Вскрыв конверт, Миша заглянул внутрь.
И тут уже его рот не выдержал, вывернув содержанием двух недавно съеденных тюбиков прямо на гору конвертов.
Откашливаясь, Миша отполз под стол. Игнорируя причитания кассирши, он сделал снимок доп-очками и сбросил в свой блог, подписав:
Ребзя, чо за нафиг?
На фотографии, которую Миша отправил в блог было запечатлено тело. Совершенно мертвое, гниющее. Тело было раздето. Принадлежало парню или молодому мужчине. Он сидел в лодке аттракциона, что плавала по тоннелям, берега которого были оформлены микромиром: странами, народами, животными.
Отросшие волосы парня касались плеч, а его нижняя челюсть лежала у него в ладони. Рука покаялась на провалившейся грудине, обтянутой серой кожей. Тело парня стало его последней надеждой подать сигнал. Никто не знал, что с ним случилось на аттракционе? Кто его убил и за что?
Его единственным посланием стало слово, вырезанное куском пластика с отколотой фигурки микромира. И слово то было: «живые».
*
Подписав отпечатком пальца показания андроиду полицейскому, Мишу отправили домой со словами: ожидайте, с вами свяжутся. Единственное, о чем жалел парень было то, что он не вскрыл остальную сотню конвертов.
Кто был на них? Только один этот дохляк? Почему он не спрыгнул с лодки? Почему не выбрался из аттракциона? В павильоне воды по пояс.
Куклы! осенило Михаила после третьей затяжки выращенного им укропа, живые куколки микромира распахали ему грудину! сделал он вывод, не успел он сбежать-то! Хрясь ему! Хрясь! Одна кукла снесла башку второй и как хрясь тому дохляку прямо в челюсть! Так и отрезала нижнюю половину!
В дверь раздался звонок.
Полиция, произнес человеческий голос, по поводу происшествия в Ретро Вилле.
Миша размахивал руками, разгоняя укропное амбре:
Раскрыл я ваше дельце! Полиция Знаю, что его куклы порубали, да? Ну чо, мне положена премия за эту следственную подсказку?
Конечно.
Он увидел улыбку. Но не человеческую, а клоунскую. Кудрявый парик зеленого цвета, белая краска на коже и огромный красный нос из шарика поролона. Две теплых руки обняли парня под скулами и резко дернули вниз. Рот Миши распахнулся на тридцать сантиметров в диаметре.
Охапку желтых конвертов пропитало кровью, когда сильная рука запихивала их в горло стонущего, еще живого парня. Пищевод Миши рвался, но он был способен дышать. Беря новую охапку, клоун повторял толчки снова и снова, пока бумага не достигла желудка. Желудочный сок измазал руку клоуна по локоть. Содержащаяся в нем соляная кислота (около 0,16 моль на литр) обожгла кожу нападавшего. Красные пятна не стали помехой, и клоун продолжил повторять ритуал, который проделывал Миша каждый рабочий день с фотобудкой парка.
Смерть Миши наступила не от кровопотери, не от болевого шока, он даже не захлебнулся желудочным соком, окислившим его альвеолы.
Вырвав кадык парня, клоун нацепил его парню на кончик носа и дважды надавил: биб-биб!
Сотрудник Ретро Виля умер от удара ноги по своему клоунскому носу, когда кости лица вошли ему в мозг.
*
Майор Ласло Струпица, назначенный вести расследование по факту обнаружения фотографии с трупом в парке развлечений, через минуту после прибытия на место происшествия понял, что дело будет не про одну смерть, а про четыре.
Именно столько подростков находилось в той самой лодке. Три месяца назад их объявили пропавшими без вести, и вот все они нашлись ровно сто дней спустя. Собственно, нашлись там, куда и отправились в последний день, пока были живы.
Трупы доставили в морг. Не успев позавтракать, Ласло шагал между каталок. Он не уважал еду из тюбиков (для чего на зубы раскошелился? Чтобы йогурты и пюрешки глотать?) потому предпочел на завтрак рогалик и свежесваренный кофе.
Помощница сопровождала Ласло пока он жевал и думал. Ему лучше думалось, когда он ел, спал или мылся. Но стоило ему уплыть мыслями в дедуктивную негу, всего разок прикоснуться рогаликом к бедренной кости трупа номер четыре, как Ангелина выхватила у него и булку, и кофе.
Ласло, забрала Геля отправленную трупным ядом пищу из рук начальника. Пальцы и ладони Ласло были обожжены. Из-за погибших нервных окончаний он мог не почувствовать, что прикоснулся к телу, птомаины!
Чего?
Трупный яд! Ты бы еще мухомор пожевал с соком белладонны!
Отравление трупным ядом маловероятно, Геля. В малых частях он усваивается желудком или очищается печенью.
Ласло не дал ей вышвырнуть свою булку в урну, подхватил с серебристой ванночки на столике патологоанатома, покрытой коричневыми пятнами, и сунул в рот.
Геля поморщилась и принялась зачитывать вслух:
Четыре тела. Три женских. Одно мужское. Все опознаны.
Пропавшие год назад подростки? Из богатеньких семейств?
Именно.
Что еще? заметил он, что Геля мнется, не договаривает, как есть говори.
От предлога «есть» ее снова начало подташнивать, чего с Гелей не случалось со времен академии, когда требовалось проходить практику в морге.
Три тела почти целые. Четвёртое Оно пострадало больше других. От ран, оставленных посмертно.
Каких еще посмертных ран? Ты мне докладываешь, а не протокол для новостей строчишь. Яснее, прошу.
На этом теле н-насчитывается наибольшее число ранений к-каннибалического свойства, попробовала исправиться Геля, начав заикаться.
Её спас появившийся в прозекторской патологоанатом.
Укусы. От зубов, ответил за нее медэксперт с бейджем Вилкин. Тело обглодано. Его жрали. Почти месяц. Какое-то время жертва еще была жива. Умерла она от заражения и потери крови, но питаться ею продолжили.
Кто. Ее. Жрал? перестал Ласло сердиться на впечатлительную напарницу.
А кто ж еще? присвистнул Вилкин, друзья по лодке! В их желудках ДНК Мирославы Кар. Остатки. Вот, полюбуйтесь, откинул он простынь, ее, так сказать, покусали больше прочих.
Врач вывел на проектор приближенное фото костей трупа номер четыре, двадцатилетней Мирославы Кар.
Две ее ноги обглоданы. сменился кадр, видите? Здесь застрял фрагмент левого резца Ефима Громова. Парень сломал зуб, чиркая по кости. Также я нашел обломок переднего зуба Алисы Ивановой.
Ангелина активно делала записи в планшете, лишь бы не рассматривать увеличенные кадры трупов на экране, уточнив:
Сколько весило тело Мирославы Кар?
Шестьдесят килограмм, ответил Вилкин.
И как долго То есть, сколько они её
Ласло закатил глаза:
Сколько трое оставшихся питались ею пока сами не померли?
Минус шестнадцать процентов на органы и кости? Считай, Фрейд, гаркнул Вилкин на андроида в углу, который дезинфицировал подсветкой глаза ручки холодильных камер.
Пятьдесят килограмм и четыреста грамм пригодных в пищу, дал ответ механический голос.
Глаза Фрейда были круглыми и светились синим. Шея из проводов и рессор. Лицо закрывала белая матовая панель, копирующая человеческое, но губы не шевелились, глаза не моргали, ушей не было.
«Воткнуть бы ему в уши лампочки Ильича» подумал Ласло.
Месяц назад ему предложили на выбор трех стажеров, двое из которых были андроидами. Самообучающиеся экспериментальные модели. Их создавали для работы с трупами и родственниками жертв. Меньше эмоций, больше дела.
Струпица остановил выбор на вчерашней выпускнице Ангелине. Пусть она не смогла перечислить названия двух сотен человеческих костей и не знала сколько из них парных, но, когда в клетке кабинета девушка заметила крысу, она на нее посмотрела. Просто посмотрела, сказав:
Грустная свинка.
Это Крыса, ответила Ласло, игнорируя каждодневный визит Гели в его кабинет с охапкой салата или одуванчиков для морской свинки, что он упорно принимал за крысу. Только пушистую.