Вдоль посыпанных белым песком тропинок, мимо неспешно текущего ручейка толкали гравиколяски пара или тройка мамаш. Полиции или военных видно не было – я мог чувствовать себя более или менее спокойно.
Я пересек полосатый барьер, преодолел слабое сопротивление поля и с наслаждением вдохнул насыщенный озоном воздух. Скамейка приглянулась та, что стояла прямо напротив небольшого, кристальной чистоты, пруда. Это было просто фантастически невероятно. И если кто‑нибудь стал в тот момент рассказывать о войне, я засмеялся бы ему в лицо.
Разглядывал маленьких стремительных серебряных рыбок играющих в пруду. Впервые за несколько месяцев ни куда не торопился и у меня не было ни каких дел. Мысли текли плавно и неторопливо. И ни о чем. Я забыл о том, что пришел в сквер поразмышлять о своем собственном будущем...
– Бартоломео Эстер де Кастро? – вежливо поинтересовался подошедший ко мне военный. Он стоял против солнца и звание я не разглядел.
Я возненавидел имя, данное мне фактом рождения. Каждый раз, когда кто‑либо задавал такой вопрос, тут же принимался меня арестовывать.
– Да пошел ты! – лаконично среагировал я.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился тот, слегка поклонился и покинул зеленую зону. Если в тот момент туда подлетел бы раскрашенный красными треугольниками слон, я ни чуть бы не удивился.
Мне не повезло. Дурацкий слон так и не прилетел. Вместо него подошел щуплый пожилой человек с архаичными курительной трубкой и тростью.
– Здесь можно сесть? – тихонько спросил он. Я пожал плечами, откуда я знал.
– Вы, может быть, ждете кого‑то еще? – продолжал отвлекать меня от созерцания рыб наглый старик.
– Слона... – недовольно буркнул я.
– Что вы сказали? – весьма заинтересовался, вынув трубку изо рта, незнакомец.
– Нет, я ни кого не жду, – обречено вздохнул я. Мне пришла в голову мысль, что этот сквер просто какое‑то заколдованное место и здесь меня в покое не оставят.
– Хорошо, – удовлетворенно заявил тот. _ Мне... нужно с вами поговорить, господин де Кастро... Или вы предпочитаете, что бы Вас называли Бертраном Кастром?
Необычайно осведомленный старик проигнорировал мои выпученные от удивления глаза и уселся рядом.
– Плевать... – только и смог выговорить я.
Навязчивый незнакомец кивнул и продолжал, ни чуть не смущаясь.
– Мое имя Анатолий Олегович Кривицкий... впрочем, это ни чего для Вас не значит. Не так ли?
– Весьма проницательно... – криво усмехнулся я. И, увидев, как дед снова коротко клюнул носом, подумал: "дятел".
– Я служу в Бюро Стратегической Разведки. В чине полковника...
– Мне встать по стойке "смирно" и отдать вам честь? – даже не подумав и шелохнуться, поинтересовался я.
– Нет, лучше не нужно... – не понял моего сарказма старый разведчик. Я снова скривил губы и, подражая ему, кивнул.
– Видите ли... я должен передать Вам настоятельную просьбу неких весьма высокопоставленных лиц...
– Не хватает только государственного гимна, – посетовал я.
– Это ни к чему! – отсутствие у Кривицкого чувства юмора просто потрясало. – Дело в том, что, как... Вы уже наверняка заметили, во всех ваших... встречах с представителями прессы ни слова не упоминалось о пережитом вами тактическом водородном ударе.
– Да, а почему? – было наплевать на все, что он там говорил, но не сидеть же пень пнем. И видно я случайно что‑то затронул такое, чего не должен был. Мордашка старика скривилась, он тяжело вздохнул и сложил маленькие беленькие ручки на животе.
– Мне приказано ответить Вам, в случае если вы спросите, – огорченно протянул Кривицкий.