Экстремальные каникулы - Некрасова Мария Евгеньевна

Мария Евгеньевна Некрасова

Экстремальные каникулы

Повесть

* * *

© Некрасова М., 2013

© Оформление. ООО «Издательство Эксмо», 2013

* * *

Глава I

Каникулы у черта на куличках

«Только чокнутый самоубийца может поехать на летние каникулы с тетей Музой. Представьте: у самого синего (пардон, Черного) моря, ни ванной, ни телика, ни холодильника; до ближайшего человеческого жилья сорок минут пешком или час на машине! А теперь уезжаем еще дальше, вообще к черту на кулички»  Тонкий трясся на заднем сиденье тетиного «жигуля», разглядывая одинаково сухие кустики бессмертника за окном. Иногда он якобы случайно пихал бедром Ленку. Обычно сестренка не терпела фамильярностей, но тут понимала: дорога горная, крымская, вся из глины и песка, дрянь в общем, а не дорога. Станешь возникать братец отмажется только так. Иногда для порядка она тоже пихала Тонкого в бок, шипела: «Ну Сань!»  или нарочито ворчала:

 Когда ж приедем-то?

Тетя Муза сидела за рулем, место рядом с ней пустовало, толкать ей было некого, и поэтому она одна сохраняла оперскую невозмутимость.

 Приедем, когда закупим продуктов и подыщем подходящее местечко,  отвечала она, не уточняя, когда именно это будет, может, через час, а может, к концу недели.

Тетя старший оперуполномоченный это что-то. Лучше тигренка завести. По крайней мере, знаешь, чего от него ждать, да и в клетке запереть можно. Этим летом в Крыму тетя (не без помощи Тонкого, разумеется) разоблачила банду браконьеров. Местные власти были благодарны и ей, и Сашке, а вот бабульки из ближайшей деревни, куда Тонкий ходил за фруктами, стали обходить тетю десятой дорогой (мало ли что). И фруктов больше не продавали.

Толстый, как всегда, сидел у Сашки на плече и щекотался усами. Он тоже внес немаленькую лепту в раскрытие дела браконьеров, но деревенские бабульки боялись его только за то, что он крыса. Толстому норовили подкинуть крысиного яду, да еще подстрекали своих внуков устраивать по ночам крысиную охоту.

Всю еду и пресную воду давно оприходовали наглые ежики. Они приходили в палатку по ночам и, нисколько не стесняясь спящих хозяев, поедали все, что находили съедобным. Остался только бензин.

Тетя Муза лихо выкручивала руль по ухабистой горной дороге:

 Закупимся в городе и поедем искать другое место, чтобы никаких старушек вокруг.

Тонкий попытался представить себе такое место в Крыму: море, горы, поля И ни души! Благодать! Если не считать, конечно, тети Музы. Собственно, Тонкий и уговорил тетю переехать подальше, потому что боялся за верного крыса. Он понимал, что тетя здесь ни при чем, но все равно злился.

 Как без старушек-то?  ворчал он со своего заднего сиденья.  Что ли, как робинзоны будем жить натуральным хозяйством? Или каждый день в город мотаться два часа?

 Нам через неделю уже в Москву,  отрубила тетя.  Закупим продуктов побольше и все дела. А если не хватит сходишь пешочком.

Тонкий прикусил язык. Для тех, кто не знает тетю Музу: про пешую прогулку до города она не шутила.

За окном пробегали чинары. Ленка злобно вертела в руках бесполезный плеер батарейки давно сели, и чудо техники могло быть использовано только в качестве кирпича для их будущего робинзонского домика. Толстый уснул у Сашки на коленях.

Деревня осталась далеко позади. Минутах в сорока, если ехать на машине со скоростью пешехода (ухабы ведь!) или в пятнадцати если бежать впереди тетиного «жигуленка» на своих двоих.

На дорогу выскочил деревенский пацанчик, лет девяти, в грязной майке и огромных потертых джинсах, явно одолженных у старшего брата. Он небрежно махнул рукой, голосуя, и кинулся под колеса.

 Ч-черт,  шепотом ругнулась тетя, но проехать мимо не смогла. Пацанчик по-свойски распахнул дверцу, плюхнулся на переднее сиденье и базарным тоном потребовал:

 Теть, до города подвези!

От такой наглости тетя даже отпустила педаль тормоза, и машину стремительно рвануло вниз по дороге.

 Какой тебе годик?  спросила она, снова притормаживая.

Пацан шмыгнул носом, вытерся рукавом и буркнул незнакомое слово:

 Пжалста

 Один, без взрослых  продолжала педагогические упражнения тетя Муза.

 Меня отец за чаем послал,  быстро сказал пацан в надежде, что это подействует.

Тетя пожала плечами за чаем так за чаем:

 Только пересядь назад.

Пацанчик оказался на редкость болтлив. За час дороги Толстый, Тонкий, Ленка и тетя узнали, что зовут его Федькой, что подсолнухи в этом году большие, что коза у них дура дает нежирное молоко и что он, Федька, болеет за «Спартак», хотя телика у них в доме нет.

 К соседям смотреть бегаю,  пожаловался он,  а те вредные, ужас! Как зайду: «Феденька, здравствуй, садись, уже начинается!». Как соберусь уходить: «Феденька, а ты в огороде не поможешь? Умаялись за день, поясницу так и ломит». Мне уж неудобно отказываться.  Он скорчил такую кислую мину, что стало ясно: ни один билет на футбол еще не обходился так дорого ни одному местному болельщику.

 Эксплуатация детского труда,  механически отчеканила тетя Муза.  Дался тебе этот футбол?!

Пацанчик всхлипнул что-то вроде: «Ну нравится»  и сменил тему:

 А вы тут отдыхаете?  Как будто и так неясно. Ему никто и не ответил, потому что вопрос был глупый. Тонкий решил поддержать пацана:

 Ищем новое место.

 Дикарями, что ли?

 Угу,  жалобно поддакнула Ленка.  Она все еще дулась.  Тетя хочет, чтобы мы, как робинзоны, подальше от человеческого жилья

 А хотите, я вам местечко классное покажу,  оживился Федька,  ни души!

Тетя кивнула: «Покажешь»,  а Ленке вообще ничего не сказала, вопрос о дикарском отдыхе они обсудили еще в Москве. Из длинного тетиного монолога племянники поняли только одно: опера не переспоришь.

Машина свернула на асфальтовую городскую дорогу.

 Тебе до рынка?

 Ага,  буркнул пацан, вытирая нос рукавом (что за привычка такая!)  И если можно, обратно,  быстро выпалил он.  Я ж обещал местечко показать!

Тетя припарковалась у рынка.

Пацанчик первый выскочил из машины:

 Я вас отыщу!  И скрылся среди лотков.

Что может быть интересного в походе на рынок? Кричащие торговки, давленые помидоры, тяжелые баулы Когда вся навьюченная, будто мини-караван, команда собралась у тетиного «жигуленка», Федька уже ждал, вальяжно развалившись на раскаленном капоте. «Как ему спину-то не жжет»,  успел подумать Тонкий, прежде чем тетя любезно распахнула багажник: сваливай, мол, Санечка, свои сумки! Тонкий свалил (стало легче), тетя тоже, и Ленка скромно швырнула легенький пакетик (боялась надорваться, бедняжка). И вся компания дружно погрузилась в машину.

Тетя Муза с ходу взяла быка за рога:

 Что за место-то, Федь? До деревни далеко?

Федька опять вытер нос рукавом, громко шмыгнув при этом, и небрежно изрек:

 Пешком минут сорок. На машине дольше. И дикарей вокруг никого.

 Там, что ли, завод по переработке ядерных отходов?  спросила циничная Ленка. Федька хохотнул:

 Не, просто местность такая: горы, пещеры, камни, заброшенные поля до деревни опять же далеко

Вот никто и не хочет там отдыхать.  Он засопел, явно силясь вспомнить незнакомое слово, и через пару секунд выдал:  Рельеф не тот.

 А почему ты думаешь, что нам там будет удобно?  подозрительно спросила тетя Муза.

Федька пожал плечами:

 Сами хотели подальше.

 Тогда почему сразу не в Турцию?  вмешалась Ленка.

 Могу не показывать

 Нет уж, пожалуйста, покажи,  приказала тетя Муза.  А мы уж решим, подойдет оно нам или нет.

На том и договорились. Городская асфальтовая дорога кончилась так же быстро, как и началась. Машину скоро затрясло по глиняным ухабам, по низеньким, но прочным кустикам бессмертника. Интересно, можно бессмертником проколоть шину? Хотелось подремать, но поди попробуй, когда едешь, будто в центрифуге. Толстому, впрочем, удалось крысы хорошо переносят качку, Ленке спать не хотелось она купила батарейки и врубила плеер на полную (тетя не держала магнитолы в своем «жигуленке»), Федьке надо было показывать дорогу, тете вести машину. Один Тонкий сидел и мучился, силясь хоть немного вздремнуть. Он закрывал глаза, но на следующем же машинном подскоке они распахивались, будто незастегнутые крышки чемоданов. Взору представали чинары и поля. Тонкий злился, закрывал глаза, и все начиналось снова.