Мать вернулась к дивану и с тяжелым вздохом опустилась на него.
Переписывай все заново, бросила она и снова закрыла глаза, где лекарство, Натка?
Ната медленно, мелкими шажками вошла в комнату она аккуратно несла в ложке лекарство.
Сколько капель накапала?
Сорок пять.
Мать удовлетворенно кивнула, выпила жидкость из ложки и легла.
Свою тетрадь сюда неси, сказала она младшей девочке уже чуть более спокойным голосом.
* * *
Ника лежала на животе, опустив лицо в специальное отверстие массажного стола и полузакрыв глаза. Она прислушивалась к своим ощущениям: чувство сдавливания под банками на голове, распирания вокруг банок; легкий шум в ушах и слабость то ли от хиджамы, то ли от диеты, то ли от утренней капельницы. Они были с мамой в центре уже десятый день, десятый день она питалась только овощными соками на завтрак и обед, ужина не было. Каждый день начинался и заканчивался капельницей, а между ними набор самых разнообразных процедур, некоторые из которых поражали воображение. Хиджама, например. Ника провела рукой по бритой наголо голове и нахмурилась. Волосы сбривали каждый раз, хотя она просила маму сделать разрезы где-нибудь в другом месте, на руках, например, или под коленями, но мама всегда отвечала, что доктор велел делать на голове, так как именно там сосредоточены основные болезни Ники. «Какая разница, говорила мама, все равно у тебя волосы не растут нормально, выпадают, не держатся. А так хоть для здоровья полезную процедуру сделаем». В хороший год они приезжали в центр только один раз, и до следующего визита волосы успевали отрасти. Нике нравились ее волосы, хоть они и были тоненькими и действительно сильно выпадали. Но с волосами она была похожа на обычную девочку, не то, что с лысой головой. Но после хорошего года всегда наступал плохой, когда они наведывались в центр по два-три раза, и тогда волосы даже не успевали отрастать больше, чем до короткого ежика.
В центре ей делали много других экзотических процедур, впрочем, для Ники они были уже вполне обычными: питье масел натощак чашками, за чем следовала терапевтическая рвота, промывания кишечника, обмазывания грязями и глиной, прогревания в странного вида камере в клубах сомнительно пахнущего дыма, стимуляция иммунитета с помощью введения сырого яйца и йода шприцом под кожу, иногда все это вместе.
Ника вспомнила, как она впервые попала сюда. Ей было, кажется, шесть или семь лет, значит, лет пять назад. Тогда она была в ужасе от происходящего оттого, что не дают есть, от сильнейшей тошноты и рвоты, которые случались по нескольку раз в день после каждой капельницы, от уколов, разных аппаратов, иголок, вводимых под кожу, с которыми нужно было лежать неподвижно по часу Особенно ее напугала хиджама. Нику слегка передернуло при воспоминании о первой хиджаме. Она вспомнила, как сбрили волосы. Кажется, мама тоже была не готова к такому, возможно, она не знала, что хиджаму будут делать на голове, но сбрить волосы все же разрешила, несмотря на протесты дочери. А потом Ника увидела скальпель и почувствовала, что на голове делают надрезы. В тот раз их было три. Она почувствовала, как струйки крови потекли по шее и по лицу. Затем на них поставили вакуумные банки, и от этого стало невыносимо сильно ощущаться, как кровь вытекает из ранок. Сейчас ей ставили по десять банок шесть на голове и четыре на шее.
В ту первую поездку Нике тоже не давали есть ничего, кроме соков из свеклы и моркови, семь дней. Она едва стояла на ногах, все время просила есть, много плакала и просила маму увезти ее домой. Ее тошнило от уколов и капельниц, ее пугали неизвестные процедуры, хотелось домой к папе. Страшную хиджаму делали каждый день все три недели. Со второй недели ей разрешили есть сырые овощи и фрукты, на третьей неделе стали давать кашу на воде, без соли или масла. Она похудела на четыре килограмма, осунулась, побледнела и все время хотела спать. Когда она вернулась домой худая, с огромными глазами, и бритой налысо головой в папиных глазах она увидела ужас, он с сомнением поглядел на маму, в его взгляде был вопрос. Но мама сказала, что все прошло хорошо и процедуры Нике очень помогли. С тех пор они стали ездить туда регулярно. По словам доктора Каппы, для поддержания здоровья необходимо проводить чистки и профилактику два-три раза в год, можно даже каждый сезон. Со временем Ника привыкла к этим поездкам и даже начала находить в них свои плюсы: например, ей очень нравилось лететь на самолете, нравилось в свободное от процедур время гулять по берегу моря и кормить птиц на озере.
После поездки она всегда чувствовала себя очень слабой и уставшей. У нее не было сил бегать и играть с друзьями, она все больше времени оставалась дома, хотя мама очень настойчиво звала ее погулять («Гулять на свежем воздухе нужно каждый день!»). Ей же хотелось лежать в кровати и читать книжку за книжкой это было ее любимое занятие. Однажды папа спросил маму, действительно ли нужно такое лечение, если Ника после него так плохо себя чувствует, на что мама ответила, что организму просто нужно время восстановиться чистка от паразитов, шлаков и токсинов требует много сил и ресурсов, через неделю-другую Ника обязательно восстановится. Впрочем, иногда она не успевала восстановиться вплоть до следующей поездки. Или это и было причиной для следующей поездки? «Что-то ты уже долго вялая, наверно, снова организм зашлаковался тебя, надо ехать к доктору Каппе чистить кишечник». Ника не понимала, чем она могла зашлаковать кишечник, если ела только одни пресные безвкусные каши и вареную брокколи, но маме было виднее.
И вот они с мамой снова здесь, Ника уже сбилась считать, в который раз. Они снова уехали неожиданно, потому что маме показалось, что Ника стало слишком нервной и часто перевозбуждалась. Шел к концу шестой класс, впереди были годовые контрольные, поэтому мама решила, что каникулы они проведут здесь, поправят здоровье. Сама мама тоже ходила на какие-то процедуры, правда, не такие, как у Ники на массаж, обертывания и какие-то грязевые ванны. По ее словам, ей тоже нужно было подлечить нервы.
* * *
«Ангелина, извините, пожалуйста, за такую просьбу, но я сегодня прочитала в новостях, что у нас в Лесном видели волка, представляете? Не могли бы Вы, пожалуйста, встретить детей со школы, когда они пойдут к Вам на занятие? Я бы встретила сама, но мне нужно в поликлинику забрать анализы Ники. Буду Вам очень признательна!».
Ангелина, молодая женщина, репетитор французского, прочитав сообщение, высоко вздернула брови и хмыкнула. «Я серьезно это сейчас прочитала?» сказала она вслух сама себе. Она тоже видела утром какую-то чушь про волка в местных чатах, но, естественно, тут же поняла, что это очередной фейк, для распространения которых, судя по всему, и существуют чаты в мессенджерах. Шприцы, зараженные ВИЧ, банда педофилов на синей Ладе Гранте, срочно нужна кровь третьей отрицательной группы для умирающего ребенка все эти сообщения ее мозг отфильтровывал еще до того, как она успевала их прочитать. Но, похоже, что мама одной из ее учениц этим навыком похвастаться не могла, и сообщение про волка, гулящего по парку вокруг школы, восприняла всерьез.
Ангелина задумалась, что ответить. Понятное дело, никого встречать она не пойдет. Группа из шести пятиклассников прекрасно может пройти 350 метров от школы до центра дополнительного обучения, не рискуя быть растерзанной волками. Но что ответить тревожной маме, чтобы, с одной стороны, не обидеть, а с другой, раз и навсегда отвадить ее обращаться с такими просьбами? Ангелина решила, что лучше всего ответить кратко и максимально сухо: «Извините, встретить детей не смогу, в это время буду вести другие занятия». Комментировать ситуацию с волком она посчитала излишним.