В двадцатом году суровые ветры Гражданской войны вымели его вместе с остатками войска барона Унгерна из российских пределов в Китай. Как только потом не гнула и куда только не бросала судьба лихого оренбургского казака Лишь однажды в галлиполийских лагерях Врангеля она преподнесла ему единственный и бесценный дар кареглазую Христину, дочь расстрелянного большевиками казачьего полковника. Через год у них родился сын, нареченный при православном крещении Иваном. Чтобы содержать семью, Егор Мятлев пошел служить в русский офицерский корпус при итальянской армии, который Муссолини вскоре бросил на завоевание Абиссинии. Не утратившие на чужбине понятий чести и веры, русские офицеры наотрез отказались стрелять в православных эфиопов. Итальянские пушки три дня и три ночи били прямой наводкой по обнесенному колючей проволокой лагерю русского корпуса. На исходе третьей ночи Егору Мятлеву с десятком самых отчаянных офицеров под покровом разыгравшейся песчаной бури удалось подползти по-пластунски к конной итальянской батарее. Перебив штыками пушкарей, они вырвались на их лошадях из этого ада.
С той поры фашизм стал для Егора Мятлева не абстрактной идеологией, а конкретным проявлением Вселенского Зла. И когда в Испании грянул франкистский путч, он переправил жену с сыном в Америку, а сам вступил в антифашистскую интербригаду. Испанию он покидал с последними интербригадовцами и на французской границе был интернирован в концлагерь. Однако вскоре бежал и вступил во французский Иностранный легион. В нем он и провоевал до последнего дня Второй мировой войны.
По окончании войны, расторгнув контракт с Легионом, дед осел в маленьком провинциальном городке у подножия Австрийских Альп.
Еще генералиссимус Суворов сказывал, что с Альп вся Россия как на ладони, объяснил он внуку, приехавшему к нему на каникулы.
На новом месте не признающий праздности дед сразу завел свое дело штучное изготовление амуниции для верховой выездки. Заказать седло и остальные элементы сбруи у «руссишер казак Мятлефф» считалось престижным среди многих богатых семей Европы, снова почувствовавших вкус к роскоши. Сколотив капитал на их заказах, Егор Мятлев первым делом купил в Америке своему сыну Ивану, батрачившему вместе с женой, тоже по происхождению оренбургской казачкой, на сезонных работах в Оклахоме, ферму с большим земельным наделом.
Практичный Иван на купленной земле сразу занялся выращиванием кукурузы для крахмало-паточного производства и ячменя для соседнего пивного завода. Дела у него, благодаря природной смекалке и трудолюбию, пошли настолько успешно, что вскоре он смог прикупить еще земли под плантации хмеля, построить дом и даже послать своего сына учиться в элитном военном колледже
Командование по телеграмме от отца предоставило лейтенанту Метлоу недельный отпуск. Уже на следующий день он стоял с дедом и отцом на ухоженном фермерском кладбище у могилы бабушки Христины. Потом они объезжали на «Форде» семейные владения, на которых трудились с десятка два латиноамериканцев.
В конюшне дед тщательно осмотрел всю конскую сбрую и, обнаружив на войлоке подседельников вздутости, сел по-азиатски на солому и принялся сглаживать их сапожным рашпилем. Внук решил, что сейчас самое время поделиться со стариком своими мыслями о русских и их истории. Бывший хорунжий от его слов буквально пришел в ярость.
Непредсказуемые русские, говоришь, внук? гневно сверкнул он глазами. А себя, надо понимать, ты считаешь предсказуемым полноценным американцем, так?
В обратном меня никто не убедит.
Вот-вот! вскинулся дед. А Гитлер думал: вполне предсказуемые неполноценные русские. И никто Гитлера в обратном, на его беду, не убедил Силу, которую он собрал со всех стран Европы и обрушил на русских, ни один народ не выдержал бы, ни один, запомни! А они, «неполноценные», выдержали и в конце концов к чертям собачьим разнесли их Третий рейх.
Третий рейх к чертям собачьим разнесли Эйзенхауэр и маршал Монтгомери! поправил его внук.
Ты из Вест-Пойнта вынес этот бред? еще больше взъярился старик. Уж родному деду можешь поверить бесстыдное вранье! Немчура под Арденнами твоих Монтгомери с Эйзенхауэром зажала в стальные тиски и, как пить дать, перетопила бы союзничков в Атлантике, будто котят, кабы русские, в ответ на их слезную мольбу, не перешли в Восточной Пруссии в наступление по всему фронту. Не слышал о том в своем пойнте, внук?
В академическом курсе, кажется, было про это что-то вскользь, смутился молодой лейтенант.
Вот именно! Вскользь да умолчать это и есть самое хитрое вранье. Хорош же твой Пентагон знает, а врет, не краснея!
Зачем ему врать? обиделся внук.
Для поддержания боевого духа янки, зачем же еще! ухмыльнулся дед. Глянь-ка, неполноценные русские спутник в космос вывели и гжатского парня первыми вокруг земли два раза обернули. А стоило с десятка два их ракет на Карибах объявиться, как вы в Штатах с перепугу в штаны наложили.
Браво, батя!.. У большевиков ты бы сорвал аплодисменты! сказал появившийся в конюшне отец. Но не они ли тебя из России выперли?
Они, повернулся к сыну старик. Однако, Иван, с годами многое по-другому видится
Неужто простил Совдепию? удивился тот.
Простил не простил Разве это что-то меняет?
Для него меняет, кивнул отец на лейтенанта. И мне интересно узнать, что ты нового в большевиках узрел?
Ты вот, Ванька, все «большевики да Совдепия» Согласись, положа руку на сердце, что Россия хрен бы далась в семнадцатом году Ленину с гоп-компанией, кабы ей не подсобили. Пока мы, серошинельные, на фронтах в окопах вшей кормили, в столицах ее разворовывали сначала воронье из компании Гришки Распутина, потом «временные» Керенского. Эти уж вовсе обдирали страдалицу как липку, а православный народ, чтобы их воровства не углядел, забалтывали на революционных шабашах. Власть-то при них, «временных», как пьяная шлюха, в грязи валялась. Большевики лишь раньше других догадались ее поднять
Чтобы потом в еще большей грязи вывалять, зло усмехнулся Иван.
Эх, Ванька, Ванька! осуждающе качнул головой старик. Знаю, ты мне будешь говорить о потерях в войнах, о миллионах каторжан в сталинских концлагерях Оправдать все это упаси господи, во веки веков!.. Жутко!.. Но подумай, сын, что это за народ «неполноценный» такой русские? Приняв немыслимую смертную Голгофу, которой еще ни один народ не принимал, исхитриться снова возродить из пепла свою державу, перед мощью которой даже вашей наглой Америке приходится теперь гнуться. Длинную жизнь я прожил, Ванька, а не понимаю, как это возможно стало. Не понимаю, хоть убей! Видать, сам Господь за большевиков был, а?.. смахнув мокреть с вислых казачьих усов, смущенно посмотрел он на сына. Может, и прозрел бы твой горемычный отец, ежели бы ему хоть раз довелось бы сердешно погуторить с русскими из-за «железного занавеса». Не учли большевики, что я пять лет с нацистами бился насмерть. За одну Францию я, что ли?.. Нет. Больше за нее, Расею-матушку. А она мне от ворот поворот Не тешу себя, что поймете вы мою стариковскую боль.
Почему же не поймем, батя? обиделся на старика сын.
Американцы вы
Не раскисай, дед! обнял старого казака за плечи внук. Тот сердито отстранился:
Ты, Егор, мою фамилию и имя мое носишь?..
Как же иначе? сказать деду, что у него теперь фамилия и имя на английский лад произносятся, Метлоу не посмел.
Вот и попытайся за меня додумать и понять то, чего сам я понять не смог.
Обещаю, если случай представится, отвел глаза в сторону внук. Тогда он даже не предполагал, как скоро ему представится такой случай сразу по возвращении на базу Гуантанамо. Какой-то незадачливый русский морской пехотинец, из охраны ракетных установок, в ночной тропический ливень заплутал в кубинских джунглях и напоролся на колючую проволоку, окружавшую американскую базу. Командование приказало Метлоу допросить его по полной программе.