«Возможно, нужно отдать распоряжение Гансу. Пусть пригласит плотников, и те заменят дверь. Да поставят такую дверь, какую ни одно драконье пламя не спалит! Или лучше пригласить каменщиков?» рассуждала Анна, рассматривая крепкое дубовое полотно.
Погруженная в размышления о сметах на ремонт и ужасающем споре с Маркусом, который обязательно будет, она наблюдала за бесхитростными движениями трех служанок, как неожиданно вздрогнула от прикосновения.
За ее спиной появилась Мира. Служанка дотронулась до широкого рукава домашнего платья цвета спелой пшеницы с белыми кружевами и жемчужными пуговицами. Аннабель, как и было приказано будущим мужем, сменила наряд с траурного на тот, какой предпочитала носить раньше строгие, неброские наряды, утонченные и изысканные, достойные леди Высокого замка.
Да, тихо ответила, оборачиваясь.
Мира кивнула, указывая на собравшихся вокруг лишних свидетелей. То, что она намеревалась сообщить, касалось лишь их двоих. Аннабель окинула взглядом порхающих по спальне, словно трудолюбивые пчелки, девушек и покинула огромную комнату, которая находилась в центральной части замка. Мира сопроводила свою госпожу до широкого пустого коридора и, чуть наклонившись, шепнула на ухо:
Мейстер ждет вас. Он кое-что нашел, произнесла она, загадочно улыбаясь и подмигивая.
Ее воодушевление оказалось заразительным, и Аннабель, словно отражая улыбку Миры, расцвела, чувствуя, как надежда наполняет тело, которое за те три дня, минувшие с момента встречи с Маркусом, пребывало в постоянном напряжении. Усталость и страх не давали ей покоя ни днем, ни ночью.
Где он?
В своем подземелье, прошептала служанка.
Пойдем. Аннабель кивнула, направляясь по витой лестнице вниз.
Мира шла следом, как и полагалось, отставая от нее на пару шагов. За весь путь она не проронила ни слова, но Анна чувствовала ее радость и озабоченность происходящим. Однако сама сохраняла непроницаемое для эмоций лицо. Теперь, когда ей пришлось отказаться от траурной одежды, в том числе от вуали, она не могла показывать истинные чувства, будучи уверенной убийца Бенджамина все еще в замке, и он наблюдает за ней.
Они спустились по широкой лестнице в главный холл, где с утра пораньше кипела жизнь: натирался до зеркального блеска мраморный пол, полировалась лестница, а высокие окна стали прозрачными, отчего казалось, что в них не было зачарованного стекла, и полуденные лучи словно пронзали замок насквозь.
Давненько тут не было так светло, шепнула Мира, поравнявшись с Аннабель, когда та была вынуждена задержаться, чтобы выслушать несколько вопросов Сарто, одного из слуг, отвечающего за порядок в этой части замка.
Да, давно, ответила Анна, поражаясь тому, как за полгода замок пришел в уныние без Бенджамина.
Аннабель поддерживала траур, как и все вокруг, поэтому высокие окна до этого момента были прикрыты темными портьерами, а гостей не принимали долгие месяцы. Теперь же Анне предстояло не только стать женой человека, от которого другая благоразумная женщина держалась бы как можно дальше, но и принимать гостей. Их список был составлен накануне и ожидал согласования с Кроули последнее слово было за будущим хозяином Высокого замка и ее мужем.
Муж Что-то темное и непонятное рождалось в сознании Анны каждый раз, когда она пыталась представить Маркуса в этом «звании». И она никак не могла понять, что же произойдет с ними после того, как обеты будут произнесены, а их имена тесно переплетутся и окажутся вписаны в большую семейную книгу рода Кроули.
Леди Аннабель!
Голос Ганса, эхом отразившийся от стен, заставил Анну вздрогнуть и остановиться. Мира встала рядом, всматриваясь в спешащего к ним старика. До хозяйки долетел ее нетерпеливый выдох служанка торопилась поскорее убраться прочь.
Гансвил являлся тем, кому безоговорочно верил Бенджамин Кроули. Кому теперь верила и Аннабель. Отличный помощник и управляющий, он еще задолго до ее появления на свет отвечал за замок и всю прилегающую территорию парящего острова, а теперь наравне с Аннабель руководил подготовкой к возвращению лорда Маркуса.
Да. Она кивнула, позволяя управляющему продолжить говорить.
Ганс остановился напротив, опустил в поклоне седую голову и, отдышавшись, незаметно поправил манжеты рубашки, скрытой под плотной тканью камзола, заговорил, поднимая взгляд серых водянистых глаз, обрамленных такими же бесцветными ресницами, на нее.
Леди Аннабель, я заметил, вы распорядились о том, чтобы главная хозяйская спальня была подготовлена для лорда Маркуса. Но могу ли я заметить один факт? поинтересовался он, а Анна выделила, как легко тот произносил имя ненавистного ей человека.
Она знала, что даже будучи племянником покойного лорда, Маркус никогда не был любимчиком среди большинства жителей Высокого замка и прилегающих территорий. И это отнюдь крылось не в его происхождении или тяжелом характере, в котором Аннабель успела убедиться лично. Шлейф ненависти тянулся за Маркусом со времен битвы у Рубежа, особенно после побоища на Рольтане. То темное время Анна запомнила хорошо, потому что сама, будучи девчонкой, оказалась недалеко от опасной территории, где могущественные маги-воины уничтожали на своих драконах врагов. Драконов она так и не увидела, как и тех самых магов, но их пугающая слава, смердящая зловонием смерти, шла впереди.