инсп. ГШ миротворческих сил).
Отец — Принс Сувенир М'Бами Малави, в настоящее время проживает на родине, род занятий неизвестен. Мать — Ирина Сергеевна Пупырева, в настоящее
время проживает в г. Сумы, инженер-экономист строительной организации.
Образование: Харьковский университет, факультет кинематографии (не кончил). Во время учебы неоднократно привлекался к административной
ответственности за незаконные торговые операции с так называемыми артефактами. Подозревался в убийстве в Харькове гражданина Республики Азербайджан
Мамедова Д.М. (превышение необходимых пределов самообороны), однако на три года исчез из поля зрения правоохранительных органов МВД Украины. В
дальнейшем обвинение снято заочно за недостаточностью улик. (Разобраться, при возможности — возобновить! — Прим. инсп. ГШ миротворческих сил).
В зоне ведения комендатуры с 20… года. Двенадцать административных задержаний, три административных штрафа. Т.н. свободный сталкер, действующие
кланы официально не поддерживает. Местные контакты (наиб. близк. и пост.): торговцы (клички по базе OAK) — Сидорович, Бубна, сталкеры (клички по
базе OAK) — Хемуль, Патогеныч, Аспирин, Даун, Пауль, Гусь, Муха, Котейка, Повар, Гапон, Соболь, Теща, Джим, Змеевик, Матюха.
Примечания (по данным источника «Плюх»): аномальное отсутствие реакции на «ржавые волосы» и «жгучий пух». Аномальная способность обнаруживать
гравиконцентраты типа ГК-0754 (т.н. «жадинка») на значительном расстоянии. (Уточнить возможность использования в качестве военного сталкера. — Прим.
инсп. ГШ миротворческих сил)».
Конечно же, этой бумаги я раньше не видел, хотя и представлял, что в комендатуре обо мне всё знают. Листок ксерокопии лежал передо мной на
столе, а профессор наслаждался произведенным эффектом.
— А зачем вы это вообще принесли? — спросил я, потому что и в самом деле не понимал, зачем он мне это принес. — Я не просил.
— Было в общем пакете документов, — сказал Петраков-Доброголовин. — Прицепилось, скажем так.
Сегодня чокнутый профессор выглядел куда увереннее, чем в прошлый раз. Заказчики его, что ли, напрягали, вот он и обрадовался несказанно, раз
дело выгорело. Хотя я бы не спешил так утверждать. Не нравилась мне вся эта история, и Аспирину не нравилась, а Аспирину я доверял. Не всегда —
всегда тут никому доверять нельзя, — но часто. Чаще, чем кому-то. Даже ветеранам типа Хемуля доверять не стоит… да если честно, им как раз нужно
меньше доверять, чем другим: у них совершенно иная мораль, которую со стороны не разобрать. Может, потому и живы до сих пор, пока другие моралисты
или косточками в Зоне гниют, или совсем… не к ночи будет сказано…
Я еще раз пробежал текст глазами, потом скомкал его и медленно сжег в пепельнице. Аспирин и Пауль смотрели на меня понимающе; я оценил то, что
в листок они заглянуть не пытались. А вот график обстрелов и патрулей сразу же схватили и принялись совсем по-детски вырывать друг у друга их рук.
— Ну, чё ты, чува-ак! — пыхтел Аспирин, хищно шевеля усами. — Я тока гляну и отдам!
— Юра, нельзя так! Не мороси! — увещевал Пауль, возвышаясь над столом. Добрейшей души человек, он обладал огромным ростом и ужасающим
телосложением — не толстый, нет, а попросту здоровенный.