Запихивая такую «гирлянду» в пакет, старушенция наконец обратила на меня внимание и распрямилась.
Здравствуйте, улыбнулась я.
Привет, ласково ответили мне.
Пошли отсюда, потянула меня в сторону Ольга. Пойдем. До свидания, бабушка.
Ольга указала на урну и знак, запрещающий курение.
Дай сигарету, попросила она.
Запрещено, указала я на знак.
Посмотри получше, тут везде курят.
И действительно, вокруг я насчитала человек пять с сигаретами в руках.
Это не настоящий мусор. И это не настоящий храм. Иначе бы здесь не расхаживали охреневшие туристы с сигаретами в зубах. Их бы поперли отсюда ревностные монахи, а потом пожаловались бы и пришлось бы платить штраф. И мусор на веревочке бутафорский. Неужели ты еще не догадалась? Все же просто, Тань.
Ощущение того, что я глупа, как пробка, посещало меня не так уж и часто, но каждый подобный инцидент я помнила очень хорошо. Растерянность, невозможность собрать волю в кулак, а мысли в кучу, утрата способности делать простейшие выводы и складывать два плюс два, как правило, были следствием либо физической травмы, либо многодневного напряженного умственного труда. Слава богу, в вегетативном состоянии я навечно не оставалась. Помогали либо лекарства, либо крепкий сон после бокала крепкого вина. Мне практически всегда удавалось справиться с таким состоянием, но для этого требовалось время. Однако сейчас я была не на работе и не получила по голове, к примеру, прикладом. Я просто отдыхала, спокойно проводила время, не нервничала, не напрягалась. И вдруг такое. Не поняла, не увидела, не заметила. Как же так? А Ольга оказалась умнее, проницательнее. Да как так-то?!
Я про таких людей читала где-то, объяснила Ольга. Подумай: если в кадре нужен мусор, а его негде взять, то сразу бегут искать урну, чтобы вывалить ее содержимое перед камерой? А убирать потом кому? Смешно. Поэтому завелись вот такие умельцы, как эта старая карга. Собирают мусор, отмывают его, складывают в отдельные контейнеры, а потом, когда это нужно, предлагают режиссеру. Он и рад не копаться во всем этом. Еще и платит.
А почему бутылки не гремят?
Потому что не из стекла. Она пластик покрасила и этикетки налепила. Я недавно в магазине видела лимонад знаешь в какой бутылке? В форме водочной. Смотрится, кстати, очень здорово. Маркетинговые происки. Везде обман. Пойдем к Вовке. Уговори его пойти с нами сегодня вечером. А то он как услышал, что нас пригласили, резко в отказ ушел. А я настроилась. Пойдем, а?
Глава 3
Вовка и правда был не в духе. Открыв нам ворота, мрачно посмотрел в сторону Афанасия Сергеевича, сидящего на веранде с рюмкой в руке. На столе, на расстеленной газете лежал надкушенный свежий огурец, но почетное место занимал не он, а маленькая водочная бутылка с половиной своего содержимого.
Ничего себе, протянула Ольга. Надеюсь, не ты для него в магазин сбегал?
Не я, ответил Вовка. У него здесь, оказывается, припрятано было. Когда вы ушли, показал мне участок, все объяснил, а потом предложил отметить знакомство. Вот и сидит отмечает.
Вовка не жаловал спиртное, в чем я уже успела убедиться. Пару пива выпить мог, не больше, а потом переходил на кофе. Поэтому, сидя рядом с ним за столом, я всегда чувствовала себя неловко. Мы-то с Ольгой, как правило, с бутылкой вина расправлялись быстро и без зазрения совести, но практически трезвый мужчина по соседству напрягал своим присутствием. Потом, правда, это ощущение прошло. И мы привыкли, и Вовка. Потому, увидев в руке сторожа одну рюмку, вторую Вовкину искать не было смысла. Она стопроцентно отсутствовала.
Ну ничего, примирительно сказала я. Неловко выгонять пожилого алкоголика на улицу. Ему общение нужно, это ж видно. Тем более что он за стройкой приглядывал довольно долго. Потерпим, да?
Да ему просто собутыльник нужен, объяснил Вовка, нарочно долго возясь с воротами. Он еще на что-то намекает не могу понять его совершенно.
Ты о чем?
Что-то, что касается прошлого моего деда.
Расколоть его? предложила я.
Не надо. Пусть мутит воду. Главное, чтобы поскорее закончил и ушел, а то я делами заняться не могу неловко оставлять его одного. Так что там у вас случилось? Что за праздник намечается? Мне сейчас не до пьянок, Оль.
Я так и поняла.
Нацепив на лицо вежливые улыбочки, мы подошли к веранде. За время нашего отсутствия внешний вид веранды изменился. Здесь стало чище, все поверхности, включая перила и столик, теперь просто сверкали. Видать, Вова времени не терял.
За наше отсутствие на участке тоже кое-что произошло. Сухая листва, плотным слоем покрывавшая землю, превратилась в огромную кучу. Афанасий Сергеевич не зря опасался вторжения на стройку чужаков некоторым, судя по всему, удавалось проникнуть за ограду. После себя они оставили смятую пластиковую посуду, какие-то коробки и грязное тряпье. Вероятно, какое-то время в доме действительно жили бомжи, но сторожу удалось их спугнуть. Впрочем, за много лет не только они здесь побывали.
Признаюсь, я как-то сам жил здесь, блестя глазами, сообщил дед Афанасий. У жены иногда случаются закидоны. Сейчас-то уже нет успокоилась. А раньше могла, да. Вот я несколько раз и уходил из дома. Говорил, что навсегда. Но жена прекрасно знала, где меня искать, и сразу же шла сюда. Однажды очень меня обидела. Так сильно, что я в мороз из дома ушел. Как сейчас помню: темнота, стужа, ветер холодный. А я в одном халате и тапках. Взял ключи от ворот и пошел сюда. А внутри дома-то еще холоднее! Думал, что помру, но мужская гордость это вам не пустой звук.
На что обиделись-то? спросила Ольга.
Не помню, заявил Афанасий и подлил себе водки. Предлагать вам не буду, если позволите.
Конечно, пейте сами, успокоила его Ольга. Мы как-нибудь обойдемся.
Спасибо.
Опрокинув рюмочку, сторож в порыве чувств хлопнул ладонью по столу.
Я смотрела на него и не испытывала никакого раздражения в отличие от Ольги и Вовки. Одежда деда Афанасия была поношенной, но чистой на рукавах рубашки даже остались складки, которые образуются при сушке. Правда, погладить вещь он не догадался. Или попросту не смог. И он реально искал общения, поскольку все те новые лица, которые видел каждый день, не светились интересом при виде пожилого человека. Для всех он был просто местным, да к тому же и пожившим. Что с него взять? И вдруг Вовка. Сто лет не было ни слуху ни духу от Шулеповых, а тут самый последний из рода приехал собственной персоной, привез с собой друзей, проявил интерес.
Вовка между тем шастал неподалеку с граблями, собирая в кучки остатки сухой травы и иногда приседая, чтобы подобрать что-то с земли и рассмотреть получше. Ольга же сидела рядом со мной на перилах веранды и лениво вертела в руках мобильник.
На него-то и обратил внимание дед Афанасий.
У меня тоже был, сказал он, внимательно глядя на Ольгины руки. Побольше, правда. Кнопки яркие такие, большие все цифры видно. Сын подарил. Но я его берегу. Дома оставил, рядом с зарядным устройством.
А что же, Афанасий Сергеевич, вы здесь так всю жизнь и прожили? спросила я.
Ну да, ответил старик. Не хотелось уезжать. Да и зачем? Работа была, всего остального тоже хватало, а потом Семен попросил присмотреть за домом. Вот я и остался здесь, как привязанный. Но я не жалею. Нет, не жалею.
Он снова потянулся к рюмке. Вовка посмотрел на него с жалостью.
Места тут очень красивые, продолжила я. Мы сегодня были на набережной, а там речка, лес, травка.
И туристы, встряла подруга.
Туристы зло, неожиданно выдал сторож. Засрали все своими пикниками и съемками. Продохнуть не дают, везде торчат, где только можно.
Но на выходе получается неплохое кино, заметила я.
Голые жопы? Ну да, ну да. Это, наверное, сейчас называется кино.