Ты не вспомнишь об этих дверях, если это случится.
Я не спорю.
Снова повисает тишина, я лениво вожу щеткой по полу.
Так, значит, ты не исключаешь такой возможности
Он вытирает последний столик, кидает тряпку на барную стойку, подходит ко мне и вырывает щетку из рук.
Не исключаю возможности, что, проводя меньше времени в соцсетях, ты не забыла бы, как этим пользоваться.
Я корчу гримасу, а он принимается за пол.
Да что с тобой такое?
Это со мной что такое? Он выпрямляется и на пару секунд прикрывает глаза, словно считает про себя, чтобы не сболтнуть лишнего. Ты в самом деле считаешь, что в обязанности бариста входит протирание столов и мытье полов?
Наверное.
Ты меня когда-нибудь слушаешь?
Иногда, признаюсь я, едва кивая, но по большей части я просто смотрю, как движется твоя челюсть.
Тогда я скажу еще раз и прямо: я получаю одну зарплату, а работаю за нас обоих. И дело тут не в деньгах, но вот немного благодарности не помешало бы.
Ну что ж большое спасибо.
Большое пожалуйста.
Я прищуриваюсь:
А почему ты это делаешь?
Потому что Он явно теряется. Потому что мне проще потратить пятнадцать минут и сделать самому, чем просить тебя и полчаса выслушивать, почему ты не станешь, таким образом тратя почти час на плевое дело.
Я пожимаю плечами:
Это ведь твой выбор, верно?
Да, определенно мой. Он кивает и закусывает губу. Ты ты знаешь, тебе очень повезло с работой. Ты днями ни черта не делаешь и получаешь за это деньги. В другом месте тебя бы давно выставили.
Это все?
Меня ужасно бесит то, как ты ведешь себя с людьми.
И как же я веду себя?
Так, будто окружающие рабы, не желающие продолжать строительство твоей усыпальницы.
Что, прости?
Как бы ты ни относилась к этому месту, это твоя работа, ты должна ее выполнять, потому что она приносит тебе деньги.
Деньги? Да разве это деньги? Едва на проезд и хот-дог на обед хватает. Что это за такая великая работа? Каковы перспективы? Завтра ты позволишь мне отдраить унитаз?
Нет, выдыхает он, этим я займусь сам. Как и вчера, и позавчера, и все дни подряд.
Вот видишь, а у меня другие перспективы, и для этого мне необязательно чистить унитазы.
Похоже, природа была не особо щедра, наделяя тебя совестью.
Зато достаточно щедра, наделяя мозгом, который советует поскорее бежать отсюда. И тебе, кстати, тоже.
Неужели я обязан все это выслушивать? бормочет он.
Чтобы ты знал, я собираюсь на кастинг в рекламу через неделю, а там и до ролей в кино недалеко, а потом и до самых престижных наград в кинематографе.
Кто же тебя так жестоко обманул? Глаза-воронки не моргая смотрят на меня.
Ты хоть знаешь, с чего начинал карьеру Аарон Пол?
Я даже не знаю, кто такой Аарон Пол.
С рекламы кукурузных хлопьев! выпаливаю я. А Тоби Магуайр с рекламы сока, а Сальма Хайек с рекламы сети закусочных Он молчит, а я продолжаю: Брэд Питт в свое время работал аниматором в костюме цыпленка, а Джим Керри вообще был уборщиком, как и Киану Ривз. Так что все, что происходит здесь я обвожу рукой зал, никак не характеризует меня и не определяет мое будущее.
Он еле заметно усмехается. Что бы я ни говорила, он само спокойствие. Я едва сдерживаюсь, чтобы не наброситься на него. Вовремя останавливаю себя, выдыхаю, выпуская напряжение. Давно пора признать, что невозможно победить соперника, используя остро заточенный нож, если у него в арсенале снайперская винтовка.
Я не хочу тебя разочаровывать, но, знаешь, мир выглядит совсем иначе для тех, кто видит дальше собственного носа. Брэд Питт, Тоби Магуайр, Джим Керри исключения из правила. А правило таково, что миллионы Брэдов, Тоби и Джимов прыгают в костюмах куриц и метут полы, оставаясь там, где они есть, до конца жизни. Я не считаю это трагедией, потому что, как ты и сказала, не всякая работа характеризует человека. Но я все равно не стал бы так нагло себя обманывать.
Думаешь, ты все знаешь, мистер Умный Умник? Пусть так, поскольку сейчас у меня нет весомых доводов. Но я уверена, что стану этим, как ты говоришь, исключением. Эта работа временное неудобство на пути к моей блестящей карьере.
Что ж, полагаю, я могу избавить тебя от этого неудобства. Он опирается на ручку щетки. Кажется, через пару минут он воспользуется ею как копьем.
О чем ты?
Почему бы тебе не найти другую, менее неприятную работу?
У меня отвисает челюсть.
Знаешь что, это отличная идея!
Я снимаю передник, кидаю на скрипящий стул, хватаю рюкзак и вешаю на плечо.
Книгопечатание было отличной идеей. Открытие пенициллина было гениальной идеей. А это просто предложение и довольно опрометчивое к тому же
Может, твою мать, заткнешься?
Он тяжело выдыхает и косится на банку для платы за ругательства, которую завел специально для меня он-то в этом плане душка.
Я подлетаю к кассе и запускаю пятерню в банку. Монеты позвякивают, ударяясь друг о друга, падают на пол, когда я вытаскиваю руку. Запихиваю то, что удалось удержать, в карман толстовки.
Ты меня не выгнал, ясно? заявляю я, оборачиваясь. Я была готова уйти отсюда, прежде чем пришла, и теперь наконец сваливаю! Мне больше не нужна работа в этой дыре для неудачников!
Не дожидаясь ответа, резко разворачиваюсь на пятках, толкаю тяжелые двери и выбегаю в гнетущие сумерки.
Беги-беги! Ты никакая не звезда. Ты просто неудачница!
4
Мам, пап, я дома! кричу я, закрывая дверь.
Дом, милый дом. Пусть он маловат для четверых, а мебель не менялась с моего рождения, но он все же милый. Из кухни доносится запах лазаньи. Закатываю глаза. Только не еда! Желудок возражает урчанием.
Я совсем без сил, будто дементоры[12] высосали из меня все подчистую, как из коробки сока. Опускаю рюкзак на пол, его содержимое напоминает о себе неприятным побрякиванием. Двигаюсь в гостиную. Маленькая комната с бежевыми стенами и деревянными книжными стеллажами мое любимое место в доме, хотя побыть здесь в одиночестве удается нечасто.
Папа сидит у окна в скрипучем кресле, обитом коричневой рогожкой, и читает бесплатную газету. Делает он это в полумраке, почти темноте, за что мама часто ругает его.
По телевизору сменяют друг друга кадры вечернего ток-шоу Джерри Стоуна мужчины с безупречной дикцией и улыбкой. Вообще-то, папа недолюбливает Джерри, считая его напыщенным и лживым, однако в глубине души он немного завидует ему, так как уверен, что нет ничего проще, чем получать деньги за болтовню перед камерой.
Я включаю свет и скрещиваю руки на груди, опираюсь плечом на косяк двери. Папа морщится, полуседые брови сдвигаются к переносице, взгляд бегает по строчкам.
Я и так прекрасно видел, замечает он, но спасибо.
Мама не выдержит, если придется снова менять линзы в твоих очках.
Если придется тратиться на линзы в его очках.
Но мы же ей не скажем, верно? Он подмигивает мне правым глазом поверх газеты.
Где она, кстати?
Отдыхает наверху сегодня выдался тяжелый день
Быть успешным легко! утверждает поставленный мужской голос в рекламе по телевизору.
Мы с папой понимающе переглядываемся. В его взгляде читается нечто вроде: успех в телевизионной карьере пропорционален отсутствию мозга. Папа возвращается к газете.
Интересно, им знакомо значение слова «успех»?
Или хотя бы значение слова «легко», продолжает он.
Мы с папой частенько думаем об одном и том же он часто говорит, что гении мыслят параллельно.
Пап, я Дашь мне немного денег?
Я так бездумно сбежала из кофейни, взяв лишь пару центов, что теперь мне едва хватит на проезд. Ты никакая не звезда. Ты просто Да-да, неудачница. Заткнись уже!
Он опускает газету и обращает на меня зеленые глаза, которые, словно солнце, окружены лучиками морщинок. Он смотрит секунд пять, но, кажется, видит меня насквозь. Видит, как я отправилась в кофейню, а не на учебу сегодня утром, как собирала и мыла посуду, как говорила с Мелани, спорила с Кевином, ковыляла обратно Как ходила на прослушивание за прослушиванием и получала отказ за отказом. Как врала ему каждый день последние полгода. Может, внутренний голос не так уж не прав?