Были и другие способы «добыть деньги», Ильяс был бесконечным генератором прекрасных идей на эту тему, а Павлик с его честным и открытым лицом всегда выходил сухим из воды, и ребята и взрослые всегда были уверенны, что он такая же жертва «злой банды».
А твоя мама знает что-ли про наши дела? шепотом спросил Павел Ильяса.
Нет, не знает. А она и не спрашивает, где я деньги беру, также шепотом ответил Ильяс, для нее главное, чтобы я приносил ей деньги, а остальное ее не интересует.
Вот это да! поразился Павел, наши все до копейки высчитывают. Представляю, если бы меня «выкупили» мне бы мало не показалось!
А ты и сдрейфил как всегда поддел Ильяс.
Ты тоже не рвешься, чтобы участковый о наших делах узнал, что тоже сдрейфил? не остался в долгу Павел.
Ильяс вспылил:
Ты чего нарываешься?!
Я не нарываюсь, просто кому нужны неприятности? Если бы твоя мать на тебя орала, ты сам не стал бы ей деньги отдавать ответил Павел.
Ребята, шепотом переговариваясь, не прислушивались к крикам взрослых, как вдруг отец Ильяса подошел к нему вплотную.
Ты что, не слышал меня?! Где ты деньги берешь?!
Ильяс испугался и растерялся одновременно, но после минутного замешательства, дерзко ответил:
Зарабатываю!
Это кто же тебя до шестнадцати лет на работу-то взял? не унимался отец, бандит ты! Вот ты кто! Тюрьма по тебе плачет! И по матери твоей бестолковой тоже. Она, безмозглая, и не понимает, кого вырастила из тебя своими потаканиями твоим грязным делишкам!
А ты не лезь в воспитание ребенка, сам ты безмозглый! Сам не можешь прилично заработать, а права качаешь! вступилась мать.
Павел понял, что скорого окончания скандала ждать не приходится, испугался, что отец, в запальчивости начнет всех дружков Ильяса перебирать, а начнет, скорее всего с того, кто ближе всех стоит, а потому тихо исчез. Но с этого времени он лучше понимал Ильяса, который никогда не скрывал от матери «получку», покупая для нее что-нибудь, чтобы не возмущалась, когда сын приходил под утро. Но, почему-то Павлу не хотелось завидовать свободе Ильяса. Ему было приятно, что в родном доме всегда царил покой. Даже когда родители ссорились уходили в соседнюю комнату и лишь тот, кто очень хотел узнать причину их размолвки, мог услышать их разговор через замочную скважину или летом сесть под раскрытое окно.
Но иногда Павел все же завидовал Ильясу, так как его мать всегда стояла горой за своего ребенка. В первый раз, когда ее вызвали в школу, классная руководительница скоро пожалела об этом, так как на все претензии, мать Ильяса начала кричать:
Если вы не знаете, как работать с детьми, идите подметать улицы! Мой ребенок дома ведет себя всегда прекрасно, он выполняет все ваши задания.
Но, поймите, Ильяс обижает слабых в классе, бьет и унижает девочек. А в этот раз он отнял деньги на пирожок у мальчика, с которым сидел за партой возмущенно возразила учительница.
Этот мальчишка сам предложил моему сыну купить ему пирожок, а потом обвинил, будто бы Ильяс забрал деньги силой. Вы не знаете, что твориться в вашем классе! Дети предоставлены сами себе! И вы еще смеете обвинять ребенка, не разобравшись! кричала обиженная мать.
Другие дети также подтвердили, что Ильяс отнял деньги настаивала учительница, если во втором классе ваш сын творит подобное, что с него вырастет в будущем! бросила учительница.
Так значит, мой сын для вас не кто, а что! вспылила еще больше мать Ильяса, я буду разговаривать с директором о вашем отношении к моему сыну!
Она хлопнула дверью и вышла из класса. Бедная учительница осталась стоять растерянной посреди класса, не понимая, как из воспитателя превратилась в обвиняемую. Через четверть часа она стояла в кабинете директора и оправдывалась перед разъяренной мамашей и не менее ее растерянным директором. Он привык считать, что Лариса Петровна много лет по праву считалась лучшим преподавателем начальной школы и вдруг такие обвинения! Скандал кончился лишь тогда, когда мать Ильяса добилась извинений от обоих и получила добро на то, чтобы Ильяс сам выбирал, с кем он будет сидеть. Как ни пытались два педагога убедить мамашу, что это неверный шаг она не ушла, пока не добилась своего.
Прошли годы, и директор уже мечтал избавиться от Ильяса, так как мать перекидывала его из класса в класс, от одного преподавателя к другому, так как все оказывались плохими и неудачниками. Но Ильяс учился на удивление неплохо, директор не мог насильно перевести его в другую школу. А когда он впервые предложил матери перевести сына в другую школу, но нарвался на такой скандал, что пожалел о своем неосторожном предложении.
Ильяс всегда, по словам матери, выходил жертвой несправедливых обвинений, неправильного педагогического подхода. Поэтому учителя старались не трогать Ильяса и его мать. Отец его ни разу не приходил в школу, понимая, что оправдывать своего сына не может, а если согласится с преподавателем навлечет на себя неуемный гнев жены.
Мариам Садыковна мать Ильяса всегда мечтала быть богатой и независимой, но обычаи народа и воспитание мужа, требующего от нее полного повиновения в доме и безропотного труда, не давали ей «расправить крылья». Кроме того, она хотела иметь дорогую одежду и украшения, но зарплаты мужа не хватало на ее потребности, и она старалась сэкономить каждую копейку, чтобы употребить деньги на красивые вещи.
Иногда во время поездки в автобусе она не оплачивала за проезд, и когда в салоне вдруг появлялся контролер, Мариам Садыковна утверждала, что передала водителю плату за проезд, а тот не передал ей билет. Женщина так уверенно убеждала всех окружающих в том, что действительно передала оплату, что все начинали верить ей, включая маленького сына. Но выйдя из автобуса, женщина посмеивалась над тупостью людей, поверивших ей. В том случае, когда ей не удавалось доказать, Мариам Садыковна оплачивала, утверждая, что оплачивает второй раз и обвиняя всех в воровстве и моральной нечистоплотности.
С тех пор как женщина вышла замуж, ей всегда приходилось брать посильную работу на дом она пряла шерсть и вязала на продажу кофты и носки. Родственники в деревне держали большое стадо ангорских коз, шерсть которых Мариам Садыковна обрабатывала и продавала. Заработка хватило бы и на большую семью, но не с такими большими потребностями. Как многим восточным женщинам, Мариам Садыковне нравились крупные золотые украшения, каждое из которых стоило намного больше, чем зарплата мужа.
В молодости Мариам не повышала голоса, боясь, что муж бросит ее для женщины ее народа это было бы несмываемым позором, но с возрастом она все меньше считалась с родством, будучи уверена, что деньги помогут ей быть независимой от всех «условностей». Она искренне верила, что сын, выросший в заботе и неге, обеспечит ей такую же безбедную и беззаботную старость. Она любила повторять: «То, что мы даем детям, они вернут нам умноженным!»
Но единственный сын, с младенчества не знавший отказа он был жесток и безразличен к проблемам окружающих. Мать ошибалась в своей безграничной вере в то, что ребенок, получивший безраздельную заботу матери, со временем полностью вернет ей ту же заботу и затраченные на его воспитание средства. Ильяс ни о ком не способен был заботиться, кроме себя. Но он уяснил для себя одно пока сын приносит матери много денег он будет лучшим сыном на земле и сможет делать все, что ему вздумается. И пользовался этим.
С момента, когда Ильяс принес домой денег больше, чем отец он стал полноправным руководителем в доме слово отца перестало значить что-либо в их доме. Прошло три года, и отец ушел из семьи к другой женщине. Мариам Садыковна закатила скандал на всю родню, и с этого времени многие дома закрылись для ее мужа, который «опозорил свою семью». Уже никто не хотел слышать его оправданий. После этого мать Ильяса облегченно вздохнула. Ее «дитятко», ее сын затмил весь мир для нее и отец, периодически предпринимающий попытки участвовать в воспитании сына, раздражал ее безмерно. Женщина считала, что он слишком строг, даже жесток с ее сыном и просто ничего не понимает в воспитании детей. Женщина искренне полагала, что главное предназначение мужчины зарабатывать деньги. А с этим ее сын прекрасно справлялся, значит, воспитала она его правильно.