Ни на лице, ни на теле не наблюдалось никакой растительности. Необыкновенно маленький рот больше походил на небольшую прорезь или углубление и, так же как и нос, очень слабо выделялся на нечеловеческом лице.
– Вот те раз… – еле слышно пробормотал Решетников. – А эти-то, похоже, настоящие…
– Здесь у нас хранятся тела и фрагменты тел существ, прибывших из других миров, – сухо, словно сто раз объяснявший это туристам экскурсовод, сообщил доктор Штреллер. – К сожалению, живым удалось добыть лишь одного, в шестьдесят седьмом году, но он умер от ран спустя полчаса. Как вы понимаете, земная медицина в данном случае была бессильна. Идемте в соседний зал, там у нас помещаются их летательные аппараты.
Оставив Вессенберга метаться от капсулы к капсуле, они прошли в следующий зал. Ничего общего с «кинематографической» (и Гумилев только сейчас в полной мере осознал ее фальшивость) тарелкой из «музея» тамошние аппараты не имели. Группа застыла, оглядывая огромное помещение. Миллерс даже разинул рот в совершеннейшем изумлении, чего за ним никогда не замечалось. Медленно, словно на экскурсии в музее, они пошли по периметру, всматриваясь в чуждые конструкции. Аппараты, собранные здесь, вызывали удивление и массу вопросов. Один походил на легендарный американский самолет F-117, скорее всего, с этого НЛО затем и «слизанный». Другой, изрядно покореженный, вообще напоминал огромную каплю расплавленного металла, расположенную горизонтально. Третий состоял из двух шаров диаметром метра по три, соединенных тонкой штангой. В углу, за металлическим ограждением, лежали рассортированные части разрушившихся при падении объектов.
– Какое богатство, – восхитился Решетников, – жаль, не на ходу. А то сейчас бы…
– Увы, – строго прервал его фантазии Штреллер, – это невозможно. Хотя некоторые принципы передвижения мне удалось разгадать. Например, изучение внутренней части вот этого аппарата выявило наличие отделения, похожего на атомный двигатель. Но этот процесс не похож на высвобождение энергии в наших атомных бомбах. Существует следующая теория: пролетая через атмосферу, летательный аппарат поглощает водород и в процессе индукции генерирует реакцию атомного синтеза. Чтобы аппарат двигался, воздух вокруг него должен быть ионизированным…
– Простите, что перебиваю, – вежливо прервал Штреллера Гумилев, поняв, что нужно остановить этот словесный поток сейчас, иначе очумевший от отсутствия общения доктор закатит им многочасовую лекцию, – а вы здесь все это время?…
– Я, собственно, военно-космический специалист, – скромно улыбнулся доктор Штреллер, солидно покашливая. – Чтобы не сойти с ума, я каждый день работал, занимался исследованиями. И добился очень многого. Все результаты моей работы – вот здесь. Записи, графики, снимки…
Доктор любовно похлопал ладонью по ноутбуку, лежавшему на столе.
– Есть еще несколько носителей плюс данные, собранные моими коллегами. Если мы эвакуируемся с базы, я считаю, что все это нужно забрать. В противном случае я отказываюсь…
– Конечно, заберем. Конечно, – торопливо пообещал Гумилев.
Доктор с рассеянной улыбкой принялся снимать с полок какие-то пухлые папки, и его пришлось остановить.
– Простите, но давайте возьмем лишь то, что необходимо. Остальное мы сможем забрать, когда вернемся.
– Разве мы не уничтожим базу?! – удивился Штреллер.
– Зачем? Я же говорю: возьмем самое важное, а за остальным приедем позже.
– Но вы говорили, что база захвачена террористами, – напомнил на сей раз доктор. – Я не уверен, что следует оставлять им подобные вещи. Если они попадут не в те руки…
В зал вошел Вессенберг. Эстонец зачарованно вертел головой, поблескивая очками.