Желтый огонек портативного рекомбинатора отражался в мокрой поверхности асфальта парковки. Каролина сидела на каталке, снаружи аэромобиля скорой. Ехать в центр она отказалась, несмотря на уговоры врачей. «Теперь удвоят социального психолога», подумал я, ощутив что-то вроде болезненной ностальгии. Руки Каролины сжимали полупрозрачный пластиковый сосуд с гемоглобиновым коктейлем шоколадного цвета, будто бы это был термос с какао, а синяя куртка, которую накинули врачи, вполне бы сошла за плед, если бы не светоотражатели. И никакого суицида. Огни мигалки? Да это же просто голограмма с любимой мыльной оперой в окутанной полумраком спальне.
Поехали домой! сказал я. Тряхнула стариной, и хватит!
Да, сказала Амида, щелчком заставив окурок описать дугу над ограждением платформы. И жирком, и стариной. Что осталось, тем и трясу.
Слушай, тебе надо сходить на рекомбинацию! Посвяти день себе, отдохни! Наведи красоту! За день эти бандиты Эхо не сожгут.
Уверен? Беа сегодня чуть не убила препода.
Красный огонек окурка скрылся из вида, Амида сказала:
Извини, что загрязняю твой бывший дом.
Мажоры с верхов все такие, мне не привыкать. Беа ни в чем не виновата. Этим торчкам только дай повод.
Панель аэромобиля светилась многочисленными огнями, свист двигателей еле слышно просачивался в салон.
Я вовсе не хотела доводить Каролину. Честно! хныкала Беатриче на заднем сиденье.
Твоя песня оказалась слишком взрослой! Где ты только нахваталась такого, сказала сидевшая за рулем Амида. Но голос потрясающий.
Да, просто супер! добавил я. Ну а ты, Литус, удивил так удивил!
Не переживай, Беа, твоей вины здесь почти нет. Она, как я поняла, уже не в первый раз, сказала Амида, поднимая машину в воздух. Этой Каролине нужен был только повод.
Всегда знал, что она нет-нет да убивается, сказал Литус.
Ну и жесть! шепнула мне Амида.
Да ладно, тихо сказал я в ответ, наблюдая в зеркало заднего вида, как Литус рубится в дурацкую голографическую аркаду, а Беатриче растерянно смотрит в окно. Будет уроком. Иногда лучше один раз увидеть. Подумают дважды, если дружки позовут умирать.
Из-за концерта и инцидента с Каролиной я пропустил традиционный звонок Сильвии во время ее второго перерыва. Пока портком вибрировал в кармане брюк, я, кажется, выдергивал бумажные полотенца в туалете, где Каролина вскрыла себе вены. Я пошел на концерт с бывшей, не беру трубку, а гудки закончились быстро. «То ли это затянувшийся, всепрощающий конфетно-букетный, то ли взрослые отношения», размышлял я, поднимаясь по подъездной лестнице, подталкиваемый любопытством. «Отмыли, интересно, площадку от старины Гудье, или коммунальщики снова по субботам халтурят?» Сюрприз! С губкой и ведром я увидел самого́ любителя снести себе башку с утра пораньше.
Гудье? Сукин ты сын, знаешь, как я сегодня на кровати подпрыгнул? Будто оса в жопу ужалила!
Здорово, Айро, недовольно произнес Гудье. Это того стоило.
Тебе-то стоило. А чем ты таким интересным занят?
А чё, не видно?
Неужели совесть?
Не угадал. Новое постановление Совета, будь он неладен. Суицидники теперь сами нейтрализуют вред для общества, либо штраф удваивается. Заставили меня отмывать собственные мозги, извращенцы чёртовы.
Что сказать, будет тебе урок, любитель дробовиков! Найди нормальный способ или завязывай уже с этим дерьмом! На тебя же все жильцы жалуются! Чего доброго, выселят!
Не имеют права!
Или, не дай бог, повредишь нимфу и всё! Сознание улетучится, и новые мозги не помогут.
Сам знаешь, их ничто не берет, кряхтел Гудье, шкрябая губкой по стене. Так что я не парюсь. Да и башка пружинит дробь.
Да, особенно если стрелять в упор. А вдруг именно тебе попалась бракованная нимфа? Бросай, Гудье, сказал я вместо прощания, поднимаясь выше.
Это того стоило, Айро! Я видел столько всего! Цветы, деревья, поля небо! И никакого вонючего, волосатого тела, будь оно неладно. В ушах, зараза, волосы начинают расти, а на голове выпадают!
Так сходи на восстановление! До тридцати лет бесплатно!
Так они и растут с тридцати лет!
Так доплати и омолодись!
Кругом красота, простор! Нет работы, чертовых небоскребов, никакой тебе урбанизации. А я-то был легким, как перышко, словно лист на ветру! Я летал, Айро. Куда? Да кто его знает представь, какое блаженство! Вопросы? Никаких! Страданий нет, тупых правил нет! Так что это мне тебя жаль!
Нашел, кому рассказывать. Это все классно, Гудье. Но теперь ты стоишь раком на лестничной площадке, и ни хрена нет твоих просторов и природы, а только мозги на стене, которые, пока тебя рекомбинировали, застыли, как бетон. Так что удачи, сосед!
Иди-ка ты в очко, сосед!
И тебе не хворать!
Это сказал тот Айро, который верил, что теперь-то все будет в порядке, теперь всё будет зашибись, Айро, не знавший, что тем вечером жизнь разделится на до и после. Какое потрясение может вас ожидать, когда вы открываете дверь квартиры? Отключенный интернет? Может, дети что-то сломали? Что вас ждет, прогулка с собакой, тихий вечер, сериал или скандал с женой? Мне, например, хотелось просто завалиться на кровать и почувствовать рядом Сильвию. Влюбленные, бывает, говорят друг другу: «Ты для меня целый мир!» Если бы все было так просто. Ведь есть еще один мир, грозный и огромный. Мир, который не прощает ошибок, и, когда ты думаешь, что прошлое позади, что ты откупился от него кровью и муками, мир, жизнь, вселенная, карма, пусть сам дьявол: они дают тебе понять не все так просто, парень. Веселье только начинается.
Часть I. Отмотаем назад
Старый соблазн
Роскошь регулярно наблюдать поразительные орбитальные пейзажи доступна межпланетным пилотам, а не начальникам разборочных цехов. В начале своего пути, словно в прошлой жизни, движимый мечтой о межзвездных приключениях, я рисовал в воображении бесчисленное количество подобных картин, регулярно удобряя мечту комиксами о похождениях бравого пилота Николаса Норда. Но и в этой жизни, где романтик-подросток стал суровым дядькой-рабочим, завалившим учебу в «лётке», мне снились сны. Снились бескрайние синие океаны, пушистые облака, горящие, сливавшиеся друг с другом огни крупных городов на темной стороне планеты несколько минут до входа в атмосферу, предвкушение встречи с совершенно новым, неизведанным, гигантским миром, из которого брал начало наш недоразвитый вид
Голубая планета сон, пришедший на смену мучившим меня ночным кошмарам. Подарок небес за мой отказ от смерти, награда за все пережитые ломки и перенесенные страдания. Давно забытое ощущение, будто в жизни начинается новая глава, пробудилось с новой силой. Тут, по всем законам сновидений, на самом пике воодушевления, должен был зазвонить будильник, или Сильвия могла бы разбудить меня поцелуем, а то и чем погорячее. Потом мы побрели бы на кухню за дозой крепкого кофе, либо вознесли бы хвалу богам за совпавший выходной и вернулись бы обратно в койку.
Но нет! Я вел корабль дальше, а прекрасные пейзажи матушки-Земли представали перед моим восхищенным взглядом.
Сквозь эйфорию засквозила тревога. Эфемерная материя сновидения дрогнула, проглотив часть времени. Мой собственный голос повторял: «Сильвия, Сильвия» Потом снова был бред и туман, пока сновидение опять не сфокусировалось.
Милая, тебе надо в кресло и пристегнуться! Идем на посадку! Ты успела восстановиться? сказал я.
Может, все не так хорошо, как кажется? Да что не так с этими снами?
Молчание. Наконец динамик зашуршал, женский голос ответил:
Тут, это успевать особо нечего. Сканер говорит, во мне отрава. Какая-то лютая мерзость. Похоже, мне крышка, Айрик.
«Неужели это все тот же кошмар? Самое его начало? Значит, все это время мне снился один, невероятно длинный сон? подумал я, отдалившись, шагнув за пределы ночного сценария