Его могут нарушить.
И это учитывается?
Вы что же думаете, ваша Германия на это не осмелится?
Моя Германия! воскликнул с возмущением Зорге.
Алекс скупо усмехнулся, потом продолжил:
В спичечном коробке, который вы положили в свой карман, новые инструкции. Обстоятельно с ними ознакомьтесь, а завтра сразу же после четырех часов встретимся накоротке у главного почтамта. Если вы со всем согласны, держите в левой руке две газеты. Коли же у вас будут какие-либо возражения, придется встретиться еще раз.
Я завтра там буду, ответил Зорге, и с двумя газетами в левой руке. Или вы ожидаете чего-то другого?
Алекс заулыбался и осмотрел ресторан, как будто увидел что-то веселое. И тут же спросил:
Хватает ли вам денежных средств? Я готов их удвоить, если в этом есть необходимость.
Зорге, протянувший было руку за недопитым бокалом, ничего не ответил, обдумывая это предложение. Решив, что такая щедрость Центра еще больше свяжет ему руки, Зорге сказал:
Спасибо, не надо.
Ну и ладно, произнес Алекс, подмигнув Зорге, и вновь склонился над тарелкой.
А тот, поднявшись, смотрел на него, своего учителя и соратника, с глубоким уважением и душевным трепетом, хотя не любил сантиментов.
Они обошлись без рукопожатий. Зорге лишь подумал: сколько пройдет лет до их новой встречи? И что к тому времени будет?
Подойдя к стойке, Зорге заплатил по своему счету: мужчина, случайно оказавшийся за его столиком, его не интересовал. Дружески ущипнув за подбородок официантку, он, не оглянувшись, вышел на улицу и смешался с толпой прохожих.
Навстречу ему попался продавец газет, привлекавший к себе внимание звоном бубенцов, висевших у него на поясе. Вручив ему десять сенов, Зорге тут же развернул свежеотпечатанную газету и просмотрел заголовки.
На первой странице крупными буквами было напечатано: «Немецкие войска вторглись в Польшу».
Что за дураки! воскликнул он, скомкал газету и бросил ее на дорогу. А потом наступил на нее ногой.
Шпионаж столь же стар, как мир. В древнейших документах человеческой истории можно найти напоминание о нем. Кажется, что без шпионов не обошлось ни одно военное столкновение еще более десяти тысяч лет тому назад.
Даже в Библии говорится об этом виде человеческой деятельности. Так, например, Иосиф, обвиняя своих братьев, восклицает: «Вы лазутчики и пришли сюда, чтобы уточнить, где страна наиболее открыта».
И в наши дни подобные разговоры между западными и восточными немцами, представителями коммунистической и националистической частей Китая, да и между американскими социалистами и маккартистами не являются редкостью.
А в Ветхом Завете записано, что Яхве дал совет Моисею направить лазутчиков в Ханаан. И тот лично подобрал агентов. Задание, которое он поставил перед ними три тысячи двести пятьдесят лет назад, классически просто и применяется до сих пор: разведка страны и коммуникаций, оценка военной мощи, сведения о настроениях среди населения, хозяйственно-экономический потенциал и выявление слабых мест в оборонительных сооружениях.
Иерихонская проститутка Раав, вне всякого сомнения, занималась шпионской деятельностью. Далила, выявившая слабости Самсона, была, по-видимому, первой шпионкой в бесконечной цепи ее последовательниц, которые добивались успеха, использовав свои прелести, о чем говорится в различных произведениях романтического толка. Но если у Моисея деятельность эта носила патриотический характер, то тут она превращается в сделку.
История Древнего Египта и Китая пестрит многочисленными примерами шпионажа. Александр Македонский[7] внес большой вклад в его развитие. Сципион Африканский Старший[8] приставил к слонам Ганнибала шпиона, который выяснил, что этих грозных животных можно было напугать громким шумом. Красе[9], современник Цезаря[10], предвосхитил гестапо. Голая танцовщица Теодора, ставшая впоследствии византийской императрицей, являлась, по сути дела, Мата Хари своего времени. Чингисхан[11] создал разветвленную осведомительную службу, а Магомет[12] проявил себя гением контршпионажа.
Нет ни одного исторического трактата, претендующего на объективность, который обошел бы молчанием систему шпионажа и провокаций, организованного предательства и контршпионажа. Католическая церковь средневековья, Густав Адольф, Генрих VII, Фридрих Великий, Наполеон, Бисмарк все они пользовались услугами шпионов, нередко с удивительным успехом.
Почти все люди, принимавшие участие в опасных играх за кулисами своего времени, будь то искатели приключений или патриоты, грязные шпики или продажные предатели, действовали, как правило, в одиночку. Только в наше время удалось заменить их целыми организациями, значительно расширив рамки агентурной деятельности и число людей, принимающих в ней участие.
Доктор Рихард Зорге был последним крупным разведчиком-одиночкой, хотя и входил в определенную организацию. По своей натуре он являлся скрытным и очень опасным дипломатом. Зорге считал, что сможет сам изменить мир.
Рихард амурничал с простыми горничными гостиницы «Империал». Их кукольные личики расплывались в улыбке при виде его, так как он вел себя с ними исключительно внимательно и радушно не в пример другим европейцам и американцам. Для него горничные были наподобие игрушек. С ними он на какое-то время забывал постоянное коварство окружающего мира.
Когда он появлялся в фойе гостиницы, разговоры замолкали. В баре срочно наводился порядок, а по знаку управляющего оркестр начинал играть венский вальс.
Вот и на этот раз управляющий услужливо спросил:
Не присядете ли вы к стойке, господин доктор? Или же пройдете к господам из немецкого посольства? Справа от оркестра.
Все так называемые господа из немецкого посольства, громко ответил Зорге, хорошо меня знают
Конечно, конечно, поспешил согласиться с ним управляющий, знавший по опыту, что противоречить Зорге не следовало, так как он был эксцентричной личностью. В Токио хватало чудаковатых иностранцев, но таких, как Зорге, ни одного.
На лице Рихарда появилось выражение, присущее центральному нападающему, собиравшемуся забить неотразимый гол. В японской столице о нем ходила дурная слава, которую он старался поддерживать, слава грубияна, скандалиста и вообще курьезного человека.
Управляющий с облегчением заметил, что доктор Рихард Зорге, лучше других информированный иностранный корреспондент в Токио, у которого повсюду были собутыльники и друзья, сегодня был лишь слегка подшофе. Стало быть, скандала пока не будет.
Позволю себе заметить, любезно полушепотом обратился управляющий, сейчас здесь находится госпожа Шварц, Мартина Шварц.
Если бы ее звали Блау[13], было бы гораздо лучше, ответил Зорге.
Управляющий отреагировал на шутку смешком.
Зорге разглядывал присутствующих, словно это были экспонаты музея восковых фигур. В фойе гостиницы обычно собиралось все токийское, так называемое «высшее общество», состоявшее из деловых людей, дипломатов и журналистов, иностранцев и японцев, мужчин и женщин, фашистов, демократов и вечно нейтральных. У них было одно общее: они могли позволить себе платить за выпивку и закуски по высоким ценам «Империала».
Зорге через все фойе направился в бар. Не доходя до стойки, он поднял два пальца правой руки. Бармен понял знак и тут же приготовил двойную порцию виски, которую Рихард выпил одним махом. Бармен снова наполнил стакан.
Зиберт, модный писатель из Франкфурта, приехавший в Японию, чтобы собрать материал для новой книги, подошел к Зорге. Он ценил журналиста не только как неисчерпаемый источник различных сведений о Японии и Дальнем Востоке, но и как личность. Зорге знал об этом и, не показывая, что это ему льстит, охотно помогал литератору.