Черное Солнце - fanzon

Ребекка Роанхорс

Черное Солнце

Rebecca Roanhorse

BLACK SUN

Copyright © 2020 by Rebecca Roanhorse Saga Press, a Division of Simon & Schuster Inc., is the original publisher

Cover art © by John Picacio

© К. Янковская, перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Для того техасского дитя, что всегда мечтал об эпичном

ЖИТЕЛИ МЕРИДИАНА

·

·

Серапио воплощение Бога-Ворона

Саайя мать Серапио

Маркал отец Серапио

Пааде первый наставник Серапио

Иди вторая наставница Серапио, дева-копейщица

Поваге третий наставник Серапио, Нож

·

·

Ксиала капитан, моряк, по происхождению тик

Келло старший помощник, моряк

Пату кок, моряк

Луб моряк

Бейт моряк

Полок моряк

Атан моряк

Балам торговый правитель

Пек торговый правитель

·

·

Наблюдатели

Наранпа Жрец Солнца, Орден Оракулов (гаваа)

Иктан Жрец Ножей, Орден Ножей (тцийо)

Аба Жрец Помощи, Орден Исцеления (сээги)

Хайсан Жрец Записей, Орден Истории (тадисса)

Кьютуэ бывший Жрец Солнца (умер)

Эче Адепт, Орден Оракулов

Квайя Адепт, Орден Исцеления

Дия прислуга

Леайя прислуга

Кланы, Созданные Небесами

Ятлиза матрона, Черная Ворона

Око сын Ятлизы, Черная Ворона

Иса дочь Ятлизы, Черная Ворона

Чайя капитан Щита, Черная Ворона

Маака предводитель Одохаа, Черная Ворона

Ашк грум, Черная Ворона

Фиэ целитель, Черная Ворона

Кутца гигантский Ворон

Бенунда гигантский Ворон

Пайда гигантский Ворон

Айайюэ матрона, водомерка

Айше водомерка

Заш водомерка

Тиоде водомерка

Паипаи гигантская водомерка

Нуума матрона, Беркут

Пейана матрона, Крылатый Змей

Засушливые Земли (Без клана)

Денаочи брат Наранпы

Акел брат Наранпы

Джейма отец Наранпы

Затайя ведьма

Ибо ты заменитель, заместитель Тлок Нуака, Повелителя того, что вблизи и что вдали. Ты престол его (трон, с которого правит он), ты флейта его (уста, которыми он глаголит).

Он говорит в душе твоей, Он создает тебя своими устами, своим ртом, своими ушами И создает он тебя своими клыками, своими когтями, Ибо ты его зверь, его пожиратель людей. Ибо ты судья, посланный им.

Флорентийский кодекс, книга 6, параграф 42

Глава 1

Горы Обреги

315 год Солнца

(за 10 лет до Конвергенции)

Сегодня он станет богом. Так сказала ему мать.

 Выпей,  сказала она, протянув ему высокую узкую чашу, наполненную светло-кремовой жидкостью. Принюхавшись, он почувствовал запах оранжевых цветов с медовой сердцевинкой, что цеплялись усиками за его окно. А еще он почувствовал землистую сладость колокольчиков, что мать выращивала в саду на заднем дворе в том самом саду, где ему никогда не позволялось играть. И еще он знал: там было что-то, что он не мог почуять в этом напитке, что-то тайное, что-то, что явилось из сумки, которую она носила на шее, и отчего побелели кончики ее пальцев и его язык.

 Выпей сразу, Серапио,  повторила она, на миг прикоснувшись ладонью к его щеке.  Его лучше пить холодным. На этот раз я добавила больше сладости, так что тебе будет легче пить.

Он вспыхнул, смутившись из-за упоминания о том, как его вырвало в прошлый раз. Утром она тоже предупреждала, что зелье надо выпить залпом, но тогда он проявил нерешительность, просто отхлебнул и его стошнило месивом молочного цвета. На этот раз он хотел доказать, что достоин большего, что он не какой-то трусливый мальчишка.

Дрожащими руками он схватил чашу и под пристальным взглядом матери поднес к губам. Напиток был мучительно холоден, но, как она и обещала, слаще утреннего.

 До дна,  упрекнула она, когда у него перехватило горло и он начал опускать чашу.  Иначе этого будет недостаточно, чтоб заглушить боль.

Чтобы осушить сосуд, ему пришлось запрокинуть голову. Желудок запротестовал, но мальчик смог с ним справиться. Десять секунд прошло, затем еще десять и он победоносно вернул пустую чашу обратно.

 Мой смелый маленький божок.  Ее губы изогнулись в улыбке, и от этого он почувствовал себя счастливым.

Она поставила чашу на стол неподалеку, рядом с охапкой хлопчатых шнуров, которыми позже свяжет его. Он бросил короткий взгляд на шнуры, костяную иглу и нити из кишок. И это все было приготовлено для него.

Несмотря на холод, царивший в комнате, у него на лбу выступила испарина, от которой темные кудри прилипли к голове. Он был храбр настолько, насколько может быть храбрым двенадцатилетний мальчишка,  но один только взгляд на иглу заставлял его желать, чтобы обезболивающее зелье подействовало как можно скорее.

Мать заметила его беспокойство и ободряюще похлопала по плечу:

 Твои предки гордятся тобой, сын мой. А теперь улыбнись для меня.

Он подчинился, показав ей зубы. Она же взяла маленькую глиняную миску и обмакнула в нее палец кончик окрасился в красный. Затем жестом велела приблизиться, и он наклонился к ней, позволяя втереть краску ему в зубы. Та была безвкусной, но ему вновь и вновь вспоминались насекомые, которых мать перетирала с ореховым молоком, когда делала краску. Одинокая капля, похожая на кровь, упала на колени женщине. Она нахмурилась и стерла ее ладонью.

На матери было простое узкое черное платье с длинным подолом, касающимся пола, и без рукавов, так что сильные коричневые руки оставались открытыми. Черные волосы длиной до пояса свободно рассыпались по спине, а на шее был воротник из иссиня-черных вороньих перьев, кончики которых были выкрашены в красный цвет как и его зубы.

 Твой отец думает, что он может запретить мне носить эти одежды.  Она произнесла это спокойно, но мальчик услышал в ее голосе нотки боли, появившиеся от многих лишений и печалей.  Но он не понимает, что это путь моих предков, и до них их предков. И он не может запретить женщине из рода Черной Вороны нарядиться в честь Бога-Ворона, особенно в столь святой день, как сегодня.

 Он просто боится,  обронил мальчик, и слова сорвались с его губ раньше, чем он подумал об этом: должно быть, зелье развязало ему язык, иначе он бы никогда не осмелился произнести это вслух.

Мать сморгнула, очевидно удивленная его откровением, а затем пожала плечами.

 Возможно,  согласилась она.  Обреги боятся многих вещей, которых они не понимают. А теперь стой спокойно, пока я не закончу.

Она работала споро, окрашивая его зубы в глубокий карминовый цвет,  до тех пор, пока не стало казаться, что его рот наполняет кровь. Она засмеялась ее зубы были такими же. Отец прав, что так боится ее, вдруг подумал мальчик. Она выглядит свирепой, могущественной. Прислужницей бога.

 Как твоя спина?  поинтересовалась она, возвращая чашу с краской на стол.

 Отлично,  соврал он. Еще до рассвета она вырезала хааханы у него на спине: подняла его из постели, поднесла ему первую чашу обезболивающего зелья и сказала, что время пришло. Он покорно перевернулся на живот, и она начала.

Она использовала особый клинок он подобного никогда не видел: тонкий, изысканный и очень острый и при этом все время разговаривала с ним, рассказывая, что, если бы он был со своим кланом, любимые дяди или двоюродные братья постепенно, небольшими кусочками, в течение нескольких месяцев или даже лет, вырезали бы ему хааханы, но сейчас уже не осталось времени, и потому это сделает она, сегодня. Затем, вырезая изогнутые линии намек на вороньи крылья на его плечах и вниз по боковым мышцам, она рассказывала ему истории о великом Боге-Вороне. Боль обжигала так, словно он сунул руку в огонь,  возможно потому, что он не допил все зелье, но он перенес все, даже не всхлипнув.