Гурий медленно потянулся к ружью, но прежде, чем он успел дотронуться до него, из-за куста выглянула серая желтоглазая морда. Взгляд крупного волкособа казался укоризненным, едва ли не обиженным, будто зверь был разочарован тем, что его не узнали по походке.
Ну ты и гад, Мишка! возмутился Гурий. Не мог гавкнуть пару раз, а не подкрадываться?
Пёс то ли фыркнул, то ли чихнул, а затем игриво склонил голову и улёгся на бок, подставляя для почёсываний мохнатый живот. Потрепав густую шерсть, Гурий нащупал на шее Мишки ошейник и крепко закреплённую на нём записку. Он развернул её, не обращая внимания на ворчание животного, настроенного на нежности.
«Людмила пропала. Ищем восьмой день. Передайте Георгию, Жанне и Бакиру».
Гурий мчался домой так быстро, будто в письме был призыв о помощи, а не уведомление, хоть и печальное, но не требующее ничего. Мишка бежал рядом, недовольно потявкивая, но понимая, что сейчас не лучшее время подвернуться под ноги или дурашливо тяпнуть за штанину.
Да сколько ж можно?! взвыл Виктор Иванович и в сердцах ударил кулаком по останкам очередного карточного домика, который рассыпался от резкого хлопка двери.
Запыхавшийся Гурий, ни слова не говоря, протянул старику записку.
Что случилось? испуганно спросила прибежавшая на шум Ева, отряхивая с рук мелкие комья земли.
Лицо Виктора словно окаменело. Он, не моргая, смотрел на клочок бумаги, во взгляде не читалось ни намёка на какие-либо эмоции. Старушка заглянула ему через плечо и тихо ахнула, прижав ладонь к губам.
Сообщу девочкам, прошептала она и поспешила наверх.
Виктор Иванович медленно откинулся на спинку кресла. Записка с хрустом смялась в его подрагивающем кулаке.
Вот так, мой мальчик. Так и приближается конец человечества.
Может, она ещё жива! воскликнул Гурий. Прошла всего неделя, пока рано сдаваться!
По лестнице послышались неуверенные шаги это спускались Диана и Белка, игнорируя попытки Евы поддержать их под руки. Старик мельком взглянул на них и снова опустил голову.
Значит, Людмила погибла? тихим голосом спросила Диана, садясь рядом с ним.
Погибла? Виктор мрачно усмехнулся. Нет уж, голову даю на отрез, что её убили зелёные. Добрались-таки, сволочи!
Гурий со злостью ударил по колену кулаком.
Да не верю я! Откуда здесь им взяться? Тётя Люда могла сломать ногу или упасть в овраг
Или её загрызли волки, поддержала Белка. Их так много в последнее время
Виктор Иванович резко подался вперёд, его глаза горели таким гневом, будто он был готов задушить всех, посмевших спорить.
Будь я проклят, если поверю в несчастный случай, прошипел он. Такого бойца и лидера, как Людмила, не было и не будет! Ей ни зверь не страшен, ни
Старик вдруг поник, так и не закончив фразу, съёжился и обхватил голову руками.
Потеряв её, мы всё равно что потеряли половину людей, его севший голос был еле слышен.
Диана протянула дрожащую руку, чтобы дотронуться до спины Виктора Ивановича, но в следующим миг передумала и отдернула её. Белка и вовсе не поднимала глаз, как будто боялась навлечь гнев. Казалось, только бабушка сохраняла хладнокровие. Она наклонилась к старику, настойчиво заглядывая в его лицо, хотя он попытался отстранить её от себя и даже грубо прикрикнул. Но вопреки ожиданиям, Ева не стала подыскивать сочувственные слова, а принялась отчитывать его, словно это поведение было какой-то блажью.
Прекрасно понимаю, что тебе тяжело принять её смерть, но хотя бы не накручивай себя и других! Посмотри на детей, им и так несладко!
Где тут дети? машинально вскинулась Белка, но тут же в смущении замолкла, не став, как обычно, напоминать, что и она, и Диана не первый год как совершеннолетние.
Да, Людмила всегда была сильной и ловкой, продолжала старушка, однако не стоит забывать, что возраст рано или поздно берёт своё. Ей больше пятидесяти! Сердце не то, кости не те! Банальное давление может
Не может! рявкнул Виктор Иванович и с такой силой шмякнул ладонью по столу, что в нём с треском надломилась какая-то тонкая дощечка. С кем угодно, только не с ней! Эта женщина в одиночку расправилась с шатуном, имея один лишь нож! А какие она устраивала вылазки! Мы выносили огромные количества припасов под носом у патрульных дронов, и ни разу слышишь, бабка, ни разу за все сорок лет, что я её знаю не случалось ничего, с чем она не могла бы справиться. А дерьма случалось захлебнёшься! И после всего этого ты думаешь, что Людмилу прикончил какой-то сердечный приступ?!
Да, гринпис тебя побери, думаю! со злостью закричала Ева. Когда она переходила на повышенные тона, её голос резко менялся: от обычной мягкости не оставалось и следа, а каждое слово звучало, как раскатистое проклятие.
Гурий обхватил голову обеими руками, прижимая ладони к ушам, и зажмурился. Ему тошно было смотреть на искажённое лицо Виктора Ивановича, на рассерженную бабушку, растерянных Диану с Белкой, и уж тем более слушать эти крики.
Хватит уже! взмолился он, хотя совсем не был уверен, что на его слова хоть кто-то обратит внимание. Вы даже не знаете наверняка, мертва она или нет!
Как и ожидалось, никакой реакции не последовало: старики переругивались, не замечая больше ничего вокруг. Только Диана бросила сочувственный взгляд напоследок, прежде чем они с Белкой ушмыгнули обратно наверх.
За дверью жалобно скулил Мишка, не понимая, почему люди кричат вместо того, чтобы покормить его, пробежавшего, между прочим, приличное расстояние.
Потеряв терпение, Гурий вскочил и вклинился между Виктором и Евой, у которой от ярости уже начали трястись плечи.
Заткнитесь вы наконец! заорал он прямо над ухом у разошедшейся бабушки.
Это возымело действие. Ева перевела дыхание и отвернулась, а старик продолжал буравить взглядом её затылок.
Нужно помочь искать тётю Люду, твёрдо сказал Гурий.
Виктор Иванович уставился на него таким взглядом, будто разом перестал понимать, кто он такой.
О чём ты вообще? Иди, займись ягодами и не говори ерунды!
Гурий обернулся, надеясь найти поддержку у бабушки, но та только покачала головой.
Нет, малыш, это плохая идея. Перевалить через Ящера, чтобы помочь в поисках трупа? Да мы с дедом сами умрём по дороге!
А если она ещё жива?!
Жива? Вряд ли. Прошла неделя. Её в любом случае уже обглодали звери.
Не зная, какие доводы ещё привести, Гурий с отчаянием переводил взгляд с Евы на Виктора.
Сопляк! Белка впервые за долгое время сама окликнула его. Она даже не дошла до лестницы, будто каждый шаг у неё был на счету, и с первого этажа виднелся только кусок её юбки.
Давай сюда, скомандовала девушка.
Оглох, что ли? старик нетерпеливо подтолкнул Гурия в спину. Двигай, раз позвали.
Злобно проворчав ругательство, за которое в другое время получил бы подзатыльник, Гурий с неохотой поплёлся наверх. Стоило ему отойти, как Ева и Виктор Иванович снова принялись браниться, с каждым словом всё больше повышая голос.
Белка плотно закрыла дверь и с размаху плюхнулась на кровать вниз лицом. Диана съёжилась в углу, обхватив руками колени.
Жалко Людмилу, еле слышно проговорила она.
Её глаза даже не покраснели, что уж говорить о слезах едва ли она могла полноценно почувствовать утрату, а если и могла, то ей с Белкой было чем это пресечь.
Если жалко, то пойдём её искать, буркнул Гурий, прекрасно понимая, что никто в этом доме не сдвинется с места. Ни Виктор с его больным коленом, ни бабушка Ева, давно принявшая конец человечества, ни уж тем более девчонки, которые и до реки-то доходили со скрипом никто, кроме него самого. А много ли толку от одного?
Ага, сейчас, только сумку возьму, промычала Белка. И побежим через гору собирать кости. Неделя туда, неделя обратно, фигня-то какая