Тебе не надоело? Его низкий голос разносился по всей комнате. Слова звучали скорее как приказ, а не вопрос.
Мне надоело.
Не знаю, что ты
Элдрик зарычал, будто потревоженный зверь, вскочил тяжелый дубовый стул повалился на бок и ударился о кровать. Резная спинка не задела ее ногу, но матрас просел под весом рыцаря.
Мужчину, что навис над ней, стоит бояться. Его большие руки сжимались в кулаки, грудь вздымалась. Казалось, он отчаянно пытался совладать с гневом, что совсем не получалось. Крессида испугалась, что сейчас он возьмет стул и ударит ее со всего размаха, например, по голове. Замерев, она смотрела на него широко открытыми глазами, ожидая, что будет.
Это ложь! Отвратительная ложь. Я знаю правду, но, даже если бы не знал, все равно понял бы, что ты меня обманываешь. Ты в моей власти, я могу не давать тебе пищу, и ты умрешь, могу резать твою тонкую кожу лезвием, пока не истечешь кровью, или придушить тебя подушкой. Ты сама это знаешь, но все еще морочишь мне голову. Он отвел взгляд, но через минуту опять смотрел ей в глаза. Ты напрасно тратишь силы и время. Свое, не мое. Я свободен, если ты не заметила, а ты нет. Как долго ты думаешь оставаться в живых и лежать, привязанной, на этой кровати? День? Два? Пару недель?
Элдрик опрометью бросился прочь из комнаты, дверь громко хлопнула, лязгнул замок, и стало тихо.
Глава 3
Он ушел. Решился все же оставить ее одну.
Сердце стукнуло раз, второй, из коридора не доносилось ни звука, и Крессида решила больше не ждать, а попытаться ослабить веревки. Пальцы левой руки были достаточно длинными, чтобы дотянуться до запястья, и сильными, чтобы веревка поддалась. Она до сих пор ощущала витавшие в воздухе искры гнева Элдрика, слышала отголоски брошенных им слов. Вне всякого сомнения, он желал ей смерти и явно не собирался отказываться от задуманного.
Ее лживое объяснение привело Элдрика в ярость. Крессида его понимала, окажись она на месте этого рыцаря, не давала бы пленнику еды самый простой и действенный способ. К счастью, отец еще очень давно научил ее, как выживать без воды и еды. Однако она не сможет продержаться долго, если не освободится до критического дня, неминуемо погибнет.
Этого она не допустит, и не потому, что инстинкт самосохранения в ней очень силен. Отец сделал ее оружием в своих руках, а оружие не испытывает чувств, ему все равно, живо оно или мертво. Отец давно уничтожил в ней все слабости. Причина не в том, что уязвлена ее гордость из-за вынужденного зависимого положения. Оружие не может рассуждать о добре и зле, оно выполняет приказ. Совокупность всех черт обеспечивала отцу преданность дочери. Скорее всего, люди попусту болтают о том, что он взял на воспитание девочку. Многие годы отец действовал в соответствии со своей единственной целью получить то, чем мечтала владеть семья Ворстоун сокровище королей, драгоценный камень, которому приписывали те же свойства, что и мечу Эскалибур, принадлежавшему королю Артуру. Разница лишь в том, что Эскалибур выдумка, камень же существует на самом деле.
Поскольку Англия воевала сейчас с Шотландией, сокровище очень помогло бы. Обладание им давало огромную власть, и Ворстоуны готовы были заполучить драгоценный камень любой ценой.
Отец потерял след камня шесть месяцев назад, последний раз он видел драгоценность в тот день, когда Крессида не позволила ему убить Мейрид из клана Бьюкенен. В последнее мгновение ей стало жаль несчастную женщину, и она выпустила стрелу в плечо отца намеченной жертвы. Мейрид удалось бежать, а Крессида навлекла на себя гнев родителя. Он злился, игнорировал ее, но не отдалял от себя. Она получала задания и продолжала тренироваться с лучшими воинами, которых он присылал. Ей необходимо бежать, нельзя умереть с мыслью о том, что отцу она больше не нужна.
Крессида изогнулась всем телом, пока кровать не заскрипела, затем полностью расслабилась. Оценив результат, она поняла, что ноги связаны крепко, а правая рука закреплена так же, как раньше. Пальцами можно дотянуться до левой руки, но угол не тот, сделать ничего не получится. Жаль, что дубовый стул у кровати ничем ей не поможет.
Крессида опять выгнулась и упала на кровать, ожидая услышать удар стула об пол, но он был слишком тяжелым, его так просто не столкнуть.
Она раздраженно дернулась и заерзала на кровати, кстати, одной из самых удобных из всех в ее жизни. Разумеется, в аббатствах надеяться на удобства не приходилось, матрасы был плохо набиты, их не покрывали плотными льняными простынями, чтобы не ощущалась солома. Мебели в этой комнате немного, но она добротная. Все портили лишь разбросанные Элдриком вещи: кувшин, стул, лоханка. Интересно, он всегда такой неаккуратный? Она что-то упустила, наблюдая за ним, или причина в его нервозном состоянии?
Той ночью в Суоффхэме она положила стрелу на его подушку и заметила, что кровать не застелена, одеяло валяется на полу. Неряшливость Элдрика она сочла серьезным недостатком. Для Крессиды существует ключевое правило не оставлять следов там, где побывала, поэтому она никогда не забывала убедиться в том, что предметы, к которым она прикасалась, оставались лежать ровно так, как прежде. Если матрас был достаточно мягким, чтобы сохранить очертания тела, она спала на полу. Элдрик оставил после себя немало следов своего пребывания, хотя пробыл в комнате совсем недолго. Уничтожить большинство из них непросто, например, брызги воды, попавшие на камень.
Несколько мгновений Крессида мысленно вела разговор с Элдриком, предлагала воспользоваться ее советами, чтобы научиться скрываться, это непременно поможет, если его кто-то будет преследовать. Интересно, как бы он отреагировал на ее рекомендации? Скорее всего, плохо.
Человек, имеющий привычку постоянно насвистывать, определенно не заботится о сокрытии своих следов. Крессида не представляла, что могла бы вести себя так беспечно. Это и понятно: в ней было воспитано сознание того, что она воин, для нее было бы странно привлекать внимание противника, вместо того чтобы как можно лучше спрятаться. В этом между Элдриком и Крессидой была большая разница.
К сожалению, размышления об их различиях и его особенностях не могли занять ее на все то время, которое предстоит провести в одиночестве. Крессида глубоко вздохнула и выдохнула, готовясь долго ждать. Сначала она пересчитала предметы в комнате, потом отбивала ритм пальцами ног. Ей ни в коем случае нельзя сейчас заснуть это неминуемая гибель. Отказать себе в отдыхе было трудно. Несколько недель она спала лишь урывками, а на дереве всего несколько минут, истощенное тело не сможет действовать слаженно.
Она не сомневалась, что рано или поздно Элдрик вернется. Он ведь не притронулся к еде. Проголодается и непременно вернется.
Элдрик стоял у кровати и разглядывал стройную фигуру Лучницы. С последней вспышки гнева прошло уже несколько часов. Впрочем, он никогда не отличался хорошим самообладанием. На поле боя его всегда выручала недюжинная сила. За время поиска убийцы друзей ярость в душе рыцаря немного поутихла.
Впрочем, приступы гнева никогда не случались с ним без повода. Вот и сейчас его охватил гнев не без причины: эта женщина вздумала ему лгать. Он не первый раз сталкивался с ложью пойманных им людей и знал, как действовать. Но в этом случае был совершенно бессилен, ведь угрозы ее не остановят, эта женщина стойкий и хорошо обученный воин.
Его раздражал бдительный взгляд, всегда сосредоточенный на нем, но к цвету глаз он постепенно стал привыкать. Женщина смотрела так, будто чего-то ждала или что-то знала о нем.