Я знаю это, потому что я это пережила. В 32 года я столкнулась с собственной бушующей щитовидной железой ужасающим расстройством, которое заставляло меня чувствовать, что мое тело не принадлежит мне, а мой разум выходит из-под контроля. И хотя я была студенткой второго курса медицинского факультета и разбиралась в вопросах анатомии лучше многих, мой врач отказывался мне верить. «О, сказала она, это просто стресс. А вы, студенты-медики, всегда думаете, что у вас есть все проблемы, о которых вы читали в учебниках».
Нет. У меня действительно была нарушена работа щитовидной железы, которую мой врач сначала отказалась проверить. И даже после того, как я настояла на полном обследовании и узнала свой диагноз, лечение, предложенное мне традиционной медициной, оказалось хуже болезни. Печально говорить о том, что большинство обычных врачей не все, но большинство делают очень, очень недостаточную работу по лечению патологии щитовидной железы. Они просто упускают время.
Поэтому позвольте мне поделиться с вами моим личным взаимодействием со щитовидной железой, ведь именно это вдохновляло меня на протяжении всей моей медицинской карьеры слушать своих пациентов, понимать, что происходит на самом деле, и искать наилучшие возможные методы лечения те, которые опираются на естественную способность вашего организма к достижению оптимального здоровья. Традиционная медицина меня подвела по-другому и не скажешь. Моя задача не допустить, чтобы она подвела и вас.
Когда ваш врач вам не верит
«У вас нет проблем со щитовидной железой».
Как и миллионы других пациентов до и после меня, я услышала эти пренебрежительные слова, и мое сердце упало. Я только что перешла на второй курс медицинского колледжа. Я всегда была сильной и здоровой. Я умела много работать, и мне больше всего нравилось преодолевать трудности, будь то двухлетняя работа в Корпусе мира или первый год обучения в медицинской школе. Даже в те долгие, изнурительные месяцы борьбы моей матери с раком и ее ранней смерти я нашла способ справиться с этой проблемой. А после ее смерти я начала работать в исследовательской лаборатории, где изучала природные соединения, которые могли бы предотвратить смерть других людей.
Но теперь, казалось бы, из ниоткуда мое тело полностью вышло из-под контроля. Каждый день я боролась с тревогой, которая временами перерастала в полноценные приступы паники, сопровождающиеся учащенным пульсом, одышкой и нарастающим чувством обреченности. По ночам я лежала без сна, слыша, как мое сердце бьется дважды в такт тикающим часам, и не могла успокоить себя, чтобы уснуть.
Кроме того, я теряла вес с угрожающей скоростью. Если я не съедала перед сном два кусочка тоста Ezekiel, густо намазанных сливочным маслом, то на следующее утро я худела на два килограмма. И если для кого-то это звучит как идеальный план похудения, позвольте мне сказать вам, что это было совсем не так. Я была исхудавшей, изможденной и хрупкой, мои мышцы были такими слабыми, когда я спускалась по лестнице, что мне приходилось цепляться за перила. Я всегда была голодной, даже после еды. Дошло до того, что, сидя в огромном лекционном зале нашей медицинской школы, я даже не могла нормально вести записи мои руки так сильно дрожали, что пальцы не могли контролировать ручку.
Друзья любого человека забеспокоились бы в такой ситуации. Мои друзья были студентами-медиками, которые знали про мои симптомы не понаслышке. «Эми, настаивали они, сходи к врачу». И я пошла только для того, чтобы она сказала мне, что у меня «синдром студента-медика», то есть я считаю, что у меня имеются все симптомы, которые мы изучали в медицинской школе.
«Нет!» настаивала я. Я знала свое тело. Происходило что-то ужасное.
«Может быть, это просто стресс, предположила врач, уже готовясь перейти к следующему пациенту. В конце концов, второй год обучения в медицинской школе один из самых трудных».
Стресс? Я помогала ухаживать за умирающей матерью и пережила ее похороны. Я провела более двух лет в Корпусе мира в парагвайской деревне, такой маленькой, что ее даже нет на карте, без водопровода и в восьми часах езды до ближайшего телефона. Я успешно закончила первый курс медицинского колледжа. Все вышеперечисленное стресс, но мое тело никогда не реагировало на него потерей веса, бессонницей, паникой и тремором; даже близко такого не было.
Было нелегко прислушиваться к собственному самопознанию, а не к авторитетным заявлениям врача, особенно когда я была настолько больна, что едва могла функционировать. Но я всегда была вздорной луизианкой так воспитала меня моя мать, и я просто не могла согласиться с диагнозом, который, как я знала, был настолько необоснованным.
«Пожалуйста! настаивала я. Мне нужно пройти полное обследование». Каким-то образом мне удалось отстоять свою позицию, и она неохотно назначила мне полный комплекс анализов крови.
Неделю спустя я проводила выходные в доме моей тети на побережье Мексиканского залива, когда мне позвонила та самая врач. Я не думаю, что она чувствовала свою вину. Но она сказала мне, что у меня серьезное расстройство щитовидной железы.
Как вы увидите далее в этой книге, щитовидная железа может выйти из строя двумя путями. Самый распространенный это гипотиреоз, когда щитовидная железа не справляется со своей работой. Гипотиреоидное состояние может быть как аутоиммунным, так и нет. Аутоиммунный вариант известен как тиреоидит Хашимото и является наиболее распространенной формой недостаточной активности щитовидной железы.
Либо у вас может быть гипертиреоз, когда щитовидная железа работает слишком активно. Это менее распространенное состояние и именно то, что было у меня; гипертиреоз также может быть аутоиммунным или нет. У меня был аутоиммунный тип, известный как болезнь Грейвса.
Когда у вас имеется аутоиммунное заболевание любого типа, ваше тело, по сути, атакует само себя. Подавляющее большинство заболеваний щитовидной железы имеют аутоиммунную природу когда ваша иммунная система начинает атаковать вашу щитовидную железу. Чтобы добраться до корня проблемы, необходимо воздействовать как на щитовидную железу, так и на иммунную систему, но, к сожалению, большинство обычных врачей просто игнорируют иммунную систему и лечат только щитовидную железу. Позже я узнала, что это очень неполный способ лечения как болезни Хашимото, так и болезни Грейвса.
Позже я также узнаю, что могла бы лечить свое состояние с помощью комбинации диеты, высококачественных добавок и изменения образа жизни протокола, который в последующем стал Myers Way Thyroid Connection Plan. Но тогда я не знала того, что знаю сейчас, поэтому, когда меня направили к эндокринологу врачу, специализирующемуся на гормональных нарушениях, включая дисфункцию щитовидной железы, я была вынуждена согласиться с тем, что он мне сказал.
«У вас есть три варианта, сказал он. Первый принимать лекарство, известное как пропилтиоурацил (ПТУ), которое отключает щитовидную железу и не дает ей работать слишком много. Второй использовать радиоактивный йод (I-131), чтобы разрушить щитовидную железу. («Как в Хиросиме», с содроганием подумала я.) Или третий вариант когда хирург удаляет всю щитовидную железу или ее часть».
На самом деле, ни один из этих вариантов меня не устраивал. Мои родители увлекались холистическим здоровьем и китайской медициной. Я выросла, питаясь домашней едой, приготовленной из экологически чистых цельных продуктов. Мама выращивала органические помидоры и рассаду, кормила нас домашним цельнозерновым хлебом и домашним йогуртом. Я никогда не знала, что рис бывает другого цвета, кроме коричневого. В 14 лет я стала вегетарианкой. Даже когда я поступила в медицинскую школу, я планировала стать холистическим врачом кем-то, кто полагается на целебные свойства хорошей пищи и рассматривает организм как единое целое, хотя в то время я понятия не имела, как достичь этой цели.