«Знаменитый танец огня индейцев навахо, часто описываемый так, как будто он связан с какой-то настоящей некромантией, объясняется обычным зрителем. Это правда, говорит он, что обнаженные фанатики прыгают вокруг большого костра со связками пылающего хвороста в руках и бросают пламя на свои собственные тела и тела своих собратьев, и всё это самым живописным и маниакальным образом; но сначала кожу участников так густо покрывают глиняной краской, что их становится трудно обжечь».
Иллюстрированная статья У. К. Джеймсона Рида, озаглавленная "Ритуалы японских фанатиков, ходящих по огню", в чикагской воскресной газете "Интер-Оушен" от 27 сентября 1903 года, являет собой великолепный пример легковерия хорошо информированных людей, когда самый обычный трюк искусно преподносится и окружается атмосферой оккультизма. В связи с этим я вынужден представить моим читателям несколько поучительных выдержек из рассказа мистера Рида. Этот человек, по всей видимости, пожалел бы потратить десять центов, чтобы стать свидетелем выступления пожирателя огня в цирковом представлении; но, объехав полмира, он платит доллар и проводит час, наблюдая за фанатичными заклинаниями торжественных маленьких японских священников ради того, чтобы увидеть "Хай-Ваттараи" это просто трюк с хождением по раскаленным углям и затем он записывает его как "восьмое чудо света". Но если бы он взял на себя труд провести хотя бы самое поверхностное расследование, он мог бы обнаружить, что секрет этого трюка был обнародован столетия назад и никаким чудом не является.
Г-н Рид является авторитетом в утверждении, что обряд хождения по огню синтоистских священников "долгое время был одной из таинственных загадок научного мира", и добавляет: "Если вы когда-нибудь будете в Токио и сможете выкроить несколько свободных минут, ни в коем случае не пренебрегайте возможность посмотреть хотя бы одно представление "Хай-Ваттараи" (хождения по огню, и это действительно происходит), ибо, если вы из тех недоверчивых людей, которые с презрением смеются над так называемым восточным мистицизмом, вы уйдете, как и многие посетители до вас, с впечатлением достаточным, чтобы сохранить его на всю оставшуюся жизнь". Далее он говорит: "Если вы не уйдете с убеждением, что были свидетелем зрелища, которое заставляет вас не верить свидетельству ваших собственных глаз и вашему самому прозаичному суждению, тогда вы каменный человек". Все это доказывает не что иное, как то, что мистер Рид был склонен делать позитивные заявления о предметах, о которых он мало что или вообще ничего не знал.
Далее он сообщает нам, что раньше этот обряд совершался только весной и осенью, когда, помимо подарков от иностранцев, местные верующие приносили "дары вина, большие подносы с рыбой, фруктами, рисовыми лепешками, хлебами, овощами и конфетами". Очевидно, сочетание кассовых сборов с вечеринками по сбору пожертвований оказалось чрезвычайно заманчивым для бережливых священников, поскольку теперь они дают то, что можно было бы назвать "непрерывным представлением".
Те, кто прочитал предыдущие страницы, горячо поддержат торжественное заверение г-на Рейда, сделанное на основании авторитета Jinrikisha boys1, что "за несколько дней до этого священники, связанные с храмом, посвящают себя посту и молитве, чтобы подготовиться к испытанию. Само представление обычно происходит ближе к вечеру в сумерках во дворе храма, а предшествующие три часа священники проводят в заключительных молитвах перед открытым алтарем во внутреннем святилище маленького храма, покрытого циновками, и во время этих молитв посетителям не разрешается входить в священные пределы."
Описание мистером Ридом самого процесса хождения по огню может быть неуместным; оно покажет, что японцы не могли предложить ничего нового, кроме ритуальных церемоний, с помощью которых они маскировали фокус-покус представления, которое является просто пережитком испытания огнем более ранних религий.
"Незадолго до 5 часов священники прошли от алтаря во внутренние помещения, где они должны были сменить свои красивые одеяния на более грубую одежду, которую носили во время хождения по огню. Тем временем во дворе местные кули принялись за работу, чтобы разжечь большой слой древесного угля, который уже был разложен. Размеры этого горящего матраца были примерно двенадцать футов на четыре и, возможно, фут глубиной. На вершине было много соломы и дров для растопки, которые были зажжены и вскоре вспыхнули ревущим пламенем. Уголь разгорался все сильнее и сильнее, пока вся масса не засветилась в неясном сумраке, как некий гигантский и демонический глаз современного Прометея. Как только масса древесного угля была полностью подожжена сверху донизу, маленький гонг в храме возвестил о том, что чудесное зрелище "Хай-Ваттараи" вот-вот начнется.
Вскоре вышли двое священников, прочитали почти бесконечные молитвы в крошечном святилище в углу ограды и обратили свое внимание на огонь. Взяв у кули длинные шесты и веера, они раздували и разгоняли пламя, пока не стало ясно видно, что уголь разгорелся повсюду. Весь матрац представлял собой раскаленную массу, и жар, исходивший от него, был настолько сильным, что нам было неудобно сидеть в пятнадцати футах от него, не прикрывая лица веерами. Затем они начали более основательно колотить его по середине; насколько это было возможно, неровности на его поверхности были сбиты, а выступающие угли отброшены в сторону."
Далее следует длинное и подробное описание дальнейших церемоний, получения подарков и т.д. Эти описания, как мне кажется, здесь нет необходимости повторять. Теперь о самом трюке.
"Один из священников держал горсть белого порошка на маленькой деревянной подставке. Говорили, что это соль, которой в Японии приписывают большие очищающие свойства, но, насколько можно было установить при поверхностном осмотре, это была смесь квасцов и соли. Он встал у края очага и поднял деревянный поднос над головой, а затем высыпал пригоршню на землю перед тлеющим слоем углей. В то же время другой священник, стоявший рядом с ним, пел странный речитатив заклинания и высекал искры из кремня и стали, которые он держал в руках. Тот же процесс повторили оба священника на другом конце, с двух сторон и по углам.
"Десять минут или около того было потрачено на различные движения и заклинания вокруг слоя углей. По истечении этого времени достали два небольших куска влажной маты и положили их с обоих концов, а на них нанесли некоторое количество белой смеси. По сигналу главного жреца, который выступал в качестве церемониймейстера во время любопытной последующей церемонии, аскеты, которым предстояло совершить первое хождение по огню, собрались на одном конце слоя углей, превратившихся к этому времени в яростную и пылающую печь.
Подняв обе руки и простершись ниц, чтобы возблагодарить бога, который забрал "душу" огня, священник, которому предстояло пройти испытание, встал на мокрую циновку, слегка вытер ноги белой смесью, и пока мы затаили дыхание, а наши глаза почти выпрыгнули из глазниц в благоговейном изумлении, он прошел по пылающей массе так беззаботно, как будто ступал по ковру в гостиной; при каждом шаге его ноги соприкасались с раскаленными добела углями. Он не спешил и не делал больших шагов, но шел с почти невероятным хладнокровием, и, прежде чем он достиг противоположной стороны, он развернулся и так же небрежно побрел обратно к мокрой циновке, с которой начал свой путь."