Успешно.
Ты, я так понимаю, не ужинала?
Решая дать ей, и себе заодно, пространство, ухожу в кухонную зону.
Я не голодная, выпаливает девчонка слишком яростно для простой констатации.
Я спокойно вынимаю из холодильника мясной рулет, сыр и колбасную нарезку в вакууме. Из бара достаю бутылку красного вина. Царевна тотчас настороженно замирает.
Поймав ее прищуренный взгляд, сухо информирую:
Голодать мне назло не обязательно.
Вгоняя штопор, боковым зрением привычно держу ее на контроле.
А выводить меня обязательно? Таи-и-и-р-р!
Рычи, Катенька, рычи, проговариваю весьма мрачно, ибо отзывается во мне это ее давнее поддразнивание. Выдернув пробку, продолжаю ровным обезличенным тоном. Ты мне живьем нужна. С эмоциями. Мертвой бесполезна.
Я. Сейчас. Взорвусь, сообщает с нажимом и резкими расстановками. Так ты меня бесишь Не пережить это! Не пережить!
Не знаю, как и почему это происходит. Подобный механизм мне попросту не знаком. Осознаю, что смеюсь, когда клокочущая вибрация проходит через грудь, продирает горло и оседает коротким хрипловатым тоном в ушах.
Выдыхай, Катенька, выдыхай.
Она вместо этого распахивает широко глаза и цепенеет, словно на нее несется локомотив.
Гордей
Вот только нытья мне сейчас не хватало. В груди сходу все стынет.
Катя
Будто почувствовав, что ничего хорошего ей не скажу, перебивает, налетая с вопросами, которые я порядком утомился слушать.
Что именно от меня требуется? Почему ты говоришь, что я нужна тебе? Чего добиваешься?
Все, что от тебя требуется на данном этапе дальше продолжать играть роль моей жены и сопровождать меня на различных мероприятиях. Неукоснительно выполнять все, что я говорю.
Но зачем? Какой во всем этом смысл??? Чем ты занимаешься? Это Ты работаешь против папы?
Этого я тебе рассказать не могу. Когда-нибудь ты все узнаешь.
Когда? Почему не сейчас? Как я после всего могу продолжать тут находиться? Как???
Когда-нибудь ты все узнаешь, повторяю с нажимом. А сейчас сядь и поешь, еще сильнее сгущая тон, давлю практически беспощадно. Если не хочешь, чтобы я тебя силой кормил.
Никогда не думала, что ты такой
Какой?
Жестокий. После того, как я тебе сказала, что влю не договаривает, но у меня внутри сходу процесс кипения запускается.
«Что ты наделал? Я в тебя влюбилась»
Рвется все одним стремительным потоком по груди. Ударяет в голову. На какой-то краткий миг оглушает и ослепляет, лишает привычных ориентиров.
Знаешь, забудь! Неправда это! Я ошиблась. На эмоциях показалось! А так Ничего нет! Я тебя наоборот Я тебя ненавижу!
Сцепляя зубы, намеренно отвожу взгляд.
С каких пор мне, блядь, чтобы продолжить разговор, требуется переводить дыхание?
Сядь за стол, Катя.
Ты меня слышишь?
Слышу.
Понял, о чем я?
Понял, каждое слово сейчас горло скребет, будто наждаком.
Отлично! приземляя свою задницу на стул, мелкая зараза имеет смелость улыбаться. Подхватывая ломтик сыра, взвинченным тоном разглагольствует: Смею предположить, эти чертовы европейские каникулы будут худшим воспоминанием в моей жизни! Если ты меня не отпустишь, я тебя
Определенно, отпечатаются, желая остудить ее, вновь звучу жестко и угрожающе.
О, поверь, Гордей, ты меня тоже никогда не забудешь!
Глава 2
Катерина
Утром следующего дня долго делаю вид, что сплю. Учитывая мою природную активность, дается это крайне сложно. И все же нет никакого желания встречаться с Тарским. Хватает того, что приходится спать с ним в одной кровати. Он меня не трогает. Но сама по себе эта близость смущает как никогда сильно.
Только Таир уходит, на вахту заступает мисс Совершенство Элиза Бах. Я хоть в последнее время и сбавила обороты своей неприязни к ней, сегодня не настроена контактировать. Да и не обязана после всего, в статусе пленницы, любезничать.
Ты могла бы попросить Тарского меня отпустить.
И зачем мне это нужно? приторно улыбается блондинка.
Затем, что ты, дурочка, в него безнадежно влюблена. А он спит со мной.
По милому личику девушки мимолетно пробегает тень, но она весьма быстро возвращает себе самообладание.
В этом нет ничего особенного. Ты часть его работы.
К горлу подступает горечь, но я делаю над собой усилие, чтобы рассмеяться.
Сама понимаешь, как это звучит?
Сейчас, когда я страдаю, мне вдруг очень сильно хочется вывернуть ее наизнанку. Возможно, в лице Элизы я лишь восполняю эмоциональный баланс. Ведь сам Тарский с того вечера, как поцеловал меня, со всех сторон закрылся.
Однако и с суперблонди мне это не удается. Несмотря на мелькнувшее в ее глазах сомнение, она буквально сражает меня снисходительно-жалостливой улыбкой.
Ты слишком юная, чрезвычайно импульсивная и чересчур наивная, Катя. Гордею такие не по душе. Поверь мне на слово. Я знаю его очень много лет.
И сколько же? наплевав на вызванную ее словами боль, пытаюсь хоть какую-то пользу поиметь. Конкретнее скажешь? Или так болтаешь, лишь бы говорить?
Мы вместе выросли.
Надо же сердце принимается стучать слишком быстро. Ты, он, Януш, Федор, Ульяна иду наобум. Кто еще?
Больше никого. Нас было пятеро.
И где же именно проходило ваше детство?
В Мурманске.
Вы же не родные по крови? Тогда что вас объединяло?
Нет. По крови родные только Гордей и Ульяна. Нас всех усыновили.
Бахтияровы воспитали Гордея? не могу скрыть удивления.
Да, как и всех нас.
Это известие меня действительно разбивает. Вспоминаю, как себя вела перед Бахтияровыми и волей-неволей ощущаю дикий стыд. Если они фактически родители Таира, пусть и приемные, как-то гадко получается.
Впрочем, я же не по-настоящему за ним замужем Это всего лишь фикция. Боже, все сплошной обман! И столько этой фальши, что трудно уже в голове уложить.
И что это за тупая система давать всем детям разные фамилии? Россияне, немцы, поляки Не семья, а бродячий цирк, конечно же, так резко выражаюсь лишь потому, что меня саму захлестывают эмоции.
Скулы Элизы слегка розовеют, но в остальном она своих чувств не выдает.
Так было нужно.
Ну да, ну да Пойду я, прилягу. Готова разболелась. Не скучай.
Хотя, конечно, мне абсолютно наплевать, будет ли она томиться от скуки. В конце концов, я ее не приглашала. Она такой же конвоир, как и все остальные.
Вернувшись в спальню, мечусь по периметру. Пытаюсь собрать разбредающиеся мысли в какую-то разумную цепочку. Получается откровенно плохо. Тогда, поддавшись порыву, бросаюсь обшаривать комнату. Начинаю с письменного стола. Осторожно выдвигаю один за другим ящики, перебираю старую корреспонденцию. Ничего другого попросту нет. Непонятно, с какой целью Гордей, он же Йен Ланге, все это хранит. Ничего стоящего! Коммунальные счета, письма из страховой, из налоговой, открытки от друзей Просто хлам!
В спальне мало мебели. Я работаю усердно. Просматриваю даже кровать. Приподнимаю матрас со всех сторон. Но раз за разом меня ждет разочарование.
Отчаявшись что-либо отыскать, направляюсь в гардеробную. С той же скрупулёзностью принимаюсь копаться в вещах. За шорохом одежды не слышу, как открывается дверь в спальню. Натуральным образом верещу, когда рядом внезапно возникает Тарский.
Что ты делаешь? прорезает мой визг его сильный и выдержанный голос.
Отпираться бессмысленно. Он поймал меня на горячем.
Сглотнув, нападаю в ответ:
А что мне еще остается?
Голос звучит достаточно громко, но я при этом неосознанно пячусь. Таир надвигается следом. Не прикасается, однако я и без того съеживаюсь.
Ты должна это прекратить, жестко произносит он. Кажется, что этот тон колючим полотном на спину ложится. Задерживаясь на коже, заставляет вздрогнуть. Не пытайся мне противостоять, Катя. Не стоит тебе со мной воевать.
Ты мне угрожаешь? уточняю, хоть и так все понятно.