Вид у тебя был не очень-то удивленный. Он смотрит на меня, подозрительно сощурив глаза.
Ну, я, разумеется, узнала об этом до начала заседания совета.
Понятно. Ты знала, но ничего мне не сказала.
Как я могла тебе сказать? Я же не могу призвать тебя к себе, когда мне вздумается, ведь замок и так взбудоражен, все подозревают меня невесть в чем. Хансен пришел ко мне очень расстроенный и сказал, что мы должны что-то предпринять, раз люди здесь так ополчились на нас. Он считает, что для этого мы должны родить наследника, чтобы поменять общественное мнение и скрепить союз между нашими странами. Чтобы на меня больше не смотрели как на чужую. Чтобы меня перестали ненавидеть.
Это похоже на речь, написанную герцогом Овинем, говорит Кэл, и мне хочется дать ему пощечину. Он так все усложняет.
Мы оба знали, что когда-нибудь этот день настанет, говорю я, пытаясь урезонить его. И просто надеялись, что это произойдет не так скоро.
Похоже, ты быстро все решила, отвечает он, ничуть не урезоненный. Стоило Хансену поднять этот вопрос, и ты капитулировала.
От этих слов я вся сжимаюсь.
Мне тошно от этой мысли. И Хансену она тоже не по вкусу.
Кэл качает головой.
У Хансена что ни месяц, то новая любовница. Для него ты просто еще одна молодая женщина, с которой он будет спать, еще одна зарубка на столбике его кровати. Но ты Он отводит глаза, и я слышу, как дрожит его голос.
Ты для меня все, говорю я. Почему он не слушает меня? Хансен ничего для меня не значит. Есть только ты и я, и больше никого. Один наследник престола, и все будут удовлетворены.
По крайней мере, так будет какое-то время, думаю я, но мне не хочется говорить о том, что я, возможно, должна буду родить Хансену и других детей. Кэл и так уже безутешен.
Все? язвительно вопрошает он.
Не ревнуй, отвечаю я. Я ведь тоже угодила в ловушку. Ты упрямишься и сходишь с ума.
Он вздыхает и откидывает голову назад. Почему он не хочет быть благоразумным? Кажется, именно это сказал мне Хансен, не так ли? Будь благоразумна?
Просто признай, говорит он, глядя в потолок, что ты рада убрать меня с дороги, чтобы тебе можно было вести себя как королева и стать образцовой женой Хансена, как ты того хочешь. Это же очевидно.
Ты так думаешь?
Прежде чем он успевает ответить, я быстро продолжаю:
А почему бы тебе самому не признать, что ты рад оставить этот ненавистный тебе замок, эту ненавистную тебе столицу и эту ненавистную тебе страну, чтобы уехать с Римой?
Ха-ха! Смех Кэла неестественен, и в нем звучит озлобленное ехидство, которого я никогда не замечала за ним прежде. Так кто же из нас ревнует и сходит с ума?
Ты невыносим. Я складываю руки на груди. И ты не ответил на мой вопрос. Почему ты, хотя в твоем распоряжении так много подмастерьев ассасина, сразу же назвал Малому Совету ее имя? Герцог говорит тебе, что тебе нужен кто-то, умеющий вести бой, и ты тотчас выкрикиваешь ее имя.