Илюшин хотел связаться с Дашиным психиатром, но оказалось, что тот переехал и все контакты его утеряны. Последние назначения были сделаны полгода назад, лекарства покупались по старым рецептам.
Девушка исчезла в районе сквера возле метро. Камеры показали, что она немного отклонилась от своего обычного маршрута и в десять минут второго зашла в сквер со стороны жилого массива. Этим путем можно было выйти к станции, но Даша там не появилась.
Джинсы, белая футболка, красная куртка и красные же кроссовки. Приметный образ. Сергей отсмотрел записи с четверти второго до полуночи, но не нашел ни девушки, ни куртки. Обыск мусорных баков тоже ничего не дал.
Будь это лесопарк, Бабкин поставил бы на то, что тело лежит где-то в кустах и наткнуться на него суждено несчастному владельцу любознательного пса. Но сквер был небольшим. С утра до вечера там гуляли родители с детьми. Тоненькой, но не пресекающейся струйкой тек поток пассажиров метро, живущих неподалеку. Если бы кто-то напал на девушку, уже нашлись бы свидетели.
«Затащили в машину?»
Бабкин позвонил знакомому оперативнику и убедился, что в полиции лежит заявление об исчезновении Дарьи Белоусовой. Он не сумел выяснить, предпринимались ли по нему какие-то следственные действия, и заручился обещанием своего знакомца известить его, если тот что-то разузнает.
Местонахождение телефона девушки будет известно часов через пять, сказал он Макару. Поехали, осмотрим ее вещи.
Белоусовы жили в обшарпанном девятиэтажном доме. Из мусоропровода на лестничной клетке торчала смятая коробка из-под пиццы. Под ней ходила кошка с тощей воробьиной шейкой и принюхивалась.
Есть какие-то сведения? спросил Егор.
Жена стояла за ним, комкая носовой платок.
Макар покачал головой:
Простите, мы только начали.
У Даши отдельная комната, заторопилась Вера. Посмотрите, пожалуйста Она распахнула дверь. Обои Даша сама выбирала, а за шторами мы вместе ездили Ей здесь очень нравится, она целыми днями может сидеть, не выходя на улицу.
Сыщики протиснулись внутрь. Женщина осталась в коридоре, тихонько всхлипывая.
С комнатой что-то было не так. Илюшин обошел ее, приглядываясь и пытаясь понять, что его насторожило.
Окно с грязно-розовыми шторами. На компьютерном столе искусственная орхидея с пыльными лепестками. Полка уставлена мягкими игрушками. Узкая кровать под полосатым покрывалом. Напротив кровати кресло с изодранными в клочья подлокотниками. Над ним репродукция картины с изображением готического замка.
А где кошка? спросил Макар.
Что, простите?
Кошка. Он указал на торчащие нитки.
А-а-а! Отец девушки неловко улыбнулся. Это просто память. Кошка давно умерла.
Она старенькая была, прибавил сын, отиравшийся за его спиной.
«А кресло с тех пор не поменяли», отметил Илюшин.
Как ее звали?
Бабкин всей спиной выразил недоумение, но не обернулся: выдвигал один за другим ящики письменного стола, рассматривая содержимое.
Машка, после паузы удивленно сказал отец.
Илюшин перевел взгляд на плакат на стене. Четверо смазливых азиатских парней с гитарами, один похож на девочку.
Что это за группа?
Даша называла ее, но я не запомнил, признался Егор. У них все названия похожи на лягушачье кваканье.
Егор, можно тебя на минуту? позвала из коридора мать девушки.
Извините
Ничего-ничего. Илюшину проще было работать, когда в дверях не маячили родственники пропавшей.
Младший брат девушки тоже незаметно исчез. Сыщики остались в комнате одни.
Макар прикрыл дверь и обернулся к напарнику:
Что у нас тут?
Компьютера нет, сказал Бабкин. Девчонке восемнадцать. Где ноут? Где планшет?
Или унесла с собой, или выходила в сеть с телефона.
Надо у родителей уточнять. Если унесла, это побег.
Как вариант, прибрал к рукам младший брат. Родители за много лет не заменили разодранное кресло вряд ли у них есть лишние деньги.
Бабкин махнул рукой:
Не заменили, потому что привыкли, глаз замылился. Или девчонка не разрешила.
Ладно. Что еще?
Ничего похожего на дневник. Два десятка тетрадей, все чистые. Ручки, карандаши. Ни записной книжки, ни блокнотов.
Все контакты могут храниться в телефоне. Блокнот ей ни к чему.
Из одежды две пары джинсов, три свитера, четыре футболки. В ящиках нет ни наушников, ни телефонных зарядок.
Сергей оглядел дюжину мягких игрушек, отчего-то выглядевших в этой пустой пыльной комнате жутковато. Грязно-белые зайцы. Медведи со слабоумными улыбками. Два почти одинаковых единорога. Ядовито-розовое существо с неопознаваемой видовой принадлежностью.
Здесь как будто двенадцатилетняя школьница живет, а не взрослая девица, заметил Сергей.
У девушки депрессия. Ни с кем не дружит, никуда не поступила, из комнаты не выходит. Может, подсознательно пыталась вернуться в собственное детство?
Предлагаешь искать ее в железной ракете на детской площадке?
Илюшин сочувственно похлопал его по спине:
Ракет на детских площадках не ставят уже лет двадцать.
Он перебрал игрушки, тщательно ощупывая их. Выдвинул ящики из-под кровати: в них выглаженными стопками лежало постельное белье. Судя по сдвинутым пододеяльникам, до него здесь кто-то рылся.
Похоже, родители провели небольшой обыск.
Я бы тоже провел, если бы у меня исчезла восемнадцатилетняя дочь, отозвался Сергей. Даже до ее исчезновения проводил бы. Превентивно. Каждый месяц.
На единственной книжной полке стояли «Пятьдесят оттенков серого», «Мастер и Маргарита» и серия женских романов в истрепанных мягких обложках. Они пролистали книги, затем Бабкин простучал шкафы, кровать и подоконник, ища тайник. Его не оставляло чувство, будто обитательница комнаты что-то хорошо спрятала.
Поговорю с родителями насчет девайсов.
Бабкин вышел, а Макар сел на кровать и огляделся.
Игрушечные единороги не вязались у него с идолами кей-попа, а розовые шторы с картиной на стене. Обстановка была какой-то выхолощенной, словно номер в гостинице, которому наспех, неумело пытались добавить уюта.
Вернулся Сергей. Ни планшета, ни компьютера у Даши не было только телефон, который она взяла с собой.
Макар покивал и вышел на кухню. Родители и младший брат девушки стояли очень близко друг к другу, будто о чем-то совещались. Сын обнимал мать за плечи.
Можно посмотреть детские фотографии Даши? спросил Макар.
Все трое переглянулись.
Зачем? Егор недоуменно пожал плечами. Мы дали вам нынешние фото. Даша очень сильно изменилась
И все-таки. Прошу вас. Илюшин улыбнулся, ничего больше не говоря. Он, собственно, и сам не смог бы объяснить своего интереса к детским снимкам.
Вера посмотрела на растерянного мужа и решилась:
Даша приемный ребенок. Мы удочерили ее, когда ей был год с небольшим. Жили в частном доме, а потом пришлось переехать Случился пожар. Все сгорело, альбомы тоже. Извините, это больная для нас тема До сих пор не можем оправиться, хотя прошло уже больше двух лет.
Причина пожара? быстро спросил Макар.
Женщина замялась.
Что-то с проводкой, буркнул ее сын.
Да, именно так, подтвердил отец. Правда, я проводкой сам занимался, но пожарные сослались на это Он развел руками. В общем, моя вина.
Переехать пришлось бы в любом случае, потому что соседка разболтала Даше, что она нам не родная. Мы-то скрывали Дашу это потрясло. Собственно, тогда и началась ее депрессия. Она закатывала скандалы, твердила, что мы испортили ей жизнь. Даже из телефона вычеркнула нас как маму и папу и записала только имена, как будто мы ей, знаете, соседи или просто знакомые Вера вытерла слезы.
Она махнула рукой.
Пожар случился до или после того, как Даша узнала, что она приемная? спросил Макар.
После!
Илюшин внимательно посмотрел на родителей. Допускали ли Белоусовы, что пожар был делом рук старшей дочери? Ему показалось, что младший брат о чем-то умалчивает. «Надо побеседовать с парнишкой наедине Он все время как привязанный рядом с матерью».