Медленно и неспешно опустился. Дом приветливо улыбался, не торопясь подходить, правила поведения были намертво заучены всеми караванщиками. Одна небрежность, и ты мгновенно потеряешь и непыльную работу, и почетное положение посредника между простыми коммерсантами и таинственным элем, легко конвертируемое, как я подозревал, в изрядный доход во всяком случае, я ни разу не слышал, чтобы бывший староста платил караванщикам. Ну, ладно меня все устраивает. Выбираемся.
Дом, что случилось? Я не ждал вас сегодня.
Караванщик расслабился и зашагал навстречу:
Я с гостями. А их никогда не ждешь они сами приходят.
Ну, если незваные, то да сами.
Молодой высокий парень, с традиционным хвостом волос обитателей фронтира, улыбчивым хитрым лицом индейца и очень темными глазами, остановился напротив:
У них письмо от Сардуха. Пришлось вести. Ждать не захотели. Он кивнул за спину.
Я всмотрелся от леса неторопливо приближалась троица незнакомцев. Хотя почему незнакомцев одного я точно знаю! Хотя в походной одежде просто так и не угадать столичную штучку, человека, которому доверены многие тайны двора, архивариуса. Как там его? Сомтанар с трудом протиснулось в память забытое имя. Лысый, невысокий, но живой и деятельный мужчина в возрасте, с умными глазами.
Присмотрелся к сопровождающим, и по телу медленно прокатилась неприятная волна, пальцы нащупали шарик с кристаллом в кармане жилета. Двое. Разные люди, разные волосы, одежда, обувь, но при этом неуловимо одинаковые поджарые мужчины, бесстрастные лица, цепкие быстрые глаза. До боли, в буквальном смысле, знакомый типаж именно тот, который я меньше всего желал видеть поблизости от моей драгоценной тушки. Пусть даже они уверены, что перед ними могущественный эль, способный стереть в пыль целую улицу, что мне делать, если им придет в голову это проверить? Ведь я-то знаю, что теперь моих способностей едва ли хватит на пару незамысловатых фокусов.
Вздохнув, потащил шарик наружу. Ослабевшие чувства не дали бы определить направление на источник, но дар Храма, по счастью, жил своей жизнью стоило едва заметно напрячься, и будущее вырастало за спиной. А чтобы не отключиться в тошнотворном водовороте, много не надо только сориентировался, и снова в привычный мир, где рука уже накрывает тень звезды суррогатом конвертера смоляным шариком с наглухо вмурованным кристаллом какой-то соли. Караванщик догадался, что происходит, перестал улыбаться и, почти пригибаясь, отступил на пару шагов. Знакомого касания магии едва хватило, чтобы слегка подогреть мозг, неумолимо теряющий материю родины, хватит, пожалуй, на сильный ожог или слабый испуг. Оставалось надеяться, что до этого не дойдет.
Я поднял руку.
Сомтанар, здравствуйте! Будьте любезны, оставьте ваших людей, где стоите! громко поприветствовал архивариуса, который нерешительно замялся довольно далеко от меня.
Хорошо! Он почему-то остановился и сам обернулся к сопровождающим, что-то сказал, те молча покивали и слегка разошлись в стороны.
Идите сюда! пришлось звать.
Одетый в прочные брюки, длинную рубаху по местной моде и такую же длинную безрукавку почти до колен с многочисленными карманами, мимолетный знакомый приблизился.
Как ни мала была порция энергии, зацепившаяся за сознание, меня потряхивало, и, когда подошедший архивариус вздрогнул, что-то рассмотрев в моем лице, я решил избавиться от нее сопровождающие не делали попыток двигаться, и я немного успокоился. Дом повел носом, сморщился, когда зашипел мокрый песок невдалеке, и поторопился отодвинуться:
Э-э, я, может, пойду? Он бросил быстрый взгляд на застывшего архивариуса и заозирался на далекий лагерь, стараясь не смотреть в мою сторону.
Иди. Отведи вон тех обратно, немного напряженно, захваченный почти гигиенической процедурой, я отстраненно мотнул головой в сторону приятелей архивариуса, и караванщик, что-то коротко буркнув, рванул прочь с изрядным облегчением.
Сомтанар растерянно проводил его взглядом и замер, рассматривая меня.
Что привело вас, любезный, в такую глушь? наконец улыбнулся я слегка напряженному визитеру. Было похоже, что мое внезапное напряжение не ушло бесследно в мокрый песок, теперь клубившийся паром, а частично перекинулось на моего гостя.
Вы напрасно так замялся он. Реагируете, наконец-то нашел слова. Я с самыми добрыми намерениями. Он замолчал, нахмурился чему-то, посмотрел мне прямо в глаза, было заметно, как напряжение медленно оставляло моего гостя. Честно признаться, я воспользовался поручением его величества, но ни в какой мере не хотел доставить вам каких-либо неудобств. Он повертел в воздухе кистью, как бы указывая на удалявшихся вместе с караванщиком сопровождающих, и продолжил: Эти господа не мои слуги. Это, если можно так выразиться, охрана, навязанная мне заботой его величества. Прошу меня простить. Этот любезный человек, продолжил он, очевидно, имея в виду караванщика, нас подробно проинструктировал. Но я не вполне могу распоряжаться людьми монарха. Он скорчил кислую физиономию, украшенную, впрочем, вполне разумным, твердым взглядом.
Я постарался изобразить самую приветливую улыбку, которую только мог:
Оставьте извинения, Сомтанар. Я рад видеть вас! Не могу, правда, сказать этого о тех господах. Надеюсь, от меня не требуется общаться с ними. Я закончил фразу скорее утверждением, чем вопросом. Но вы не ответили.
Э-э, вынужден все же вновь просить прощения. В его речи чувствовалось остаточное напряжение. Собственно, нам не довелось поговорить в тот раз. Взмах руки. А я человек крайне любопытный. Сомтанар неожиданно искренне улыбнулся. В некотором роде, это моя профессия. Я очень много читаю, и, как вы можете догадаться, из не вполне доступных источников. Вот я и надеялся, что интерес к общению у нас мог бы быть взаимным.
Он смотрел с плохо скрываемой надеждой. Если учесть, что перед моим носом только что помахали морковкой поистине космических масштабов, то его опасения выглядели неуместными и даже трогательными.
Правильно надеетесь. Я тоже любопытен. И не только потому, что это моя профессия. Я всмотрелся в шевеление в далеком лагере. Но все же, что хочет его величество?
Сомнатар посмотрел на меня как будто с некоторым удивлением:
Ну, если вы настаиваете. Он зачем-то оглянулся, повертел головой, посмотрел на беседку, наконец продолжил, сложив на животе руки: Собственно, меня инструктировал Ас. Его величество я не видел. Но инструкции были весьма обширны. Он замолчал, рассматривая меня взглядом, характерным для исследователей, взглядом отстраненного наблюдателя.
До меня медленно доходило. Мне ведь уже сказано направлен с поручением. Очевидно, речь идет о каком-то разговоре, о сообщении информации требовать немедленно выложить ее все равно что при дипломатическом визите затевать переговоры с посланцем на трапе самолета, не позволив ему даже спуститься на вашу территорию. Нехорошо получается.
На этот раз я попрошу прощения. Извините, какое-то сумбурное утро я даже не позавтракал. Прошу вас, составьте мне компанию, если не возражаете.
Возражаю? Помилуйте. Весьма признателен за доверие.
Доверие. Я продолжал тупить. А, ну да! Прошу вас, пробормотал я, жестом указывая на застывший неподалеку пепелац.
Ступа, несмотря на внушительную грузоподъемность, была маленькой и, пожалуй, могла бы вместить не более четверых и то при условии, что они готовы терпеть такую близость в мире, где не знали метро. Сомтанар застыл, вцепившись в борт, отчего мне пришлось, в свою очередь, отодвинуться к противоположному, в попытке сохранить равновесие. Его спина ничего не выражала, пока мы по широкой дуге облетали утес, и лишь когда я на мгновение завис, готовясь заходить на посадку, он обернулся. Архивариус выглядел взбудораженным этакая смесь разных чувств: страха, восторга и любопытства. Он мельком глянул на меня, за мое плечо на бесконечный лес долины, на привод, которым я управлял парой длинных, блестящих латунью рычагов с деревянными шариками на концах, счастливо улыбнулся, сохраняя каким-то образом следы испуга в лице, и вновь отвернулся. Наверху чувствовался слабый освежающий ветерок, я повисел пару секунд, ловя его нежные касания, и направил летательный аппарат на широкую крышу моего логова.