Внезапно грохнул спаренный выстрел, и вокруг йети выплеснулось облачко кровяных брызг стреляли дробью.
А ну! Навались, братва! раздался пронзительный голос, отразившийся легким эхом от крон деревьев, и ружейные выстрелы загремели вокруг
Из рощи нестройной дугой выходили люди с ружьями на изготовку.
Я их видел зрением сиблинга, но и то мог понять, что они одеты в кожаные куртки, держат охотничьи стволы и тлеющие факелы.
Зададим «авдошкам»! крикнул кто-то, и темнота ночи снова озарилась вспышками.
А! Накрыли! Лабай «авдошек»!!! До меня начало доходить, что люди стреляют в мохнатых высоких обезьян.
Те с рычанием бросаются на людей, но последние не только разряжают в мохнатых двенадцатый калибр, но и кидаются горящими палками, отчего йети отпрыгивают с воем в стороны.
Мочи уродов!!! громко крикнул кто-то, и тут же захлебнулся клокочущим хрипом: грохнул сдвоенный выстрел.
Рык смешался с воплем боли.
Сука хрипло простонал кто-то.
Я дергался и ерзал на ветке, потом, заметив, что под деревом только лежачие тела, прыгнул вниз
Неожиданно мохнатая когтистая лапа ударила меня по голове, и я впал в некую прострацию, то самое оцепенение, только более мощное, до потемнения сознания
Глава 2
Житейские проблемы простых людей и их последствия
Надо было копов звать! А теперь вон Петьку задрали Загорского, у нас вон тоже раненые! услышал я чей-то звонкий голос.
Ща их наш знахарь подлатает! Не боись!
Ой! Да уже звали мы этих полицаев! Им «авдошки» до такой-то мамы! Они на атефактеров оглобли разворачивают!
Ну вот! Уже людей терзали! Я вам и говорю: скотина. Это только начало! На Иваньковском хуторе младшего подрали гниды, да у Миклухи вообще всех! Я точно знаю!
Стрелять их надо! выкрикнул низкий баритон. Вот как сейчас, собрались же!..
Медленно я выходил из «замороженного» состояния.
Приоткрыл веки чуть-чуть, вокруг стояли открытые пикапы с зажженными фарами и куча вооруженных людей, но они не были похожи на военных: одеты кто во что, в руках ружья и карабины, у многих лица, поросшие окладистыми бородами.
Да и правильно! крикнул какой-то мужик в кожаной куртке, пора самим тут за дело браться! Вон федералы-то небось потревожили!
Какие тут федералы?!
А ты сам-то видал, что тут из правительства? Вона! На ентих шатунах ходють! Ищуть, видать, таких жа, как давеча в шахте Вот «авдошки»-то и занервничали!!!
Так у меня коровку-то задрали дойную! Хиусы поганые!!! Вот енти же облезяны! А мне страховку-то кто заплатить?! Сколько терпежу-то надо???
Тихо!!! крикнул кто-то властный.
Тут уж я открыл глаза и снова закрыл: фары автомобилей светили со всех сторон
Вона! Пусть ихний скажет! Кажись, очухался! Зенками-то шевелит!
Эй! Ну-ка, вертухай, рассказывай!
Пришлось опять открыть глаза, сощурившись. Косматое лицо, поросшее бородой, дохнуло на меня запахом перегара и чеснока, и человек легонько пнул меня кулаком под ребра, не сильно, как бы призывая к диалогу.
Постепенно я привык к контрастному освещению.
Я поднялся на локтях, прислонившись к стволу дерева; трупы кошмарных обезьян сложили кучей на полянке. Куча была внушительная, да и широченная: трупы огромного роста. Один из собравшихся обильно поливал ее из канистры бензином, судя по резкому запаху.
Тут же, поведя взглядом вправо, я заметил сидящего на капоте Миллера, который был в позе Зодиака, поджав под себя ноги, и напоминал ту самую статую, своим рыбьим взглядом невозмутимо уперевшись в кучу трупов. Наверное, это зрелище его успокаивало как-то, а может, из-за того, что двое суровых мужиков держали его под прицелом карабинов?
А? Что рассказать-то? пробубнил я, сплюнув на землю.
Я понял по акценту, что имею дело с рослингами, а у меня бабушка из них.
А вот и расскажи! грянул голос крупного человека, подсвеченного сзади фарами, это зачем вас «авдошки» искали? И почем тут ихнии скворечники шатаются? Из-за вас же кипишь?
Некоторое время я соображал: нужно действовать быстро, так как с минуты на минуту вернется патруль, да и наша с Миллером легенда о появлении в этих местах, судя по всему, сейчас может нам только навредить.
Простите, а с кем я имею честь беседовать? решил уточнить я сразу.
Артем Иванович я, Пухов, фермер здешний с Вороньего Бугра. И со мной все местные. А вы кто будете?
Загрей Моррисон мое имя, кивнул я, и кипиш из-за нас, да.
Наконец-то я разглядел это бородатое и усатое лицо с внимательными глазами из-под кустистых бровей. Оружия у него в руках не было.
Я понял нужно говорить почти всю правду, иначе местные нам точно не поверят, а не поверив, сдадут нас патрулю. А патруль скоро будет.
Вы же в курсе, мистер Пухов, что тут недалеко в горах старая башня? Я с трудом извлек из кармана униформы мятую пачку сигарет и немного расслабился никто не дернул стволом в мою сторону, значит, не очень-то нас и боятся.
Это елда Хиуса, где феды сидят? Фермер поморщился, словно куснул лимон. Кто ж не знает-то, от них-то и все наше беспокойство. Они там чего-то натворят, а у нас по округе всякая нечисть шевелиться начинает. Ты из них будешь?
Под конец фразы глаза его нехорошо прищурились.
Не совсем, мрачно ответил я, там, в этой башне под видом федов «люци» сидят недобитые
Я поймал на себе внимательный рыбий взгляд Генриха, он словно пытался меня загипнотизировать, но потом резко отвернулся.
А я так и думал! высказался кто-то из фермеров. Вот Кругом поклянусь!
Ребята, я попытался изобразить на лице мольбу, на шум выстрелов, скорее всего, сейчас вернется патруль, может, поговорим по дороге?
Так давай по-быстрому рассказывай, посоветовал Пухов.
Так вот, мы как раз про то место узнали, приказ нам был все выяснить. Сами-то мы из полицаев будем, собеседник мой снова напрягся, и я старался думать, что моя цепочка рассуждений не разгневает его, пытались мы к ним проникнуть, да они нас взяли. Хотели под нож положить, у них там врачи-ученые. Какие-то опыты хотели делать. Что-то там у них случилось, непонятно, мы в камере были, всего не знаем. Только тревога поднялась у них, и мы под шумок-то и сбежали: машину угнали, но топливо кончалось, и мы пешком пошли. Вот лагерь поставили переночевать, а тут сперва патруль, но не заметили нас, а потом эти из лесу повыскакивали а вы, получается, нас спасли
Некоторое время стояла тишина, и я старался изображать из себя максимально изможденного человека, которым я, впрочем, и был.
И ты им веришь, Тема?! спросил давешний тип.
Я замер решалась наша судьба.
А не ты ли, Архип, говорил, что копов звать надо? медленно спросил наконец Пухов.
Да какие из них полицаи? возразил собеседник.
А чего ж они патруля опасаются? резонно заметил Пухов.
А то как брешут?
Вот и узнаем сейчас
Вдруг сквозь деревья раздался тихий двойной свист.
Все, снимаемся: патруль идет, прервал все споры коренастый мужичок в широкополой шляпе, в Вороньем Бугре поговорим!
К куче мертвых йети подвели длинный «огневой шнур», которого хватало минуты на четыре: на некоторое время это отвлечет патрульных.
Я вызвался помочь, чтобы проверить одно свое предположение.
Хоть за мной внимательно наблюдали, пока фермеры рассаживались по своим пикапам, я успел откинуть мокрые от бензина космы самого крупного йети и даже в тусклом свете увидеть характерный шрам на темном виске этой твари.
Затем меня погнали в украшенный ветками пикап, в кузов вмести с Миллером, и машины стали разъезжаться из дубравы.
Кто-то надел на нос артефактные очки-гоглы, чтобы видеть в темноте, кто-то надел на фары светомаскировочные насадки с щелью. Позади кузовов автомобилей были привязаны пучки веток для максимального уничтожения следа на мокрых дорогах.
Нас не связали и не приковали, но в пахнущий навозом кузов с нами посадили двоих с карабинами, предварительно вежливо отобрав наше оружие.