зеленые чулки и тупоносые башмаки. Когда Максим во все это облачился, один из интендантов повязал вокруг его шеи черный галстук и надел на голову треуголку. Максим вышел из палатки и присоединился к группе своих будущих сослуживцев, стоящих неподалеку, их было около двадцати человек. В палатке, где записывали в солдаты, не заметили появление лишнего человека. Дело в том, что один из рекрутов накануне сбежал. По спискам число рекрутов сходилось, поэтому никто не забил тревогу. Когда последний двадцать восьмой новобранец получил обмундирование и вышел из палатки, появился капрал и громко крикнул:
В две шеренги становись, чем привел в полное замешательство молодых солдат.
Грязно ругаясь, он стал расталкивать новобранцев, пытаясь построить их в две шеренги. Его труды увенчались успехом, через десять минут неорганизованная группа стала походить на воинское подразделение.
Равняйсь, громко рявкнул капрал.
Его команду выполнил только Максим. Капрал подошел к нему и спросил:
Как звать?
Петр, ответил Максим.
После этого капрал повел новобранцев к импровизированному плацу (он располагался в северной части Шлиссельбургской крепости), чтобы преподать им первый урок строевой подготовки. В руках он держал увесистую дубину, и, если кто-то из молодых солдат нарушал строй или шел не в ногу, капрал с криками и ругательствами нещадно бил провинившегося по спине.
Когда строевые занятия закончились, капрал подвел свой еще необученный отряд к виселице, на которой болтались одиннадцать веревок с петлями для повешенья.
Кто мне скажет, что это? спросил капрал, довольно потирая руки.
Все понимали, что это такое, но молчали.
На этой виселице Государь Петр Алексеевич приказал повесить одиннадцать трусов, которые бежали с острова во время осады сей крепости, произнес капрал. Она стоит здесь, как назидание предателям. Если в будущей осаде кто-нибудь из вас струсит или оплошает, вас ждет это.
Капрал показал на виселицу с одиннадцатью раскачивающимися на невском ветру веревками. После его слов несколько новобранцев перекрестились.
А теперь отбой, скомандовал капрал.
Почти всех прибывших псковичей уложили под открытым небом на подстилки из промерзшего сена. Лишь для Максима и еще пятерых его сослуживцев «за отменные старания» нашлись места в палатках.
Утром следующего дня после завтрака, хотя назвать это «завтраком» было сложно, так как он состоял из куска недопеченного ржаного хлеба, миски жидкой перловой каши и чарки водки «для сугреву» (последнее немного удивило Максима), опять продолжилась муштра.
Во второй половине дня капрал привел свое подразделение к восточной стене Шлиссельбургской крепости рядом с цитаделью. Там стояли деревянные два на полтора метра изрешеченные пулями щиты. Капрал приказал построиться в две шеренги, а когда построение закончилось, появился пожилой солдат, судя по его выцветшему камзолу было понятно, что в армии он не первый год. В руках он держал фузею, которую передал капралу, и встал рядом с ним.
Капрал объяснил бывшим крестьянам, что это и для чего она предназначена, и как с ней обращаться, затем зарядил фузею и выстрелил в один из деревянных щитов. Раздался страшный грохот. Несколько молодых солдат в ужасе упали на землю и закрыли головы руками. Это очень развеселило капрала, он подошел к одному из упавших, пнул его тупым концом своего башмака и гневно крикнул:
Встать!
Когда все поднялись, он прошел вдоль строя и ехидно спросил:
Кто хочет пальнуть?
Я, сказал Максим.
Ну, пробуй, сказал капрал и передал ему фузею.
Максим взял оружие и быстро зарядил его, чем очень удивил капрала.
Что ж, стреляй, сказал он.
А что без толку стрелять, вы укажите мне цель, ответил Максим.
Какой ты прыткий, капрал подошел к одному из щитов, поднял с земли кусок известняка и нарисовал небольшой белый крест, потом вернулся к Максиму и презрительно посмотрел на него.
Максим прицелился, выстрелил и попал точно в перекрестье, чем еще больше поразил капрала.
Дай мне, капрал вырвал из рук Максима фузею, зарядил ее, прицелился и тоже выстрелил.