— Завалил бы он… Ты дело советуй. Вот Змей. Змея, может, взять?
Аспирин со вкусом почесал усы.
— Можно и взять, — согласился он. — Совершенно не вижу, почему нам не взять Змея.
— А Гапона?
Гапон был очень толковый сталкер, кстати, бывший мент-гаишник.
— И Гапона можно. Он, правда, ребро сломал.
— Это еще где?! — удивился я.
— Да не в Зоне, то-то и фигня. На охоту пошел с мужиками, в обычный лес, и в колодец упал. Колодец там брошенный был.
— В Зоне ему мало охоты?! — еще более удивился я.
— Какая там охота, чува-ак: грязное все, активное… — пробурчал Аспирин.
— Соболя я вчера видел, — неожиданно сказал Пауль. — Ружье он покупал.
Новость удивительной не была. Ружей у Соболя имелось немерено: почему-то к такому типу оружия, а именно охотничьему, он был особенно
неравнодушен. Он и за Периметр таскал с собой, помимо (а зачастую и вместо) обычного автомата, какую-нибудь «видал, какая вертикалка?!» или «а вот
из этого слона завалить можно!». Слона, допустим, в Зоне не найти, а вот псевдогиганта он при мне однажды завалил. С первого выстрела. Потому я
относился к его коллекции весьма серьезно, пусть даже остальные считали, что стрелять нужно чем больше и быстрее, тем лучше.
— Вот. Стало быть, Соболь. Кто второй?
Коллеги замолчали, Чокнутый профессор перебирал короткими волосатенькими пальчиками.
— Так, — сказал я. — Заминка. Нужен мозговой штурм.
Не успел я оглянуться в сторону стойки, как Рыжий приволок выпить и закушать. Закушать сегодня была селедка с лучком, картошкой и подливкой
(горчица плюс соевый соус), а выпить — что-то белое. Перцовка, видать, кончилась, иначе как бы Рыжий не принес мне за столик перцовки? Непременно
принес бы.
Поступление приняли с радостью. Макая селедочный хвост в подливку, Аспирин тут же пораскинул мозгами и предложил:
— А вот же про Змея мы говорили, чува-ак.
— А где Змей?
— В Ростове. Но можно позвонить.
— Что же… как же?! — напугался профессор. — У нас сроки… график вот…
— Отбой со Змеем, — развел я руками. — Черт, последнего найти сложнее всего. Может, Бармаглота?
— Бармаглота… — скривился Пауль. — Уверен?
Я не был уверен в Бармаглоте, и парни это знали. Для отмычки Бармаглот был слишком хорош, а для серьезного сталкера — странен. Отпустил раненую
псевдоплоть. Чуть не завалил туриста, который хотел шпокнуть свежего зомби. А уж слепых собак так вообще любил, ну, не любил, но неравнодушен к ним
был как минимум… Но это же и польза, разве нет? Собаки к Бармаглоту тоже относились уважительно, они же в башку смотрят, видят, что про них думают.
А у нас как? У нас увидел собаку — стреляй, не думай. И собака к тебе так же.
— Я «за», — сказал вдруг Аспирин.