Её желудок продолжал подпрыгивать и крутиться. Она задумалась, может, её папа прав и на самом деле всем так же муторно, как ей? Но вроде бы другие дети держались молодцами. Одна девочка, в трёх рядах позади них, быстро набирала что-то на лежавшем на коленях планшете, поглядывая на два экрана, которые парили перед ней, удерживаемые каким-то тонким эластичным шнуром. Волосы её, заплетённые в десяток чёрных косичек, колыхались вокруг головы, сцепленные розовыми клипсами в форме бабочек; экраны покачивались вверх и вниз, и голова девочки кивала им в такт. «Ну почему ей-то нормально?» подумала Бет.
Незнакомая девочка почувствовала её взгляд, подняла глаза и помахала рукой. Бет выдавила из себя бледную улыбку и едва-едва шевельнула рукой в знак приветствия.
Где-то под собой она почувствовала гулкую дрожь и мимолётное ощущение веса сбоку.
Смотри, сказала мама. Он на экране.
На дисплейной панели возник крохотный корабль небольшой, но очень чёткий силуэт; по размеру и по форме он напоминал жёлудь, толстенький и округлый. Пассажиры оторвались от своих планшетов и перестали разговаривать, разглядывая изображение. Кто-то присвистнул, и люди засмеялись.
Это нечто, правда? сказала мама. Все не сводили глаз с маленького жёлудя.
Ну не знаю, протянул папа. По-моему, маловат.
А вот и нет! воскликнула Бет. Он шестьсот семьдесят два метра от конца в конец и четыреста в диаметре и эй, даже не начинай! Её отец расплылся в улыбке, и она закатила глаза.
Мама покачала головой:
Не обращай на него внимания. Корабль нормального размера. Большой грузовой отсек, большой отсек для кают. Она ухмыльнулась. И даже для твоих космических кур место нашлось, дорогой.
Ха! хохотнул папа. И космических свиней, да будет тебе известно. И космической пшеницы, и космических цукини для целой космической фермы, если уж на то пошло. И если ты не хочешь питаться ароматизированными дрожжами всю дорогу до Эос Пять, советую не обижать ни кур, ни фермера.
Мама хмыкнула:
Нет ничего плохого в транспортном пайке, я уже столько лет им питаюсь во всех командировках. А твои две свинки не накормят тысячу колонистов. Но ты не переживай, мы всё равно не отберём у тебя твой садик-огородик.
Ты хоть знаешь, где у этой груды хлама перёд, а где зад? поинтересовался папа. Нам точно хватит девяти месяцев? Я-то видел, как ты читаешь карту.
Они вперили друг в друга прищуренные взгляды, а затем захихикали.
Ой, да хватит уже, сказала покрасневшая Бет. Все на вас уже смотрят.
Мама махнула рукой.
Пускай смотрят. Она независимо дёрнула головой. В любом случае прокладывать курс буду не я. У меня лишь третий класс, и то с грехом пополам. Мне предстоит в основном варить кофе.
Бет покосилась на неё. Она с трудом могла вообразить, чтобы кто-то мог приказать лейтенанту Кэрол Маккей сварить кофе. У мамы Бет было точёное, словно высеченное из камня лицо, серые глаза, глядевшие так, как будто они всматривались в бушующее море, и платиновые волосы, стриженные по-армейски, почти под ноль. Она была рождена вести батальоны в бой. По сравнению с ней папа выглядел жизнерадостным тюфяком.
«Орион» приближался, и Бет уставилась на экран. Он и в самом деле походил на жёлудь. И на следующие девять месяцев он станет их домом. Они будут жить в нём бок о бок с множеством других людей, и он понесёт их далеко-далеко так далеко, что и вообразить невозможно, к крохотной точечке света и маленькому камешку, вращающемуся вокруг него, и тогда
Это новый мир, негромко сказала мама. Жизнь на корабле бывает подчас неудобной, но это не страшно. А когда мы доберёмся до Эос Пять нас там ждёт наше будущее. Наш шанс самостоятельно принимать решения и самим строить свои жизни.
Я знаю, сказала Бет. Но что, если по пути туда что-то произойдёт? Что, если нам встретятся лущители? Или видеши?.. Её передёрнуло.
Мама Бет покачала головой.
Нет. Мы проследуем вдалеке от расхожих маршрутов. И космос такой большой. Почти невозможно случайно повстречать здесь кого-то. Уж поверь мне, самое страшное, что может случиться на этом рейсе, это скука. Она ласково боднула Бет головой. Я знаю, что ты переживаешь, но всё будет хорошо. А вот когда мы доберёмся, придётся потрудиться. Ради самих себя и нашего будущего.
Она улыбнулась, и Бет невольно улыбнулась в ответ, хотя ей всё равно было тревожно. Да. У неё всё получится. Всё будет прекрасно. Да.
А затем её вырвало.
2
День номер один
Их каюта была маленькая и просто замечательная.
Бет примерно представляла, чего ожидать: ещё на Земле она видела план-схему и прошла виртуальную экскурсию. Здесь всё было устроено как в доме на колёсах или на корабельном камбузе, где во всевозможных отсеках и закутках предусмотрено скрытое место для хранения вещей или для каких-то удобств. На каждом квадратном метре стен располагалась масса дверец и лючков. Тут был диван с ящиками внизу и большущий экран, который складывался и убирался. На первый взгляд всё было сделано из дерева, что было очень мило, хотя и не соответствовало действительности, как знала Бет. Тёплый ковёр оказался мягким, когда она вошла и ступила на него ногами.
Вошла Слава богу! Когда они наконец состыковались с «Орионом» после, казалось, бесконечных часов ожидания (пронизанного слабым запахом чистящей пены, который все старательно не замечали), Бет почувствовала, как мягкое давление гравитации вдавило её в сиденье, и издала стон облегчения.
Папа обнял её.
Вот и всё, моя хорошая, сказал он. Ты продержалась. Теперь гравитация уже нормальная, чувствуешь?
Бет знала, что это не вполне так. «Гравитация» на борту «Ориона» это сила, которая генерировалась в центре корабля, вроде как в сердцевине яблока. Уходя к краю, ты ощущал её слабее, а спускаясь вниз, сильнее пока не достигал центра, где она просто исчезала.
А ещё чуднее было то, что она всегда тянула к центру, так что люди на дальней стороне корабля оказывались «вверх тормашками» по отношению к тебе. Обычно ты не мог их видеть, но, двигаясь к носу, можно было встретиться с ними в сходившихся коридорах, где гравитация ослабевала. От одной мысли желудок Бет трепыхнулся.
Но здесь всё казалось нормальным. Ноги были внизу и шагали вперёд, вещи оставались там, куда их поставили. Она вошла в их новый дом и огляделась.
Потолок был низкий, но можно было выпрямиться в полный рост. У них была крохотная кухонька, вполне достаточная, чтобы сделать чай, сварить кофе или приготовить перекус; есть они в основном будут в корабельных столовых. У родителей была одна маленькая спаленка, у Бет другая, ещё меньше: просто узкая койка, напротив шкафчик и крохотное рабочее место под ним. До противоположной стены можно было дотянуться рукой, словно живёшь в яйце. Она влюбилась в свою комнатку, как только её увидела.
Бет распаковала вещи в считаные десять минут. Забросить стопку одежды в шкаф, а драгоценные безделушки определить на узкую полку. Дневник настоящую физическую книжицу, подлинную роскошь и её единственное настоящее сокровище надёжно спрятать под подушку вместе с парой ручек. Налепить пару постеров на потолок и готово! Она села на кровать и довольно огляделась по сторонам.
Мама стукнула в стену рядом с дверью в её комнатку и заглянула внутрь.
Привет.
Привет, ответила Бет с улыбкой.
Всё распаковала? Всё аккуратно сложила и убрала на место?
Ну да, само собой.
Хм. Мама Бет поглядела на неё с сомнением. Папа собрался на ферму, проверить, как дела у животных, хочешь составить ему компанию?
Бет пожала плечами.
Может, попозже. Ничего, если я пойду осмотрюсь?
Мама кивнула:
Если ты пойдёшь в сторону носа, то точно не пропустишь кафетерий. Там, наверное, все и соберутся. Если потеряешься, спроси у Корабля.