Щитом и мечом - Дмитрий Дашко

В восемнадцатом веке преступлений совершалось не меньше нашего. Но, как известно, правопорядок в стране определяется не наличием воров, а умением властей их обезвреживать. Эти двое отлично справляются с делом: братья Иван и Пётр Елисеевы, сыщики Тайной канцелярии.

1736-й год. Убит настоятель скромного провинциального монастыря. По личному повелению императрицы Российской Анны Иоанновны расследовать убийство отправляются братья Елисеевы. Кто ж знал, что рутинное с виду дело затронет самые разные круги общества: от разбойников с большой дороги до влиятельнейших вельмож! Мало того – на кону оказывается и будущее империи…

Содержание:

• Глава 1 1

• Глава 2 3

• Глава 3 5

• Глава 4 6

• Глава 5 8

• Глава 6 10

• Глава 7 11

• Глава 8 12

• Глава 9 13

• Глава 10 15

• Глава 11 16

• Глава 12 17

• Глава 13 18

• Глава 14 20

• Глава 15 21

• Глава 16 22

• Глава 17 23

• Глава 18 25

• Глава 19 26

• Глава 20 27

• Глава 21 29

• Глава 22 30

• Глава 23 32

• Глава 24 34

• Глава 25 36

• Глава 26 37

• Глава 27 38

• Глава 28 39

• Глава 29 40

• Глава 30 42

• Глава 31 45

• Эпилог 45

• Примечания 46

Дмитрий Дашко
Щитом и мечом

Книга рекомендована для чтения лицам старше 16 лет

© Дашко Д., 2015

© ИК "Крылов", 2016

Александра Логачёва – за помощь при работе над сюжетом и за щедро подаренные идеи;

Евгения Шалашова – за консультирование по историческим и юридическим вопросам;

Александра Смирнова – за помощь в сборе материалов;

Альтс Геймера (Александра Савенкова) – за дружескую поддержку;

Всех коллег с форума "В вихре времён" (), портала "Фантасты. ру" (), сайта череповецкого КЛФ ()

Глава 1

Хр-р!

Лепить-колотить! Что за скотина орёт над ухом? Кому зубы жмут?

Глаза открылись сами собой. Точно – скотина. Да ещё какая. Всем скотинам скотина!

Началось в колхозе утро! Взору предстала косматая Годзилла с плотоядно ощеренной пастью. А зубки, я вам скажу, ого-го! Такими челюстями ломик перекусить можно.

– Мама дорогая! Роди меня обратно! Сро-о-очно!

Я побил мировой рекорд по прыжкам из лежачего положения. Взвился, игнорируя закон всемирного тяготения. Раз и в воздухе! Два и… искры из глаз! Ещё б не заискрить: я на скорости, максимально приближенной к сверхзвуковой, врезался во что-то, крепостью напоминающее железобетон. Удар что надо. Ладно, хоть сознание не потерял, в противном случае песенка моя была бы спета. Мохнатая тварь непременно бы до меня добралась.

А ведь так хорошо начиналось!..

Неделей ранее.

Мы битый час мёрзли на чердаке заброшенного дома, смотревшего оконными проёмами на роскошный особняк графа Генриха Карла фон Оштайна – австрийского посланника в России. Недостроенных зданий тут стояло по пять штук на каждом углу, и подыскать подходящее не составило труда. С точкой для наблюдения повезло. Особняк австрийца как на ладони. Хотя почему повезло – специально выбирали.

Пётр Алексеевич заставлял своих вельмож обзаводиться домами в новой столице. Люди плакали, однако жевали сей кактус. Да и как ослушаться: к примеру, указом от 9 октября 1714 года запрещалось в течение нескольких лет строить каменные здания во всём государстве, за исключением Петербурга.

Да и тут было не всё просто: владельцев тысячи дворов заставляли строить в Питере каменные хоромы, а трёхсот – мазанки в указанных полицией местах.

Само собой, после кончины императора об указе забыли, большинство работ свернули, и Петербург едва не пришёл в запустение. В древней Москве многим было куда привычней и спокойней.

Спасибо Миниху – он уговорил Анну Иоанновну вернуть императорский двор в Санкт-Петербург. Тогда Питер снова ожил.

На "точке" было холодно, темно и сыро. Чувствовался разительный контраст по сравнению с разукрашенным и иллюминированным снизу доверху домом австрийца.

Граф слыл изрядным мотом, не пропускал ни одного светского мероприятия, проиграл в карты парочку состояний, пачками таскал в постель красоток, а ещё обожал устраивать балы по поводу и без. Сегодня был "бальный" день. У парадного подъезда теснились кареты. Говорят, что на всю столицу их штук пятьдесят, а я насчитал без малого сотню. Значит, в гости пожаловал бомонд не только Петербурга. Казалось, нет конца той разодетой толпе, что рекой вливалась в двери графского особняка.

– Живут же люди! – восторженно сказал Ваня, глядя в подзорную трубу.

– Жалеешь, что не попал? – усмехнулся я. – Брось. Нам туда хода нет. Какой идиот к себе людей Ушакова по доброй воле позовёт? А Генрих Карл на идиота не похож.

– Не похож, – вздохнул Ваня. – А там тепло, музыка играет…

Я предка понимаю, в его возрасте на танцульки магнитом тянет. Сам был таким. Пусть между нами биологическая разница в годах всего ничего, но за мной всё же опыт трёх веков, это сказывается.

В Санкт-Петербурге развлечений не хватало, и даже безнадёжно влюблённому Ивану хотелось поглазеть на красоток, недостатка в которых на балах австрийского посланца не бывало.

Формально, по договору от 1726-го года, цесарцы, то бишь австрийцы, считались нашими союзниками. Курс на сближение между Священной Римской Империей и Россией был проложен ещё Великим Петром, а при Анне Иоанновне проводился партией Остермана. Резоны вполне естественные: у нас общий враг – турки, а враг моего врага – подходящая кандидатура в друзья.

Однако умные люди (в том числе Ушаков) понимали, что дружба дружбой, а табачок врозь. За цесарским посланником давно велось негласное наблюдение. В СМЕРШе старательно отслеживали все его перемещения и контакты. Особенно контакты. Надо отметить, что клиент попался общительный. Сущий кошмар для контрразведки. Мы с Ваней три толстых талмуда исписали, составляя список его знакомых и друзей.

Дело было отнюдь не в пресловутой шпиономании. На наших глазах разыгрывалась нешуточная партия, способная кардинально изменить карту мира. Всему причиной стала успешная кампания России против турок. И лучшие "друзья", и многочисленные враги были крайне обеспокоены нашими викториями. Ещё немного, и результаты постыдного для русских Прутского мирного договора аннулируются сами собой. Стонущие под турецким игом территории, заселённые преимущественно православными, могут отойти России. Это для так называемой Европы – всё равно что серпом по известному месту. Не любят нас, что в восемнадцатом веке, что в двадцать первом, ну и не надо.

Пасьянс получился на загляденье. Англичане гадят по всем дипломатическим каналам, французы усиливают турецкую армию, австрийцы зарятся на балканские владения османов и не думают делиться.

На носу международный конгресс с участием России, Австрии и Османской империи. Дипломаты тратят прорву денег, чтобы узнать планы и козыри каждой из сторон. Внешнюю политику России определяет Остерман. Он сразу объявил австрийскому посланнику, что наши условия будут оглашены только на конгрессе. Дескать, до конца не уверен в требованиях и потому не хочет вводить союзников в заблуждение.

Фон Оштайн проглотил горькую пилюлю, кланяясь, вежливо вытер треуголкой пыль на полу вечно неприбранного дома Остерманов и удалился. Только нас это показное смирение не обмануло.

Ушаков велел удвоить надзор за австрийцем, на усиление кинули меня и Ваню. Оторвали от одного весьма многообещающего дела. Я немного побурчал для порядка, но начальство есть начальство. Чаще казнит, чем милует. Даже высококлассных специалистов.

Девяносто процентов оперативной работы занимает слежка. Аксиома, известная сыщику восемнадцатого или двадцать первого века. За одним "но" – в нашем арсенале не имелось технических средств вроде "жучков" или фотоаппаратов. Да что там – не всегда удавалось выбить казённую карету!