Хм, маловразумительно и это еще мягко сказано. Он не испугался и не осмелел, просто говорил по существу.
Тогда она сделала еще заход:
Вы имели в виду ее краткость? Я бы то, что сейчас было, незначительным не назвала.
Вот как? Он пожал плечами, склонив голову набок. Что ж, возможно, вы правы. Прошу простить
Так не пойдет.
Далтон, позвала Париса, и он взглянул на нее с видом человека, сильно сдержанного и вежливого. Несмотря на вашу информативную речь, у меня остались еще вопросы, и это логично.
Вопросы касательно
Всего. Этого Общества, в частности.
Что ж, мисс Камали, боюсь, помимо тех ответов, которые я уже дал, других у меня для вас нет.
Если бы Париса не знала, насколько мужчины слепы к проявлениям женского негодования, она бы скривилась. А так его безразличие ее нисколько не трогало.
Вы, решила она зайти с другого угла, когда-то сами выбрали Общество, так?
Да, подтвердил очевидное Далтон.
Выбрали после встречи? Вас позвал Атлас Блэйкли, вы сидели в комнате с незнакомцами, прямо как мы и просто согласились, не задавая вопросов?
Наконец она заметила проблеск нерешительности.
Да. Ведь это, как вы понимаете, заманчивое предложение.
Но вы решили задержаться и после посвящения.
Далтон дернул бровью. Еще один многообещающий знак.
Вас это удивляет?
Ну конечно, сказала Париса, с облегчением видя, что он уже активнее принимает участие в беседе. Нам ведь посулили власть, так? Возвращение в мир другими людьми, огромные ресурсы. Однако вы, имея такую возможность, решили остаться тут. По сути, как священник. Некий посредник между богоподобными александрийцами и стадом избранных.
Кто-то мне сказал, что я не похож на человека, ищущего власти, припомнил Далтон.
Париса улыбнулась, уже нащупав втайне от него опору.
Что ж, полагаю, у меня нет причин не принять приглашение, ответила она, пожимая плечами. В конце концов, ее ничто не держало. Разве что я не больно-то в восторге от командной работы.
Вы поменяете свое мнение, заверил ее Далтон. Специализации подбираются так, чтобы дополнять друг друга. Трое из вас специализируются на физике, тогда как остальные трое
Так значит, вам моя специализации известна?
Далтон мрачно улыбнулся.
Да, мисс Камали.
И вы мне не доверяете, я полагаю?
Обычно я воздерживаюсь от доверия таким, как вы, признался Далтон. И правильно, отметила про себя Париса.
Значит, вы подозреваете, что я уже вас использую? спросила она.
В ответ Далтон улыбнулся уголком рта, ясно давая понять: я не дурак, чтобы отвечать на такие вопросы.
Что ж, сказала Париса, тогда мне, думаю, придется доказать вашу неправоту.
Он снова коротко кивнул.
Всего вам наилучшего, мисс Камали, сказал Далтон. Я возлагаю на вас очень большие надежды.
Он уже развернулся, собираясь выйти в следующий коридор, но тут Париса ухватила его за руку. Огорошенный, он не помешал ей привстать на цыпочки и положить ему ладони на грудь.
Обычно в такие моменты мелькала короткая вспышка раздумий и за мгновения до того, как все заканчивалось, совершалась самая трудная работа. Ее дыхание маняще касалось его губ; он сверху вниз заглядывал в ее большие темные глаза, постепенно проникаясь ее теплом. Сейчас он вдохнет ее парфюм и будет ловить его отголоски позднее, гадая, не она ли сейчас зашла за ближайший угол или побывала недавно в комнате. А его разум станет раздувать эти небольшие следочки до ощущения полноценного присутствия. Сама же близость моментально собьет его с толку, и в этот миг, не соображая и забыв защититься, он даст волю фантазии.
Поцелуй получился мимолетным и ни к чему не обязывающим. Париса лишь уловила запах туалетной воды и вкус губ Далтона. Она лишь хотела проверить: ответит ли он? Если честно, то отсутствие взаимности она посчитала бы хорошим знаком, ведь ни один мужчина, рьяно целующий женщину, не впустит ее в наиболее значимые уголки своего разума.
Прости, сказала Париса, стараясь сохранить хрупкое равновесие: отстраниться физически, вместе с тем дав понять, что испытывает влечение. Это был своеобразный танец, а те, кто считал иначе, просто не занимались хореографией достаточно долго и самозабвенно. Боюсь, я потратила больше энергии, чем собиралась, пробормотала она, вот и не совладала с собой.
Магия была энергией, которую никто попусту не расходовал, Париса понимала, что Далтон сложит два и два.
Мисс Камали. Эти первые после поцелуя слова навсегда сохранят для него ее вкус, и ему захочется повторять их снова и снова. Похоже, вы не понимаете
О, уверена, так и есть, но, кажется, это непонимание мне нравится.
Она улыбнулась, глядя на него снизу вверх, и он медленно отстранился.
Лучше, сказал Далтон, приберегите силы для того, чтобы убедить в своей ценности остальных. Я не могу напрямую повлиять на то, выберут ли вас для посвящения или нет.
Я очень хороша в том, что делаю, а мнение остальных меня не занимает.
А должно бы.
У меня нет привычки делать то, что я должна.
Заметно.
На этот раз Париса уловила в его взгляде то, чего и ждала.
Дверка открылась.
Если бы я верил в то, что вы способны быть искренней, то посоветовал бы развернуться и бежать, сказал он. К несчастью, мне кажется, у вас достойный арсенал оружия для победы в этой игре.
Так это все же игра. С этим уже можно работать.
Да, игра, подтвердил Далтон. Но, боюсь, вы просчитались. Я фигура бесполезная.
Как правило, Париса не просчитывалась, но Далтон пускай заблуждается, так уж и быть.
Тогда я, возможно, просто позабавлюсь с тобой, сказала она и первой сделала шаг на выход, поскольку не любила, когда ее покидают. Транспортные порталы в той стороне? спросила она, нарочно указывая неверное направление.
Момента легкого замешательства хватило Парисе, чтобы уловить в его голове проблеск чего-то, сильно подавленного.
Вон там, сказал Далтон. Сразу за углом.
То, что томилось в его разуме, законченной мыслью не было. Оно больше напоминало поток плотских импульсов. Вожделения, например. Поцелуй распалил Далтона, однако было и еще кое-что, не вязавшееся с остальным. Обычно Париса без труда читала даже тех, кто владел сильным навыком телепатической защиты, но мысли Далтона замутняло нечто непознаваемое.
Похоть проявлялась как цвет, а вот страх как ощущения: неловкость и холодный пот, но куда чаще своеобразная сенсорная путаница, когда видишь солнце, а чувствуешь запах дыма или вкус желчи; касаясь шелка, слышишь звуки, возникающие из кромешной тьмы Это было примерно то же, только страннее.
Далтон Эллери определенно чего-то боялся. Жаль, но не Парисы.
Спасибо, сказала она довольно искренне и покинула коридор, обнаружив, что в мраморном вестибюле у лифтов стоит еще один человек неприветливый британец, чьими шрамами она втайне так восхищалась.
Он, подумала Париса, интересный. Было в нем то, что будто свилось кольцами, вскинулось, готовое ужалить. Но самое лучшее в змеях то, как слабо они реагируют, пока не заслонишь от них солнце.
К тому же (зовите это беспощадной вестернизацией) ей нравились британские акценты.
Тристан, ведь так? спросила Париса и подождала, пока он вынырнет из туманной трясины мыслей. В Лондон направляешься?
Да. Он слушал вполуха, продолжая думать, хотя его мысли почти не читались. Они вроде и строились по прямой, словно карта Манхэттена, но при этом уходили в такие дали, что Парисе не хватило бы сил за ними последовать. А ты?
Тоже в Лондон, сказала она, и он удивленно моргнул, обратив наконец на нее должное внимание.
Сейчас он вспоминал, что ее выпестовала Эколь Мажик де Пари и что родилась она в Тегеране. Эти основные сведения сообщил Атлас.
Хорошо. Значит, он слушал внимательно.
А я думал
Ты все иллюзии насквозь видишь? спросила Париса. Или только плохие?