Теперь немного о грустном. Перед окончанием смены, в четыре утра, я увидел, как свежий хлеб, сделанный сверх нормы, был упакован в два черных мешка и выставлен на улицу как «гарбич». На мой вопрос, зачем такое отношение к хлебу, почему бы его не раздать малоимущим или отдать на корм, мне ответили, что хозяину проще его выбросить в мусор, ибо здесь панически боятся просроченных продуктов.
Но это же свежий хлеб! сказал я. На это смотреть было больно, особенно после прожитых девяностых в России Вспомнились пустые прилавки, голод, картошка Хозяина магазина я не воспринимаю до сих пор. Он не знает цену хлебу. Кстати, видел этим же утром, как два наших пенсионера, развязав эти мешки, бережно вытащили понравившийся им батон хлеба и переложили к себе в авоськи. Наши люди никогда уважение к хлебу не потеряют.
Ну что же, четыре утра! Иду домой после первой работы, мимо красивых районов с частной застройкой, просыпающихся под журчание автоматической поливочной системы для газонов и цветов. Фасады, выходящие на улицу, дорогие и милые. Боковые фасады бедные и неухоженные, но их не видно за оградой и кустарником.
Вот я и дома. Вхожу в подъезд, поднимаюсь на этаж. Осторожно поворачиваю ключ в двери, боясь разбудить родственников, и слышу шорох за спиной. Оглянулся парень идет по коридору мимо меня, что-то бормочет.
Откуда он взялся? Вдруг он резко поворачивается и идет обратно. Руки у него трясутся, лицо перекошено, весь дерганый и постоянно говорит сам с собой. Спина у меня похолодела, ведь ключ я уже повернул, а он за спину заходит, я весь напрягся: «Ф-фу ты» парень прошел мимо. Я закрыл дверь за собой.
Все! подумал я. Спать! С меня на сегодня хватит. И я неслышно упал на кровать, моментально уснув. В голове мелькали батоны, которыми жонглировал парень из коридора, с трясущимися руками.
Знакомство с афроамериканцами, или Гоп-стоп
После бруклинской хлеборезки удалось найти работу в бригаде строителей одной из республик бывшего СССР. Район, где предстояло работать, назывался «Сигейт», недалеко от Брайтона.
Доехав на метро, далее шел пешком, через небольшой черный район. Читая газету, изучая английский, я не заметил, как ко мне сзади подошел здоровенный афроамериканец. Он шел справа от меня. Рост метра два, вес центнер, не меньше. Слева медленно ехала старая легковушка, в которой сидело четыре ниггера.
Дальше произошло все быстро и банально просто. Гоп-стоп. Он затребовал все мои деньги. Настроение у меня было паршивое, но я ничем не рисковал в бумажнике лежало пять долларов на завтрак и обед. Деньги перетекли из моих карманов в карманы моих попутчиков. Вдобавок он затребовал мои механические офицерские часы. Желание потренировать мой английский неожиданно проявило себя под напором адреналина. И я проскрипел: «Ит из нот электроникал, ит из механикал».
Лицо гопника просветлело. Он готов был слушать. И я сказал нечто ужасное: «Ю нид ту тен он зис метал свич ту мейк ит ворк эври дей» интеллектуально я его победил. Механические часы расстроили его своей технологией завода, и они вернулись из его рук в мои руки. Услышав досадливое «Гоу!» я, еле живой, сдвинулся с места.
В бригаде строителей полдня смеялись надо мной. Я услышал много полезных советов, которые потом мне пригодились на практике. И главный никогда одному не ходить по черным районам, если, конечно, у тебя нет «глока» в кармане. Самые страшные рассказы были про таксистов, которым «волыну» суют в лицо в машине и «просят» ехать прямо в черный район. Если таксист остается жив, то после такого случая он пьет два дня подряд и только потом возвращается на работу, иначе психику не восстановить. В первый год моей жизни в Бруклине в разное время было убито из-за доллара четверо русских. Например, мужчина встречал жену с ночной смены. Пара только приехала в Штаты с надеждой на новую жизнь. К ним подошли два черных подростка, девочка и мальчик, попросили доллар. Мужчина отпугнул подростка, сжав кулаки. А девочка выстрелила ему в живот. Рассказывали, что он умер в «Скорой помощи» по дороге в больницу.
Помню, кажется, году в 2010 (плюс-минус год), как в Бруклине ночью застрелили возле ресторана парня, который заступился за свою знакомую. Подошли черные, и среди них был один, который должен был вступить в их банду. Проверка кровью. Для того чтобы стать членом черной банды, требовалось убить любого белого.
Вот такие здесь реалии. Тут даже в полицейских стреляют. Но с полицией лучше не связываться. Сначала весь полицейский Нью-Йорк демонстративно хоронит своего товарища, что является преддверием бури для всех незаконопослушных граждан. Потом для них наступают черные дни, потому что полицейских убивать нельзя. И за сведения о стрелявшем в полицейского здесь дают десять тысяч долларов.
На почту как вариант трудоустройства
Чтобы работать почтальоном, нужно было в 2003 году пройти курсы и заплатить за них четыреста долларов. Хотелось тренировать свой английский, и я искал любые способы устроиться на работу не в русскоязычном бизнесе. Казалось, дело в шляпе.
Сделав звонок агенту, ты летишь на собеседование. В манхэттенском офисе тебя встречает клерк-неудачник, похожий на Чендлера Бинга из сериала «Друзья». Он с восхищением говорит, что ты достоин пройти эти курсы. Завтра ты приходишь в класс, где сидят люди всех рас и национальностей. Это хорошая школа для изучения произношения. Для начала в течение двух дней такой же «Чендлер Бинг» вам вдалбливает в голову, что почтальон это супермен, который запоминает много цифр, кодов, умеет их отличать, сортировать, и, что самое главное, внушает вам же, что такими математическими способностями с ним не могут сравниться выпускники Йеля и Гарварда.
Далее на доске появляются математические задания на внимательность к цифрам, по поиску соответствий и несоответствий, эдакие маленькие головоломки уровня четвертого класса советской школы из книжек Перельмана. Не могу сразу понять преподавателя мне пока не знакомо американское произношение, поэтому приходится включать интуицию.
Наконец, через две недели людей подводят к экзамену нужно набрать не менее семидесяти баллов. Чем балл выше, тем больше шанс найти работу в штате Нью-Йорк, и даже в его основных городах Манхэттене, Бруклине, Квинсе или Бронксе. Для человека норма сдачи теста не менее девяноста пяти баллов и ты в городе! Ну, а если ты не местный, да еще отсвечиваешь бледным английским, то тебя с семьюдесятью баллами возьмут на работу по причине нехватки кадров в маленьком городке отдаленного штата.
Да, я зря выкинул деньги на ветер, ибо уезжать из Нью-Йорка мне не хотелось. Экзамен я сдал, учитывая мой плохой английский на семьдесят с лишним баллов, и мне приходили конверты с приглашением поработать в соседних штатах в какой-нибудь ковбойской деревне
Наконец-то! Знакомство с настоящим работодателем
В этот нерадостный момент судьба приготовила мне сюрприз. Надо было искать жилье, так как здесь не принято бесплатно жить у родственников.
Прошло три месяца. Я поддался временному отчаянию и решил, что надо заработать четыреста пятьдесят долларов на самолет до Москвы и возвращаться домой. О съемной квартире я мог только мечтать. Никто мне не давал информации, как здесь правильно начать жить. Это угнетало, и скоротечность моего решения была понятна. Но грин-карта дала мне шанс!
И это маленькое счастье нашло меня в бруклинском агентстве по трудоустройству для русскоязычных граждан. Передо мной сидела Дама чуть-чуть недавно средних лет и удивлялась моему решению улететь без боя домой. Выслушав мою историю, она мне сказала, что «я не первый и не последний».