Димка усмехнулся. На каждой станции есть свои безопасники, Двадцатка не исключение. Вот только наш безопасник – Федя – его лучший кореш. Хотя на Димкином месте я бы не рыпался. Если перед станцией встанет угроза отключения электричества, не спасет и друг. Законы под землей простые. Подставил станцию – получи пулю. Может, даже от старинного приятеля.
Ботвинник, понимавший это не хуже меня, раздосадованно сплюнул, да так метко, что попал на высокий армейский ботинок Козлова, но зам сделал вид, что ничего не заметил и отвернулся.
– Ладно, – устало сказал Димка. – Идем наверх, ребята. Будь что будет, и пропади оно все пропадом.
– Аминь! – дурачась, добавил Толик.
Мы потянулись вереницей. Сначала по застывшим ступенькам эскалатора, потом по бетонным ступенькам перехода. Наши следы четко отпечатывались в толстом слое пыли. Они вели наверх, туда, где лежало то, что некогда было огромным пятимиллионным городом с красивыми дворцами, закованной в гранит набережной, шпилем Адмиралтейства и разводными мостами. У него было красивое название, у этого города, вот только мало кто теперь произносит его вслух. Мы выходим не в город, мы выходим на поверхность.
Я хоть что-то помню или стараюсь вспоминать, остальные, наоборот, пытаются забыть прежнюю жизнь. Они винят прошлое в наших бедах, ненавидят его. Поэтому даже старое название станции стерто из памяти, для всех она давно уже стала просто Двадцаткой.
– Саня, пошел! – командует Ботвинник.
Раз мы при исполнении, для него я не поисковик по прозвищу Лось, а Саня. В устах Ботвинника мое имя звучит почти как офицерское звание. Мелочь, а приятно.
Я вылетаю как пробка из бутылки, за мной, страхуя, выбегает Игорь. Когда спину мне прикрывает он, можно не бояться – Игорь надежен как кремень. Впрочем, бдительности терять не стоит. Проголубоглазишь опасность, и все, амба! И никто не узнает, где могилка твоя.
Не узнает, потому что ее, собственно, и не будет. Твари, бродящие на поверхности, с одинаковым удовольствием жрут живое и мертвое человеческое тело. Лопают они и друг друга. Сам видел, как две гарпии, заклевав третью, преспокойно поедали ее, пока остальные атаковали наш маленький отряд.
Я огляделся. Так, что тут у нас? Вроде все нормально, глазу не за что зацепиться. Впереди и позади никого, а шуршащие звуки издает ветер, который гоняет мусор по пустым улицам. Летят полиэтиленовые пакеты (они, наверное, и нас переживут), желтые обрывки газет, пыль поднимается клубком.
Господи, как тут страшно! Мне ни капельки не стыдно признаться: я боюсь больших открытых пространств, здесь ты как на ладони, виден со всех сторон. Хочется прижаться к стене и, пятясь как рак, забраться обратно, под спасительную защиту гермоворот. Такая вот клаустрофобия наоборот, когда нет ничего милее нависших сводов и желтого света аварийки.
Оп-паньки! Что это вон там, за полуразрушенным киоском?
Глава 2
– Ну, чего там? – нетерпеливо спросил Толик.
– Возможно, ничего хорошего, – с деланным конфуцианским спокойствием произнес я.
– Может, шмальнуть сразу?
Толик всегда отличался склонностью к перестраховке. Но, если подумать, на поверхности это является ценным качеством.
– Погоди, успеешь.
Наверху водится много тварей, и все они жутко агрессивны. Если кто-то считает, что человек самый опасный зверь, пусть попробует погулять здесь полчасика. Можно даже днем. Уверяю, он получит массу незабываемых впечатлений.
Наземный бестиарий вгонит в шок любого, особенно с непривычки. Я после первой вылазки дня три глушил самогонку, прогоняя из памяти увиденный кошмар, иначе бы не заснул. Со временем чувства слегка притупились, но все равно, стоит только оказаться на земле, машинально начинают трястись поджилки и стучать зубы.
Мы, поисковики, не супермены и никогда не были ими. Мы – обычные люди и поэтому испытываем страх, а он помогает нам выжить. Закон природы.
Всего должно быть в меру. Герои и трусы погибают первыми. Остаются те, кто, преодолевая боязнь, идет к намеченной цели.
Наверху много врагов. Наиболее эффектно и роскошно выглядят гарпии, большие черные существа с собачьей головой, мощными бульдожьими челюстями и кожистым телом с резко выделяющимися ребрами грудной клетки. У гарпий размашистые крылья и цепкие лапы с острыми как бритва когтями. На конце длинного хвоста жало. К счастью, яд, который оно выделяет, для человека безвреден. Однако удар хвостом может сбить с ног, а жало запросто нанесет смертельную рану.