Олег Одинцов владел большей частью коммерческого транспорта в Тарасове. Уже больше десяти лет его автобусы, выкрашенные в голубой цвет, бороздили наш город во всех направлениях. На его долю приходились самые прибыльные маршруты, что в конце концов сильно осложнило жизнь конкурентам. Я не вникала в суть конфликта, который разгорелся около полугода назад, но знала, что власти инициировали конкурс, на котором должно было состояться перераспределение всех имеющихся в городе маршрутов, а также упрощена транспортная сеть, которую уже давно критиковали за перенасыщенность.
Олег всегда меня ограждал от этих грязных вещей, от политики и своего бизнеса, сказала Мария Павловна. Думал, я ничего не понимаю и только волноваться буду. Но я не слепая и не умственно отсталая. Кому-то не понравилось, что у него лучшие маршруты и лучшие автобусы в городе. Мне кажется, его похитили.
Похитили? удивилась я. Вам поступали требования о выкупе?
Да нет, боже. Мария Павловна махнула рукой. Если бы дело было в выкупе, я просто заплатила бы. Да он сам заплатил бы! Нет, дело в другом. Женщина сокрушенно опустила голову и покрутила свою фарфоровую чашечку. Наверное, это как-то связано с его бизнесом.
Почему вы думаете, что имело место похищение?
Он не берет трубку уже много дней. Дома никого нет. Его жена и дочь тоже не отвечают. Такого никогда раньше не бывало.
Они могли уехать куда-нибудь, неуверенно произнесла я. Почему вы исключаете такую возможность?
Уехать и ничего не сказать мне? возмутилась Мария Павловна. Вы просто не понимаете. Мы с сыном очень близки. Созваниваемся обычно каждый день. Я часто приезжаю к ним в гости. Лада это моя внучка постоянно гостит у меня и тоже пишет каждый день. А позавчера был день рождения невестки Наташи. Мы планировали большой праздник, но накануне от нее пришло сообщение, что она заболела и торжества отменяются.
И что в этом странного?
Мария Павловна посмотрела на меня как на дитя неразумное:
Написать эсэмэс и не позвонить? О таких вещах в эсэмэске не пишут, неужели непонятно?
Мария Павловна, мягко произнесла я, пытаясь успокоить женщину, на глазах которой уже выступили слезы, поймите меня правильно. Контакт с вашими родственниками, насколько я понимаю, полностью не потерян. Они вам пишут. Нельзя исключать того, что с ними все в порядке. Может, ваши близкие действительно заболели и им тяжело разговаривать.
В полиции тоже так сказали, грустно ответила Мария Павловна, но я знаю: что-то не так. Они просто пару раз написали короткие послания, а от встреч уклоняются.
Мария Павловна, простите за вопрос, но, может, они просто за что-то на вас обиделись?
Да на что? Нет, говорю вам, мы не ссорились совершенно. У нас отличные отношения. Женщина, опершись руками о стол, обхватила ладонями лоб. Я написала каждому, что схожу с ума от волнения, и никто из них не отреагировал. Этого просто никогда бы не случилось. Пожалуйста, попробуйте узнать что-нибудь! Я же не прошу заниматься благотворительностью оплачу вашу работу как полагается.
Что-то в ее тревожном голосе меня зацепило. Если отношения у Марии Павловны и ее сына действительно были такими близкими, как она говорит, то это «радиомолчание» и в самом деле выглядело странным. Тем более женщина не производила впечатление истерички, готовой удариться в панику от любой чепухи.
Хорошо, кивнула я, проверить в любом случае не помешает. Теперь расскажите подробнее, когда ваш сын перестал выходить на связь и что было накануне.
Мария Павловна кивнула и, немного успокоившись, начала рассказывать.
12 декабря она проснулась с жуткой головной болью и позвонила сыну, чтобы попросить его привезти лекарство.
Понимаете, сказала моя собеседница доверительным тоном, после смерти мужа я живу одна, а болею редко. У меня не очень много лекарств, потому что я не люблю принимать таблетки по любому поводу. У моих подруг аптечки помещаются в дорожных чемоданах, а я вот предпочитаю народные методы: чай, настои трав, медитацию. В большинстве случаев это помогает и от головной боли, и от давления, и от нервов. Но в этот раз голова болела так сильно, что пришлось вспомнить о фармакологии. Я позвонила сыну, и он не взял трубку. Тогда я позвонила невестке, потом внучке никто не ответил. Мне подумалось, может, они все на каком-то мероприятии, и я особо волноваться не стала. Заказала таблетки в интернет-аптеке и написала сыну, чтобы перезвонил. Но он, как вы понимаете, не перезвонил.
Мария Павловна попыталась связаться с сыном еще раз, потом на следующий день, и все безрезультатно. На третий день она села в машину и поехала к дому сына.
Там никого не оказалось. Обе машины его и Наташина стояли под навесом. На мои звонки так никто не ответил. Попасть на территорию дома не удалось, потому что ключа от входной калитки у меня нет. Сколько раз говорила Олегу дай мне запасной ключ, мало ли что! Но нет Наташа была против. Считала это вторжением в их частную жизнь. Ключи мне привозили, только когда семья сына отправлялась в отпуск. Мария Павловна обиженно поджала тонкие, тронутые неброской помадой губы. В общем, я побродила немного по периметру, рассмотрела дом. Было понятно, что там никого нет. Знаете, от пустого дома веет таким пронзительным холодом, что всегда понятно, что он пустой. Мне нехорошо стало от этой пустоты. Все показалось таким зловещим, и я заволновалась по-настоящему, вернулась домой, обзвонила всех знакомых, с которыми они общались. Их никто не видел. Лада уже давно не ходит в школу я связалась с классным руководителем, и та сказала, что девочка болеет. Мол, ей родители написали. Я, как это услышала, бегом побежала в полицию, но заявление принять они отказались сказали, связь с людьми есть.
Даже не засомневались? спросила я.
Нет. Мария Павловна замялась и затеребила край вышитой льняной салфетки. Я видела, что она о чем-то не решается сказать.
Говорите, я должна знать все.
Когда я была в полиции, мне пришло сообщение от Олега: «Мама, все в порядке. Мы болеем. Не хотим тебя заразить». Пришлось показать ее сержанту. Конечно, он не принял никакое заявление.
Несмотря на это сообщение, вы по-прежнему уверены, что случилось что-то нехорошее?
Да, именно из-за этого сообщения и уверена! Никогда такого не было заболели и не отвечают, трубку не берут, сами не звонят. Раньше всегда звонили, объясняли. Они же знают я беспокоюсь! А тут такое безликое сообщение. Не «мамулечка», не «мамочка», никаких деталей. Это просто на него не похоже, поймите! Мое материнское сердце чувствует, что тут что-то не так! Мария Павловна всплеснула руками. На пальцах сверкнули матовым блеском дорогие тяжелые кольца. Ну как вас убедить?
Я мягко улыбнулась:
Вам не нужно меня убеждать. Я делаю то, за что платят. Если вы хотите проверить, все ли в порядке с сыном, это ваше право. Расскажите мне немного о нем и его семье.
Олег он не знаю, с чего начать, женщина растерянно развела руками. Двадцать пять лет назад окончил институт по специальности «Организация перевозок и управление на транспорте». Потом работал в разных компаниях, пошел в гору. Долго был финансовым директором в одной компании, которая занималась перевозками в Новосибирске. Потом вернулся в Тарасов и открыл тут свою компанию. Купил автобусы, развивал сеть. Что еще сказать? Женился давно, когда только-только вернулся в город. Наташа работала в банке, а после рождения Лады ушла с работы. Сейчас домохозяйка. Дом у них в коттеджном поселке Тихий на выезде из города. Ну, вы о нем знаете, наверное. Я кивнула. Детей, кроме Лады, нет. У Наташи были какие-то проблемы после родов, она не вдавалась в подробности. Ну вот, собственно, и все. Нормальная, дружная семья.