Баба-яга костяная рука - Брюс Ольга

Ольга Брюс

Баба-яга костяная рука

Глава 1

Появление Нади стало неожиданностью для тридцатипятилетних Олега и Ниночки. У них уже есть старшая дочь, которой недавно исполнилось семь. Второго ребёнка не планировали. Но судьба распорядилась иначе.

 В такое смутное время рожать Олег пришёл домой, отработав вторую смену подряд и свалился с ног от усталости.  С деньгами и так туго, а тут ещё один ребёнок.

Усаживаясь за стол, мужчина обвёл голодным взглядом скудный ужин, состоящий из пустых макарон и отварного куска столетней тощей курицы, обменянной на вязанную кофточку. Взял вилку, воткнул острыми краями в посиневшее бёдрышко и с жалостью посмотрел на исхудавшую жену.  Ты сама-то ела?

 Ела-ела,  Ниночка в скорости вытирала стол и готовилась принять душ.

 И какое решение ты приняла?  Олег держал вилку с курицей на весу и пристально рассматривал пока ещё тонкую талию жены.  Платить, наверно, надо?

 Не надо,  бросив тряпку на край жестяной раковины, Нина повернулась всем телом и прислонилась поясницей к разделочному столу. Пристально посмотрев на мужа, скрестила руки на груди.  Олежка, я уже всё решила. Будем жить вчетвером

 Сдурела,  разочарованно выдохнул муж и бросил вилку в тарелку. Несколько макаронин от удара синюшной курицей вылетели из массового липкого сборища и плюхнулись: одни на потрескавшуюся от ножевых ран столешницу, а другие на изношенный, потёртый линолеум.

 В голове не укладывается!  закричал Олег, подпрыгнув на стуле.  Ты только о себе и думаешь! Так-то у нас ещё и Юлька есть! Жрать по твоей милости мы что будем? Как не приду домой одни макароны. Самые дешёвые! Я на них уже смотреть не могу! Эта слипшаяся гадость у меня в желудке комом стоит! Сегодня на заводе чуть не сдох, когда всё внутри скрутило!

 Олежка, подожди, не кричи,  Нина выставила перед собой руку, чтобы муж успокоился. Выдвинула стул из-под стола, села и заговорила ласковым голосом.  Какая разница, одним больше, одним меньше. У людей и пять детей имеется. Живут же как-то.

 Не живут, а выживают,  заёрничал Олег, разглядывая кусок курицы,  нас тоже на голодовку обречь хочешь? Раньше я мог в заводской столовке пожрать, а теперь она на платной основе. Хочешь плати, не хочешь сдыхай с голоду.

 Я тебя понимаю, но и ты пойми. Нельзя избавляться от живого человечка. Мы же не будем жить вечно впроголодь. Когда-нибудь эти времена закончатся.

 Ха! Насмешила,  Олег упёрся спиной в стену и нервно закинул ногу на ногу.  И ты в это веришь? Видела, что в стране творится? Перестройка! Не слышала? Сейчас жируют только олигархи, а простые люди никому не нужны! Вот ты со своим образованием бухгалтера попала под сокращение и тебе даже компенсацию не выплатили. И у нас, поговаривают, завод скоро закроют. Вот такие, у кого карман оттягивается. И куда я по-твоему должен идти? Дворником? Вот вам всем!  выставив дулю в лицо жены, Олег скривил рожу.  Вот!  подсунул прямо под нос.  Сейчас, уже побежал!  вернулся в исходное положение.  Так хоть втроём перебьёмся, а ты и ещё одного спиногрыза подкинуть хочешь. Слушай, Нин, если ты не сделаешь аборт, тогда я я

 Что? Бросишь нас с Юлечкой?  глаза обиженной Нины оказались на мокром месте.

 Дай пожрать спокойно,  насупившись, мужчина взял вилку и начал жадно сгрызать сухое жилистое мясо с кости.

Со временем Олег смирился и настроился на рождение второго малыша. Рассказав коллегам по цеху о щепетильном положении жены, он выслушал слова поздравления и одобрения от мужиков, которые имели больше двух детей. Но в коллективе нашлись и те, кто осудил глупый поступок: рожать в такое тяжёлое время. Чем ближе срок, тем радостнее становилось на душе. Олег находился в радужных иллюзиях, что у него со дня на день родится сын, который станет продолжателем рода.

 Будем на рыбалку ездить, в походы ходить мечтательно говорил он соседу Пашке, выкуривая сигарету на лестничной площадке.  А когда подрастёт, отдам его в секцию единоборств. Будет, как настоящий ниндзя.

 Угу, кирпичи ломать и стены плечом прошибать,  поддакивал Павел, щурясь на Олега и скрывая недовольства по отношению к ещё не родившему пацану.

У Павла не было детей, впрочем, как и жены. Он пользовался бабским телом одноразово, потому что сильно боялся нудной бытовухи и долгосрочной ответственности. Живёшь себе один припеваючи, никто ночью не орёт под боком, и нет надобности стоять в очереди в молочную кухню.

 Оле-ег!  из квартиры Ягиных донёсся встревоженный крик Нины.  Начало-ось!

 Что началось?  Олег не придал значения словам и сделал ещё одну затяжку.  О, чёрт!  внезапно в его отрешённую от проблем голову проникла ясная мысль.  Нинка рожает!

Воткнув окурок в банку, набитую таким же затхлыми бычками, он ринулся в квартиру, чтобы вызвать скорую и отправить жену в роддом.

Не находя себе места, Олег метался вокруг родильного дома, выкуривая одну папиросу за другой. Его руки дрожали, поднося дымящуюся гадость к лицу, правый глаз дёргался, а в душе пылал пожар.

 Ну, скоро они там?  бормоча себе под нос, он наворачивал круги, сгорбившись, как столетний старик, изредка останавливался, чтобы сплюнуть, высморкаться и закурить новую папироску, придающую сил, но не отвлекающую от дурных мыслей.  А вдруг что-то случится?  распереживавшись не на шутку, мужчина решил войти в здание, чтобы поинтересоваться состоянием жены.  Она ж Юльку еле родила. Так ей худо было.

Но Олега не пропустили дальше регистратуры. Грозного вида женщина, высунув голову из окошка, сурово предупредила о вызове главного врача, если психованный папаша не перестанет ломиться в основную часть здания. Плюхнувшись на банкетку, стоящую вдоль стены у входной двери, Олег взялся за голову и зажмурил глаза, мысленно посылая жене импульсы поддержки.

 Держись, милая. Я здесь. Я рядом.

Мышцы Олега были напряжены по всему телу, как струны его любимой гитары. Страх за Нину и боязнь потерять ребёнка обрушили на претерпевающего душевные смятения папашу шквал невыносимой тревоги, вызванной внезапными воспоминаниями о разговорах с коллегами, жёны которых недавно стали матерями с очень плачевными последствиями.

 Надо было раньше ложиться, а не ждать до последнего,  теперь уже Олег ругал жену за безответственность, позабыв, о чём только что скорбел, не дождавшись новостей.  Что за привычка наплевательски относиться к своему здоровью? Ладно, о себе не думаешь, а сын? Он-то тут причём?

Полностью покрывшись потом, Олега почувствовал зуд под лопатками. Мало того, голову сдавило, и в ушах будто забились пробки.

 Давление,  сделав вывод, Олега поднялся, чтобы уйти на улицу и подышать свежим воздухом.

 Ягин здесь?  за спиной раздался женский молодой голос.

 Я,  сипло ответил Олег и обернулся.

 Поздравляю. Девочка. Три сто, сорок восемь сантиметров.  девушка улыбнулась и скрылась за дверью кабинета.

 Ой-йо-о-о,  Олегу уже было всё равно, мальчик там родился или девочка. Если медсестра ничего, кроме роста и веса, не озвучила значит, всё в порядке.  Слава богу,  прослезился он и упёрся плечом в стену, вытирая солёные капли счастья.  Обошлось.

Несколько дней Олег угощал рабочих выпивкой, которую взял в долг с условием вернуть деньги через месяц, и рассказывал о похудевшей жене, которую видел в окне роддома, о «приветливых медицинских работниках», не впускающих его навестить Ниночку из-за какого-то там карантина, и о старшей дочери, ожидающей возвращение новорожденной сестрёнки, чтобы побыстрее показать ей игрушки и поиграть в активные игры.

 А девчонку так и не показала?  усатый Григорич выпил стакан беленькой и занюхал мякишем чёрного хлеба.  Моя Клавка в окно тыкала Ирку, а та как заорёт, что аж на улице слышно было.