Право на поединок - Семенова Мария

КнигаМарииСеменовойповествуетоновых приключенияхзнаменитого

Волкодава. История продолжается!

своих родителей, имевших терпение все это выслушивать,

а также:

фантаста Павла Вячеславовича Молитвина,

парамедика Павла Львовича Калмыкова,

сэнсэя Владимира Тагировича Тагирова,

и всех своих товарищей по татами:

мастера Вадима Вадимовича Шлахтера,

бывалого человека "Медведя",

инженера по компьютерам Хокана Норелиуса (Швеция),

за ценнейшие соображения и бескорыстную помощь!

Ты - все за книгой, в чистом и высоком,

А я привык тереться меж людьми.

Тебя тревожат глупость и жестокость,

А я- мне что! Меня поди пройми.

Различье наше - в чем-то самом главном.

Я хмур и зол. Ты - светоч доброты.

Тебе не стать, как я, а мне подавно,

Мой славный друг, не сделаться, как ты.

Твою ученость превзойдут едва ли,

А дело к драке - тут меня держись.

И может статься, боги не дремали,

Таких несхожих выпуская в жизнь?..

1. Бортник и его сын

Догорелзакат,иполнаялунаоблилалесзеленоватыммертвенным

серебром.Бледныйсветскользилпопушистымеловымветвям,окутывал

мерцающей дымкой круглые холмы предгорийи сообщал чеканную ясность далеким

вершинамЗасечногокряжа.Вдоль говорливойпротоки, в которойполоскала

белыекиститолько что расцветшаячеремуха, шагали, направляясь в сторону

гор,двое путешественников. Один былстройный молодойаррантскрасивой

шапкой тугих золотистых кудрей и тонкими,изысканными чертамилица.Такие

лица нередки взнатных коренных семьях Аррантиады. Он и одет был, по обычаю

своей страны, в льняную рубашку,плащ и сандалии. Юноша улыбался, с видимым

удовольствием вдыхая ночнойхолодок.Так смотрит вперед человеквеселый и

смелый.Будь кругом посветлее,напальцаху негообнаружились быследы

чернил.

Второй мужчина был на полголовы выше арранта и заметно шире в плечах. В

отличиеотспутника, он небыл похожна точенуюстаринную статую,зато

двигался, по давней привычке, совершенно бесшумно. Он шагал босиком, неся на

плече мягкие кожаные сапоги, связанные тесемками.Лунный свет метилрезкой

тенью длинный шрам на левой щеке. Шрам тянулся отвека до челюсти, пропадая

нижним концом в короткой густой бороде. И смотрел этот человек вперед совсем

не так, как аррант. В светлыхглазах не было ни улыбки, ни предвкушения. Он

привык рассчитыватьна худшее и ждать любых пакостей от судьбы. И судьба ни

в коемслучае не могла бы похвастаться, что он этиеепакостибезропотно

принимал.