Что ж, если это мудрая мысль дня, то я не впечатлена.
Мысль дня один из многочисленных тараканов Кевина. Он всегда придумывает ее либо заимствует, с умным видом сообщая источник. Вчера, например, была такая: «Если ты не живешь, то ты просто умираешь», а позавчера «Не ты делаешь ошибки, а ошибки делают тебя». Вот такими фразочками наполнена его волосатая голова. Не кофейня, а чертов кабинет философа.
Надеюсь, ты удовлетворил жажду поучения, продолжаю я, кривя рот в самой мерзкой ухмылке, на какую способна. А теперь сделай мне капучино.
Пожалуй, бесплатный кофе и его насыщенный аромат, наполняющий это скучное заведение, единственная хорошая часть моей работы.
Напомни, сколько чашек ты сегодня выпила?
Я цокаю. Как. Он. Может. Так. Меня. Бесить? Неужели я прошу невозможного?
Бесплатно не больше двух, напоминает он, иначе у меня будут проблемы.
Настоящая проблема это его прическа! Ладно, может, и не проблема, если ему плевать на внешний вид. Однако его слегка вьющиеся русые волосы, то стянутые в пучок на затылке, то собранные в хвост, выглядят странновато, он похож на хиппи, кочевавших по стране в конце 60-х годов ХХ века, а сегодня на календаре уже XXI я проверяла. Ему стоило бы серьезно задуматься над этим.
С двойной порцией соленой карамели, отчеканиваю я, давая понять, что не намерена платить или спорить на этот счет. За то, что я батрачу здесь, меня обязаны бесплатно обеспечивать кофе до конца жизни. Хотя нет, осекаюсь я, вспомнив о рекламе в бикини, без карамели. С обезжиренным молоком.
Он стоит как вкопанный.
Тебе надо послать письменное приглашение?
Выдохнув, он идет к кофемашине.
Через пару секунд открывается входная дверь, и в зал вплывает симпатичная брюнетка лет двадцати пяти. Она подходит к кассе и мило улыбается, заправляя темную прядь за ухо. Боже, я знаю эту улыбку я называю ее улыбка-флиртун. Жаль, направлена она не на того, ведь Кевин, как обычно, помнется, пробормочет: «Добрый день. Чем могу помочь?» а следующие пять минут будет делать вид, что не замечает знаков внимания. Может, сразу сказать ей, что он гей? Нет, пусть помучается я как раз уволилась из благотворительного фонда, помогающего геям-неудачникам и тем, кто на них западает.
Хватаю пустые чашки и несу их на кухню, до меня долетает:
Добрый день. Чем могу помочь?
Скрываюсь за дверью с круглым окном. Мою чашки в ржавой раковине.
И как меня занесло в эту дыру?
3
К концу дня накатывают бессилие и усталость, хотя я выпила не одну чашку кофе. Раскалывается голова. Пустой желудок то и дело дает о себе знать, превращаясь в мелкого хищника из джунглей звуки он издает недружелюбные. Все события будто происходят в слоу мо. Смотрю на часы стрелка волочится нещадно медленно, до конца рабочего дня двадцать минут.
Ты никогда отсюда не выберешься! Ты разложишься быстрее одноразового стаканчика
Играет музыка из портативной колонки Кевина. Он всегда включает ее, убавляя звук телевизора. На этот раз до меня доносится песня I Want It All группы Queen:
Listen, all you people, come gather ʼround.I gotta get me a game plan, gotta shake you to the ground.Just give me what I know is mine.People, do you hear me? Just give me the sign!It aint much Im asking, if you want the truth.Heres to the future for the dreams of youth.I want it all, I want it all, I want it all, and I want it now.Устроившись за одним из скрипящих столов, коротаю время, просматривая ленту соцсетей. Хоть кто-то живет красиво, не то что я в окружении столов и чашек! Платья из новых коллекций Chanel и Elie Saab, красные ковровые дорожки, стильные дома в Беверли-Хиллз и Малибу, шикарные спортивные машины и белоснежные улыбки мелькают все быстрее на экране под моим пальцем. Да, хоть над чем-то я имею власть в этой жизни.
Я протру столы, а ты подмети пол, доносится голос Кевина.
Не могу, я очень занята, отмахиваюсь я, не отвлекаясь от фото на экране старого смартфона. Это же подвеска от Tiffany.
Расслабься, у тебя такой никогда не будет!
И чем же?
Ладно, перефразирую: щетка грязная, и мне не хочется.
Кевин подходит ближе. Я неохотно прячу мобильный в карман джинсов и встаю.
Зачем делать уборку каждый день? Тут и так чисто.
Потому что я верю в теорию Энгельса[10].
Я недовольно хмыкаю, упирая руки в бока.
Не ленись, Пеони! Труд превратил обезьяну в человека, так что для тебя тоже не все потеряно.
Он вручает мне щетку для пола, а сам протирает столы.
В конце дня, когда на город опускаются сумерки, становится ужасно грустно от обыденности вокруг. На фото в соцсетях люди проводят время в модных клубах в стиле лофт, в уютных домах на берегу океана и в дорогих пентхаусах на Манхэттене. Здесь же обстановка располагает к унынию, апатии и неминуемой смерти: плохо освещенный зал, скрипучие столы и стулья, картины в черных рамах с изображением кружек, зеленые салфетницы и сахарницы, полотенца и салфетки в зеленую клетку все это навевает угнетающую тоску. За дверью с круглым окном и облупившейся ручкой еще унылее: проржавевшая раковина, древний холодильник (тоже ржавый), каморка, где хранится кофе (самое чистое место в кофейне и, что уж скрывать, вкусно пахнущее), и туалет.
За окнами с логотипом кофейни снуют незнакомцы, имена которых я никогда не узна́ю. Какие события их ожидают? Понятия не имею.
Проезжает полицейская машина. Куда и зачем она едет? Это мне неизвестно.
По телевизору одна реклама сменяет другую: чипсы, смартфон, пылесос, газировка, помада, прокладки
Интересно, есть ли в этом мире что-то, что не нуждается в рекламе? бормочу я себе под нос. Нечто, что есть у всех и никогда не заканчивается
Человеческая глупость, встревает в мой разговор с собой Кевин, она, как известно, бесконечна.
Я перевожу на него взгляд:
Думаешь, я тут навечно?
Он теряется, но все же отвечает:
Думаю, реклама хлопьев неплохой старт.
Я поражаюсь тому, как нагло это звучит.
У меня талант! восклицаю я и становлюсь на стул, который неприятно скрипит подо мной. Представляю, что это сцена.
выводить меня из себя.
Прочищаю горло и с чувством декламирую произведение Роберта Фроста[11] «Другая дорога» мое любимое стихотворение:
В осеннем лесу на развилке дорогСтоял я, задумавшись, у поворота;Пути было два, и мир был широк,Однако и я раздвоиться не мог,И надо было решаться на что-то.Я выбрал дорогу, что вправо велаИ, повернув, пропадала в чащобе.Нехоженнее, что ли, она былаИ больше, казалось мне, заросла;А впрочем, заросшими были обе.Кевин смотрит на меня исподлобья, опершись рукой на столешницу.
И обе манили, радуя глазСухой желтизною листвы сыпучей.Другую оставил я про запас,Хотя и догадывался в тот час,Что вряд ли вернуться выпадет случай.Еще я вспомню когда-нибудьДалекое это утро лесное:Ведь был и другой предо мною путь,Но я решил направо свернуть И это решило все остальное.Я вскидываю подбородок. Кевин молчит. Вопросительно смотрю на него в ожидании мнения. Что скажешь на это, мистер Умный Умник?
Убийственно, отмечает он. По тону я понимаю, что он хотел сказать нечто вроде: «Это самая большая куча дерьма, которую я только видел, скорее убери ее с моих ботинок», но почему-то не стал.
Я спускаюсь на пол.
Отличное стихотворение, но что это за голос?
Мой голос. Для выступлений и декламирования.
Не надо! Когда ты так говоришь, у тебя сильно кривится рот, будто ты собираешься обзавестись черными усиками и начать мировой геноцид.
Я вскидываю руки:
Думаешь, я всю жизнь буду вот так подметать полы в забегаловках Вопрос становится утверждением, потому что я знаю, что так и будет.
Этого я не говорил. Он переходит к другому столику. К тому же ты и этого не делаешь.
Когда-нибудь я войду в эти двери, и ты поразишься, насколько я буду шикарна.