Нужно ответственнее относиться к поручениям, демон отшвырнул чужака, который был приставлен оберегать истинную. Оборотни никогда не оставляли пару без присмотра. Своя, чужая для них нет никакой разницы. Стая заботилась обо всех членах без исключения, и именно эта черта вызывала у Балаама уважение к тем, кто всего лишь способен оборачиваться крупной псиной. Это и тебя касается. Если с ней что-то случится, он зло выдохнул, смерть покажется тебе приятной забавой, вторым движением втолкнул должника в дверной проем, где, сжавшись в углу, тихо скулила девушка. Полуобнаженная, с брюками, опутавшими ее лодыжки; она поджимала колени к самому подбородку, бросая затравленные взгляды. Успокойся! перехватил за горло и тряхнул полузверя-получеловека. Вытянутая пасть остервенело щелкала в воздухе, вынуждая демона то и дело отклонять голову. Волк, уйми друга. Скажи, чтобы он успокоился! перекрикивал звериное рычание.
Коваль, демон со мной, выкрикнул тот.
Вот спасибо, огрызнулся Балаам. Ну что, псинка, где тот, что посмел обидеть истинную твоего собрата?
Не твое дело, рык вырвался из волчьей пасти.
А вот и не угадал, пушистик, демон ухмыльнулся. Здесь негде спрятаться, окинул взглядом стены коридорчика с желтоватыми обоями. Уверен, нам туда. И точно, радостно воскликнул, не забывая тащить за шкирку оборотня.
К-к-кто вы такие?! взвизгнул фальцетом когда-то мужской голос.
М-да, причмокнул Балаам. Сухорукое тельце с пивным животиком и намечающейся лысиной жалобно скулило в углу, вращая вылупленными от страха глазами. Он тронул девочку? уточнил театрально.
Он, прохрипел оборотень.
Предлагаю развлечься. Фас, приказал демон, обхватив зверя со спины. Фас! острые зубы клацнули у перекошенного страхом лица забившегося в угол мужичка Ну же! Давай! Сожри его, разразился хохотом. Еще, мой верный друг. Фас! Сожри! а расстояние между волчьей пастью и человеческим лицом неумолимо сокращалось. Оборотень остервенело бился в захвате, пытался вывернуться и ухватить Балаама, но прекращал бесполезные попытки, возвращался к мужику, визгливо скулившему от страха.
Демон, он мой! вмешался молодой волк.
Не угадал. Человек мой! Балаам отпихнул зверя и выхватил мужичка из угла. Не обессудьте, господа, но черная душа моя. Черные самые жестокие и самые услужливые, когда понимают, что у них нет другого выхода, как подчиниться хозяину.
Он мой, повторил молодой волк. За угрозу паре и потомству я имею право лишить его жизни!
Твой по праву, но мой по э-э-э, по моему желанию. Поверь, ты с ним не сделаешь того, что сделаю я, демон шептал, не отводя взгляда от человека. У тебя для этого не хватит фантазии, опыта, смелости. А у меня всего в избытке.
Добро пожаловать домой, Балаам оттолкнул неприятную ему ношу к каменной стене.
Человек стоял на четвереньках и озирался, вглядываясь в темноту.
Где я? Что вы со мной хотите сделать? вскочил и заметался туда-сюда. Почему темно, был же день? наткнулся на каменную кладку и, хлопая ладонями по тверди, побежал вдоль стены, спотыкаясь и громыхая сброшенной в подвале ненужной утвари. Кто ты вообще? спросил, вернувшись к изначальной точке.
Человек дышал часто-часто, а его сердце грохотало, грозя вот-вот остановиться от ужаса.
Ты в Преисподней, спокойно ответил демон.
Что за бред? взвизгнул мужик. Я только что был в квартире бывшей.
А теперь у меня дома, уверенным шагом Балаам подошел к одной из стен, снял факел и, коснувшись пальцами промасленной части, наблюдал, как занимается огонь. Привыкай, он вернул горящий факел на место, это твой дом на ближайшую вечность, хохотнул, собирая пальцами гирлянды плотной паутины со стен.
Я ничего не понимаю.
Ты в Аду! голос демона зловеще завибрировал. Так яснее? он отряхнул ладони от мусора.
Я ничего не понимаю, талдычил человек. Я ничего не понимаю, повторял вновь и вновь. Какой Ад? Какая Преисподняя?
Обыкновенный. Здесь живем мы, Балаам расправил массивные крылья, упираясь сгибом в потолок, а кончиками перьев подметая пыльные камни, демоны, по его венам полилась лава, а черты лица заострились. А вы люди тут только страдаете.
Мужичок икнул, его ноги дрогнули:
А-а-а, закричал оседая.
Балам скривился, прикрыл уши руками:
Ну что ты орешь? Я же не визжу, как девчонка, из-за порванной сорочки и пиджака. Дорогих, между прочим, повернулся спиной, раскрывая крылья и демонстрируя испорченную одежду. Как видишь, все ради тебя. А ты в благодарность хочешь повредить мне барабанные перепонки, демон сдавленно охнул, закончив говорить. Зачем же так? рычал, аккуратно обхватив пальцами металлический прут, легко вошедший в его правый бок. Ты мне не нравился раньше, он медленно извлекал металл из своего тела, а сейчас шкала твоего обаяния ушла в минус, отшвырнул его.
Стирая кровь с пальцев, Балаам развернулся на извиняющееся блеянье.
Простите, я испугался. Испугался, мужичок пятился, выставив ладони. Я не виноват. Не виноват. Я не совершал ничего такого честно.
А вот это мы сейчас и выясним. Ты знаешь, что Высший демон видит демонов в других? Балаам подхватил человека за горло и резким движением припечатал к стене, поднимая до уровня своих глаз. Покажи мне себя, впился взглядом. Да ты хуже, чем я мог представить, демон оскалил зубы, листая сознание человека, словно открытую книгу. Как же вы, люди, не цените, что имеете. Измены измены измены а ведь девушка тебя любила. А сегодня ты был готов забрать ее жизнь, голос завибрировал. Ты же мог лишить меня великой ценности, выдохнул откровение, трясясь от гнева.
Я не понимаю, слова пленника выходили сдавленными, о чем вы, закончил он, хватая ртом воздух.
Но демон не слушал, его губы дрожали, а взгляд наливался алым.
Не убивайте, прошипел мужичек. Я хочу жить.
Ты будешь жить. Я тебе обещаю, с угрозой ответил Балаам, фокусируясь на человеческом лице. Твоя жизнь будет невероятно продолжительной.
Спасибо, прохрипел человек.
Зря ты меня благодаришь, Высший разжал пальцы и брезгливо отер ладонь о брюки, словно он замарался о самое отвратительное, что когда-либо встречал в своей долгой жизни. Преисподняя трансформирует тебя не только физически. Ты не забудешь прежнюю жизнь, будешь помнить каждый прожитый день. Гадать, а смог бы изменить свою судьбу, одернул выправившуюся сорочку. Но никогда не ощутишь удовольствие, что получал с женщиной; заботу или идеализирующую любовь матери; вкус пищи или алкоголя; тепло солнца или прохладу ветра. Ты ничего этого больше не почувствуешь, но будешь помнить об утерянном всегда. В будущем единственным твоим желанием станет прислуживать своей госпоже. Исполнять ее любые приказы по первому зову, Балаам рассказывал, отступая к деревянной двери, обшитой толстым металлом. И корчиться в муках, если не сможешь ее порадовать, демон вышел в неосвещённый коридор, впуская прохладный влажный воздух, не забыв за собой закрыть камеру.
С этого дня пленник больше не нуждался в пище или воде, совсем скоро он заметил, что болезненные спазмы голода в желудке сошли на нет, а во рту перестала пениться слюна. Его взгляд стал различать предметы в абсолютной темноте, слух стал острее, и каменный пол, на котором он лежал, больше не давил на исхудавшие бедра, покрытые синяками.
В тот момент, когда пленник понял, что больше не нуждается во сне, демон посетил его вновь. Он приоткрыл дверь, торжественно сообщив:
Сегодня твоя госпожа появилась на свет, распахнул шире, разрешая выйти.
Глава 3. И у удачи бывает плохое настроение
Волчица петляла среди сосен, собственным телом прокладывая путь сквозь колючие кусты боярышника. Перепрыгивала через сваленные непогодой массивные стволы деревьев. Из-под ее лап летели комья черной земли вперемешку с рыжими иглами, впивавшимися в мягкие подушечки. Белым пятном она неслась в полумраке, стараясь оторваться от преследователей. Но за спиной тонкий слух улавливал приближавшиеся шаги: преследователи настигали добычу, с каждым мгновением неумолимо сокращая расстояние.